Была ли альтернатива? (Троцкизм: взгляд через годы)
Шрифт:
Ленин был не только теоретиком и практиком революционной диктатуры, но и зорким стражем её нравственных основ. Каждый намёк на использование власти в личных видах вызывал грозные огоньки в его глазах… Между тем Сталин чем дальше, тем шире и тем неразборчивее пользовался заложенными в революционной диктатуре возможностями для вербовки лично ему обязанных и преданных людей. В качестве генерального секретаря он стал раздатчиком милостей и благ. Здесь заложен был источник неизбежного конфликта. Ленин постепенно утратил к Сталину нравственное доверие. Если понять этот основной факт, то все частные эпизоды последнего периода расположатся как следует и дадут действительную, а не фальшивую картину отношений Ленина к Сталину» [151] .
151
Троцкий
Настойчивый интерес Ленина к «грузинскому делу» свидетельствовал о том, что его мнение о Сталине всё более менялось к худшему. С учётом этого в самом начале марта, когда Ленин завершал знакомство с подготовленной его секретарями справкой по «грузинскому делу», Сталин сделал лицемерный шаг, направленный на то, чтобы добиться улучшения отношения к нему со стороны Ленина. Он пригласил М. И. Ульянову в кабинет и с крайне огорченным видом заявил ей: «За кого же Ильич меня считает, как он ко мне относится! Как к изменнику какому-то. Я же его всей душой люблю. Скажите ему это как-нибудь» [152] .
152
Известия ЦК КПСС, 1989. № 12. С. 198, 199.
Впоследствии Ульянова вспоминала, что при этом разговоре ей стало жаль Сталина. Ей казалось, что он искренне огорчен. В один из ближайших дней в разговоре с Лениным она как бы между прочим сказала, что товарищи ему кланяются. «А», — возразил В. И. «И Сталин просил передать тебе горячий привет, просил сказать, что он так любит тебя». Ильич усмехнулся и промолчал, «Что же, — спросила я, — передать ему и от тебя привет?» «Передай», — ответил Ильич довольно холодно. «Но, Володя, — продолжала я, — он всё же умный, Сталин» [153] . «Совсем он не умный», — ответил Ильич решительно и поморщившись» [154] .
153
*В 1967 году Фотиева вспоминала, что при жизни Ленина М. И. Ульянова говорила ей: «После Ленина в партии самый умный человек Сталин». (Московские новости. 1989. 23 апреля).
154
Известия ЦК КПСС, 1989. № 12. С. 198, 199.
Из этой записки видно, во-первых, что Ленин в те дни сомневался в искреннем отношении к нему некоторых близких товарищей, прежде всего Сталина. Во-вторых, что к этому времени у Ленина сложилось вполне определённое мнение не только о нравственных, но и об интеллектуальных качествах Сталина. «…Как В. И. ни был раздражен Сталиным, — вспоминала далее Ульянова, — одно я могу сказать с полной убежденностью. Слова его о том, что Сталин «вовсе не умен», были сказаны В. И. абсолютно без всякого раздражения. Это было его мнение о нём — определённое и сложившееся, которое он и передал мне» [155] .
155
Известия ЦК КПСС, 1989. № 12. С. 198, 199.
5 марта произошло новое событие, ещё более обострившее отношения между Лениным и Сталиным. В этот день Ленин узнал об инциденте, происшедшем несколько месяцев назад между Сталиным и Крупской. Как вспоминает со слов Крупской её секретарь В. Дридзо, произошло это следующим образом. Во время беседы Крупской с Лениным зазвонил стоявший в коридоре телефон. Когда Крупская вернулась после телефонного разговора, Ленин спросил:
— Кто звонил?
— Это Сталин, мы с ним помирились.
— То есть как?
И тогда Крупской, у которой слова эти вырвались нечаянно, пришлось рассказать о том, что произошло между нею и Сталиным в декабре прошлого года.
Суть же этого инцидента такова. 21 декабря Крупская с разрешения профессора Ферстера записала продиктованное Лениным письмо Троцкому, где предлагалось поставить вопрос о монополии внешней торговли на XII партийном съезде и на фракции X Всероссийского съезда Советов. Троцкий, исходя из соображений партийной лояльности, немедленно после получения письма сообщил о его содержании по телефону Каменеву. Каменев в свою очередь тут же послал письмо Сталину, в котором изложил суть этого разговора. «Своего мнения Троцкий не выражал, но просил передать этот вопрос в комиссию ЦК по проведению съезда, — писал Каменев. — Я ему обещал передать тебе, что и делаю» [156] .
156
Известия ЦК КПСС. 1989. № 12. С. 191, 192.
В тот же день Сталин написал ответ Каменеву, выразив своё неудовольствие тем, «как мог Старик организовать переписку с Троцким при абсолютном запрещении Ферстера» [157] . Тогда же и состоялся разговор между Сталиным и Крупской, в котором он сослался на принятое 18 декабря решение пленума ЦК, возлагавшее на него «персональную ответственность за изоляцию Владимира Ильича как в отношении личных сношений с работниками, так и переписки» [158] . Формально руководствуясь этими новыми полномочиями, Сталин подверг Крупскую грубым оскорблениям и угрозам за то, что она якобы нарушила это решение.
157
Известия ЦК КПСС. 1989. № 12. С. 191, 192.
158
Известия ЦК КПСС. 1989. № 12. С. 191, 192.
О характере этого разговора и реакции на него Крупской свидетельствует направленное ею на следующий день письмо Каменеву, в котором она просила его и Зиновьева оградить её «от грубого вмешательства в личную жизнь, недостойной брани и угроз» [159] .
Узнав о том, что грубость Сталина распространилась и на его жену, что этот эпизод стал известен третьим лицам, Ленин почувствовал себя глубоко оскорбленным. Ощутив с особой силой свою беспомощность в этой ситуации, беспомощность прикованного к постели человека, он отреагировал единственно доступным для него способом: направил Сталину (в копии Зиновьеву и Каменеву) письмо, предлагавшее «взвесить, согласны ли Вы взять сказанное назад и извиниться или предпочитаете порвать между нами отношения» [160] .
159
Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 54. С. 675.
160
Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 54. С. 329, 330.
Очевидно, к этим дням относятся слова Ленина о Сталине, переданные Крупской в 1926 году Троцкому: «У него нет элементарной честности, самой простой человеческой честности» [161] . Эти слова в более заостренной форме как бы продолжают нравственную характеристику Сталина в «Завещании».
К этим же дням, по-видимому, относится и рассказанный в 1967 году Володичевой эпизод с телефонным разговором М. И. Ульяновой, в силу развернувшихся событий резко изменившей своё отношение к Сталину. В этом разговоре Ульянова грозила Сталину обратиться к помощи московских рабочих, «чтобы они научили вас, как нужно заботиться о Ленине» [162] . В то время апелляция к мнению рабочих была весьма серьёзной угрозой даже для генерального секретаря.
161
Троцкий Л. Д. Портреты. С. 43.
162
Московские новости. 1989. 23 апреля.
В роковые дни начала марта 1923 года политические :и личные события тесно переплелись между собой. Получив 6 марта последнюю продиктованную Лениным записку (к Мдивани и Махарадзе), Троцкий познакомил Каменева с ленинскими документами по национальному вопросу. Каменев «был совершенно дезориентирован, — вспоминал Троцкий. — Идея тройки — Сталин, Зиновьев, Каменев — была уже давно готова… Маленькая записочка врезывалась в этот план острым клином… Каменев был достаточно опытным политиком, чтобы сразу понять, что для Ленина дело шло не о Грузии только, но обо всей вообще роли Сталина в партии» [163] .
163
Троцкий Л. Д. Моя жизнь. С. 460, 461.