Буря
Шрифт:
— Не вставайте, все мужчины, тем не менее, одновременно обернулись на них и тут же потянулись к оружию, мы не причиним вам вреда.
— Что за смазливая баба пытается с нами поговорить? Громко воскликнул грозный, коренастый вожак с темной бородой и оскалил пожелтевшие зубы. Наверное, он посчитал свои слова смешными, но Аргон с ним не согласился. Юноша ловким движением вынул из кармана клинок, приблизился к незнакомцу и выставил лезвие перед собой.
— Эта смазливая баба Аргон. Сын Эстофа, предводителя клана Утренней Зари.
— Из Дамнума?
— Именно. Мне убрать нож, или ты
Ксеон напрягся, он осмотрел свирепых шакалов сосредоточенным взглядом, а Аргон порывисто придвинулся к своему пленнику. Он знал, что не мог пропустить шутку вожака мимо ушей. Он должен был бросить вызов, чтобы отвоевать себе место, но иногда воевать было сложно. К примеру, сейчас удача явно была не на его стороне.
Вожак распрямил плечи и оказался на две головы выше Аргона, парня это не пугало, он справлялся с противниками и похуже. Тем не менее, драке не суждено было случиться. Ксеон сделал шаг вперед и бросил к ногам бородатого мужчины мешок с деньгами.
Повисла звенящая тишина. Дым от костра плавал по воздуху и путался под ногами. У Аргона затекли пальцы, но он упрямо стоял перед громилой, не собираясь сдаваться.
— Значит, сынок Эстофа, прохрипел лысый незнакомец и неожиданно усмехнулся. Из его рта так несло, что в глазах парня закололо. Они отошли друг от друга и синхронно припустили плечи. И что ты забыл здесь?
— Решал… проблемы.
— А это кто?
— Мой соратник. Ксеон.
— Далеко же ваши проблемы забрались. Вожак поднял мешок с толиями, уселся на поваленное дерево перед горящим костром и, кивнув, пригласил друзей усесться рядом. Остальные незнакомцы не поднимали голов. Они жадно отрывали мясо от костей. Вокруг стояла мертвая тишина, лишь хрустел треугольный костер. Маленькие палатки окружали его, будто защищая от ветра. Куда плететесь? Домой возвращаетесь? Почему же не на знаменитых этих ваших Фиэнде-Фиэльских ястребах?
Аргон стиснул зубы. Он посмотрел на свои сплетенные в замок пальцы и рыкнул:
— Проблемы оказались серьезнее, чем я предполагал.
— А вы здесь что делаете? Спросил Ксеон, поспешив сменить тему. Разве вам не нужно сейчас быть в Дамнуме и восстанавливать разрушенные дома и хибары?
— Наши хибары провалились в Тартар, рявкнул бородатый дикарь, остались лишь олухи, верующие в милосердие Алмана. Кстати твой отец тоже в него верит.
— Это вряд ли, глухим голосом отозвался Аргон.
— С егодня утром неуловимый Эстоф отправился в Арбор на поклон.
Предводитель приподнял подбородок и нахмурился. Он знал о планах отца, но не ожидал, что тот пойдет на уступки так быстро.
— Наверняка, у него были причины поступить подобным образом.
— Или же твой отец непроходимый болван и трус.
Аргон прищурился. Он собирался кинуться на шакала, но потом зажмурился и взял себя в руки. Не сегодня и не сейчас.
— Мы останемся с вами на одну ночь, сказал он твердым голосом, уйдем завтра.
— Да оставайтесь, ради бога. Все мое ваше. Мужчина ядовито усмехнулся, и его поддержали остальные незнакомцы. Мы теперь в новом мире живем.
— В смысле? Не понял Ксеон.
— Раньше поднять друг на друга руку боялись, а теперь все паршивое уже случилось!
ФЬОРД
Солдаты Вольфмана Барлотомея прибыли на рассвете. Их серебряные латы блестели в тусклых лучах утреннего солнца, ветер развивал черную гриву статных лошадей. Никто в Эридане раньше лошадей так близко не видел, да и солдат тоже. Рукояти мечей торчали из ножен, а железные перчатки сжимали поводья. Речные люди с тревогой и восхищением изучали гостей, не представляя, как много суждений и традиций их разделяет.
Атолл встретил гостей пышным пиром, но гости от еды отказались. Фьорд осмотрел молодого командира с густой, светлой шевелюрой досадливым взглядом и поспешил уйти с главной площади: кто откажется от совместной трапезы перед дорогой? Только невежда, для которого порядки в Эридане недостойны внимания.
Фьорд поднимался по ступеням Горного замка, потирая пальцами подбородок. Он не мог прийти в себя после того, как отец рассказал ему об отъезде Эльбы. Не мог смириться с тем, что его сестру выдавали замуж за умирающего наследника-чужака. Все это казалось ужасно несправедливым, но, впрочем, как и всегда, с отцом Фьорд не стал спорить. Раз уж Атолл Полуночный согласился отослать любимую дочь в чужую страну, у него и вправду не было выбора.
И, тем не менее, Фьорд чувствовал себя гадко. На свете было мало людей, к которым Фьорд тянулся. Отец. Риа. И даже его своенравная сестра. Все они являлись чем-то жутко важным, по-настоящему важным. Все они являлись составляющими его жизни. Но теперь Эльбу изгоняли, не представляя, к каким последствиям это может привести. Что ждало ее в замке Станхенга? Каким был Вольфман? А его радеющая мать леди де Труа? Выживет ли Эльба в совершенно новом мире? Фьорд боялся, что его безумные помыслы сбудутся, и на долю сестры выпадут испытания, из-за которых они больше никогда не увидятся.
Фьорд зашел в покои сестры без стука. Три молодые девушки вились возле Эльбы и поправляли ее голубое платье, юбка которого переливалась серебром, будто чешуя рыбы. Эльба заметила брата в отражении зеркала. Е е глаза излучали обиду, такую же глубокую, как и Лазурный океан Калахара.
— Я почти готова, отрезала она, можешь не переживать.
— О чем не переживать?
— Ты ведь думаешь, я убегу. Девушка обернулась, взмахнув воздушным подолом, и расправила плечи. Так вот убегать мне некуда. Мой дом больше не мое убежище.
Сестра сошла с места, остановилась перед окном и опустила подбородок. Она хотела в последний раз посмотреть на просторы Эридана, на гигантские водопады и горы. Она не представляла, как будет жить без грохота бурлящей воды. Н о сил проститься не было. Она искоса посмотрела на брата, упрямо сдерживая нагрянувшие слезы, и прошептала:
— Можешь быть счастлив. Мне так больно, как никогда еще не было.
Юноша отвернулся. Его легкие обдало горьким пожаром, и он отчеканил:
— Оставьте нас.