Буря
Шрифт:
— Этого недостаточно. Бросил Ксеон.
— Вот как.
— Ты тратишь время, которого у нас нет.
— Да. Я трачу время. Поэтому, если ты не против, я вернусь к работе.
Ксеон растерянно прищурился, а Аргон уже повернулся к нему спиной и поплелся к раскопанным рвам. Темноволосый юноша все смотрел и смотрел на удаляющегося друга, а потом стиснул зубы и отвернулся. Отлично. Раз Аргон не собирается найти потерянного наследника, значит, он сам этим займется. Зачем же тратить время на то, что произойдет и без их помощи? Колья вобьют в землю, их концы будут острыми, рвы сделают глубокими. Все это случится и без Аргона. Там сотни воинов и
Недовольство в груди Ксеона сменилось горькой грустью. Он никогда не делал того, что ему нравилось, ему приходилось следовать правилам, которые он сам себе и ставил. В его жизни все было гораздо сложнее, запутанней и туманней, возможно, и в жизни Аргона были свои недостатки. Но чего Ксеон никогда не понимал, так это абсолютного неприятия тех прав и привилегий, что были у предводителя с рождения. Аргон не должен был ничего никому доказывать. Он мог стоять на краю рва и наблюдать за работой подчиненных, ведь он родился сыном главаря. Но он не делал этого. Почему? Ксеон всю жизнь старался стать кем-то и все равно не все воспринимали его всерьез. А Аргон кем-то родился, но никогда этим не пользовался, а, наоборот, всеми силами отрицал это и игнорировал. Ему это будто и не было нужно.
Юноша отбросил носком ботинка лежащий на тропинке камень и продолжил брести вдоль витиеватых улочек Станхенга. На рынке толпились люди, а из кузнечных вывозили недавно отлитые и заточенные мечи. Город жил, готовясь к обороне, а Ксеон ощущал, как особенно пусто в его груди. Он не хотел ссориться с Аргоном и не любил с ним ссориться, но иногда он искренне не понимал друга и, возможно, иногда не понимал, как они вообще могли подружиться, когда их разделяла огромная пропасть из личных суждений.
Неожиданно земля под ногами Ксеона задрожала. Он в недоумении замер и опустил взгляд, ощутив, как каменные плиты покрываются широкими трещинами. Люди в панике остановились. Послышались испуганные крики и шепоты, и послышался грохот, который исходил из-под земли. Юноша округлил глаза:
— Что за…
Внезапно тропинка раскололась на две части с оглушительным треском! Женщины и дети в ужасе закричали, поднялись караковые столбы пыли. Ксеон покачнулся в сторону и почувствовал, как он теряет равновесие.
— Черт, черт, забормотал он, пытаясь устоять на дрожащей земле. Но неожиданно раздался еще один толчок, и юноша повалился вниз, очутившись лицом к лицу с черной бездной. Он закашлял, подавившись едкими, колючими клубьями пыли. Его глаза так и смотрели на появившуюся гигантскую расщелину прямо перед его носом, бездонную, в форме полумесяца. Людские пожитки сваливались в бездну, а отламывающиеся куски от каменных плит со свистом летели вниз, будто бы туда их затягивало невидимой силой. Великие Духи, пробормотал Ксеон оторопелым голосом.
В пугающей тишине слышалось лишь громкое дыхание горожан. Люли смотрели во все глаза на появившуюся на дороге огромную, неохватную трещину и молчали. Никто не понимал, что произошло, почему улица разделилась на две части? Словно кто-то разорвал ее на куски. Маленькая девочка в слезах указывала на дыру пальцем, ее мать дрожала, так и прижавшись спиной к уцелевшей стене трактирной, а Ксеон глядел в темноту, чувствуя, как мурашки бегут по коже. Он едва не свалился вниз. Как же ему повезло.
Истошный вопль незнакомца
— Проклятье! Взревел он, молниеносно подскочив на ноги. Люди рванули вон с перекрестка, подальше от бездонной расщелины, они толкали друг друга, крича и плача, а Ксеон бежал за ними и с ужасом наблюдал, как некоторые падали на землю, будто бы кто-то хватал их за щиколотки и потом раздирал в клочья. Ручьи крови растекались по стыкам и скатывались к возникнувшей ранее на улице трещине. Кто-то вылез из нее наружу. Кто-то гнался за ними, но кто? Женщина, бегущая рядом с Ксеоном, упала вниз и неожиданно ее шею разодрали невидимые когти, а из груди у нее вырвали еще бьющееся сердце.
Ксеон забыл, как дышать. Все его естественно наполнилось таким страхом, что он не успел осознать, как прибавил скорость и вынул меч. Пальцы дрожали. Все тело дрожало.
— Быстрее! Командовал он обезумевшей толпе. Шевелитесь!
Но впереди было много детей и женщин, они спотыкались и подали, они рыдали и в судорогах молили о помощи. Юношу толкали из стороны в сторону, и он метался в толпе и не принадлежал самому себе, не контролируя и половины своих действий.
«Что же это?» все думал он. Кто пытался их убить?
Ксеон завернул на повороте, заметил фонтан и побежал к нему со всех ног, как вдруг его спина воспламенилась от боли. Юноша зарычал, ноги подкосились. Он кубарем, будто перекати поле, проехался по гальке и врезался в ограждение величественного фонтана. На его лице отразилась гримаса ужаса, меч, сжатый в руке, задрожал. Ксеон обернулся, а чьи-то когти вновь ранили его, подбросив над землей, словно куль с мукой.
Юноша даже не понял, как он оказался в воде, и как эта вода окрасилась в бардовый цвет. Он вынырнул, зашипев от ярости, от отчаяния, от ужаса. Он пытался увидеть зверя и часто моргал, но никого не видел. Никого перед ним не было! Как вдруг капли воды упали на чье-то незримое тело, и прямо на глазах Ксеона начал проявляться контур призрачного существа. Чудовище из кошмаров. Монстр из преисподней. Огромное, костлявое нечто. С непомерно длинными руками и пальцами, похожими на гигантские лезвия. Нечто без глаз и без носа. Угольный скелет, покрытый стекающей по нему шипящей смолой. Высокий и невероятно мощный, опасный, сотканный из черной магии. А в его костлявой груди, там, где просвечивались толстые ребра, горело пульсирующее, ярко-красное сердце.
— О, Духи, прохрипел юноша.
Чем больше воды попадало на чудовище, тем четче оно становилось. Ксеон сжимал в трясущихся руках меч, переминаясь с ноги на ногу, на его голову падали струи фонтана, а безжалостное солнце освещало необъятного монстра, стоящего прямо перед ним. Ксеон взмахнул мечом, но зверь сгорбился и отпрыгнул в сторону; двигался он проворно, словно сотворенный из угольного дыма. Зверь вновь кинулся на юношу, обнажив когти, но Ксеон выпрыгнул из фонтана и увернулся от смертельного удара. Он ловко размахивал оружием, пытаясь поранить монстра, но тот казался неуловимым, неуязвимым. Он перемещался так быстро, что Ксеон попросту не успевал за ним следить.