Буря
Шрифт:
Хорошо кольта было два, так как ещё выстрелы гремели, а два очередных белых уже длинными прыжками неслись сверху со своими мечами к палкам приделанными. Бах. Бах. Бах. Бах. Всё. Белые не бегут, но и у него больше нет патронов. Дондук демонстративно медленно поднялся и шагнул за поворот. Нет, конечно, это не показная бравада, это тонкий психологический расчёт. За поворотом первый десяток калмыков с револьверами, пусть не совсем гостеприимные хозяева погонятся за отступившим, и сами подставятся под выстрелы, а медлительность его показная настоящих воинов заставит взбеситься и на секунду забыть об осторожности.
Так всё и получилось. Бах. Бах. И два очередных белых валятся на ступеньки. Бах, бах и человек в синих балахонистых штанах с коротким мечом в руке валится следом за белыми в капюшонах.
Остальные
Сотник вновь выглянул из-за поворота, ровно на секунду, чтобы успеть увидеть, что там творится, но не успеть схлопотать пулю в лоб или стрелу в глаз. Но ничего не грохнуло и ничего не свистнуло. На площадке, в пяти метрах и на три метра выше, стоял всё тот же синий с мечом. Во второй раз Дондук выглянул на две секунды и опять ничего не произошло. И только он сунулся в третий, как самурай этот с поднятым над головой мечом бросился вниз, перепрыгивая через три ступеньки, Бах. Дондук забрал у кого-то из первой пятёрки револьвер, дав тому свои разряженные на перезарядку. Синий звякнул доспехами, но они явно не на пулю были рассчитаны. Она пробила железо и кожу, и остановила наступательный порыв японца. Бах. Вторая пула прилетела в незащищённое лицо, и синий с грохотом уроненной поварихой кастрюли скатился к ногам калмыка.
Остался последний этаж. Когда прошли поворот и вышли на финишную прямую, то увидели, что здесь лестница оканчивается большим помещением, из которого ведут две открытые сейчас двери в коридоры. И сама эта большая площадка и коридоры забиты японцами. Синими в основном, только рядом с закованным в броню японцем стоят два белых воина с неизменными саблями, приделанными к древкам. Ну, нужно понимать — это последние защитники замка. Человек пятнадцать.
— Белых не убивать, ранить в ноги. Живыми нужны… м… и этого в сверкающих доспехах тоже. Убивать в крайнем случае. Это их князь может быть? — сказал за спину Дондук и первым выстрелил в ринувшегося вниз по лестнице воина в синих шароварах.
Получилось так себе. Нет. Ни один синий или белый не добежал до конца лестницы, скатились некоторые это да. Просто среди японцев оказалось несколько то ли трусливых, то ли умных. Эти не побежали вниз по лестнице за своим командиром в сверкающей броне, они скрылись в коридорах и захлопнули за собой двери. И там, возможно, сейчас баррикадируются, что не есть хорошо. Выкуривай их потом оттуда. Тем более не понятно как, у «умных» ведь и аркебуза может оказаться.
Следующей неудачей стало убийство японца в доспехах. Выяснилось потом, Дондук сам лично ему в ногу попал, а когда добивали раненых синих и вязали обоих белых, с перебитыми ногами, то обнаружили, что у самурая в каждой ноге по две дыры и одна во лбу. Нет, калмыки промахнуться не должны были, наверное, пуля влетела ему в голову, когда он либо падал, либо вообще уже упал, а спецназовцы, выполняя команду сотника стреляли по ногам воинов в белых капюшонах. Ну, так или иначе, а глава хана или княжества Мацумаэ был мертвее всех… мёртвых. Не живут долго и счастливо с дыркой во лбу.
Белые даже с перебитыми ногами вертелись, как ужи, среди дохлых соплеменников и пытались по мере сил бороться с калмыками. Один, когда всё колюще-режущее у него отобрали, кусаться стал, за что десятка зубов точно лишился, бил его здоровяк Кирсан качественно и всё время по зубам. В конце концов серьёзно побитых непонятных вёртких воинов от всей широты души связали, потом не менее качественно перевязали, и сотник с десятком сопровождения срочно отправил их на корабль. В одном было три пули. Все в ногах, во втором две, но рана одна была плохая, одна из пуль попала в голень и сломала кость. На этой же лодке и Маштыка к доктору повезли, как тот ни отнекивался, что это просто порез.
— Порез, не порез, а рану нужно
Зачистили замок только к ночи. «Умные» раз за разом баррикадировались в очередной комнате, а из последней даже попытались сбежать через окно. Тут их и перестреляли. Правильная поговорка, не бегай от снайпера — умрёшь уставшим.
Событие девятнадцатое
Здесь сеют зерно, и земля настолько плодородна, что ее лишь сверху слегка обрабатывают и в течение 5–6 лет засевают, не удобряя ее.
Иоганн Георг Гмелин (1709–1755) — немецкий естествоиспытатель на русской службе
Странный праздник. Леонтий Васильевич, как и все школьники в Басково и Болоховском, наверное, не раз спрашивал князя Александра Васильевича, что за праздник такой? Почему в этот день? Есть же четвёртого Ноября по европейскому стилю и двадцать второго октября в России по юлианскому летоисчислению — праздник Казанской иконы Божьей матери. А тут через три дня этот непонятный праздник, можно было приурочить, но нет, именно 25 октября в Болоховском, Басково, Богородицком, Шахмотово и прочих сёлах и деревнях, принадлежащих князю, проводится праздник «Урожая». Подводят старосты и управляющие итоги, кто чего и сколько вырастил, кто получит премию за самые большие овощи и фрукты. И ведь прижился праздник, с огромный нетерпением ждут его крестьяне, а князь на вопрос почему именно в этот день хитро отвечает: «День седьмого ноября — красный день календаря». Только от этого объяснения ничего ясным не становится.
Обычаев новый управляющий Форта-Росс и всех окрестных ранчей Фролов Леонтий Васильевич ломать не стал. И в самом деле удобный день и с церковными праздниками не связан и как раз точно уже весь урожай собран и посчитан — самое время итоги подводить.
Начав весной «рулить» — этот так управление Александр Сергеевич называет, тремя ранчами и самим хозяйством в Форте-Росс Леонтий всем м… пусть будет, всё же крестьянам, условия праздника рассказал. И про самую большую картошку, и про самые большие зёрна ржи, пшеницы, ячменя, овса, про самый большой початок кукурузы. Да и сам ещё придумал несколько новых. Самое большое куриное яйцо, например, и про самого откормленного индюка. А так как рыбаков полно, то весь год шёл конкурс на самую большую выловленную рыбу. Ну, и вот перед самым праздником дал задание старостам ранчей, в том числе и трёх новых выше по Славянке, что пришлось организовать из тех переселенцев, что привезли калмыки с собой с севера и из тех, что сейчас вот организовывает из бывших жителей Форта-Росс и ранчей, что десять лет назад уплыли на север в Ново-Архангельск, а вот теперь недавно вернулись, мол, господа мужики, если придумаете новые конкурсы и это всех заинтересует, то внедрим. Думайте, предлагайте.
Сам для себя с ручкой новомодной с серебряным пером, подаренной князем, и чернильницей стеклянной сел Леонтий и тоже итоги первого года подвёл. Что можно сказать? А то, что предыдущие управляющие Форта-Росс были возможно деятельными и неглупыми людьми, но точно не заканчивали университетов и не жили в Басково, не перенимали знания, которые и в университетах не почерпнуть, у Александра Сергеевича. Потому и не пошло у местных. Зашоренные. Рожь сажали и пшеницу. Да в сухую почву кидали зёрна. А летом ни одного дождя, чего надеялись вырастить? Тем не менее, до орошения полей додумались. И вот дальше вопрос, всем вопросам вопрос. Если додумались до орошения на нескольких полях, прорыв арыки из реки Славянки, то почему нельзя было это распространить на все поля? Рук не хватало? А сотни лошадей на что? Сделай специальный плуг, который сразу водовод проделывает в земле. Да одной лошади не под силу, даже паре тяжеловозов не под силу, так запряги шестёрку цугом.