Была ли альтернатива? (Троцкизм: взгляд через годы)
Шрифт:
Между этими двумя позициями — всё ближе к первой — проходит сталинская линия, состоящая из коротких зигзагов влево и глубоких — вправо» [736] .
Этими зигзагами была отмечена вся политика правящей фракции в 1927 году. В предыдущем урожайном году государственным и кооперативным органам удавалось конкурировать с частными торговцами зерном и в известной мере преодолевать трудности с хлебозаготовками. В этих условиях сталинское руководство не только заявило о торжестве своей политики «умиротворения» деревни, но даже, как мы уже знаем, о том, что оппозиция хочет «ограбить» крестьянство.
736
Коммунистическая оппозиция в СССР. Т. 4. С. 116.
Вовлечённые таким образом во внутрипартийные споры, зажиточные слои деревни всерьёз настроились на фермерско-капиталистический
В 1927 году у зажиточных слоёв деревни скопилось значительное количество бумажных денег, на которые они не могли приобрести нужные товары. Поэтому они не спешили продавать хлеб государству по установленным им заготовительным ценам. Относительно небольшой сельскохозяйственный налог они могли уплатить за счёт продажи второстепенных продовольственных продуктов и технических культур, отложив продажу зерна до весны, когда цена на него возрастёт.
В этих условиях оппозиция предложила организовать принудительный заем в 150 млн. пудов хлеба у 10 процентов наиболее зажиточных крестьянских хозяйств, аргументируя это тем, что в руках этой части сельского населения сосредоточена основная доля натуральных хлебных запасов, достигших 800—900 млн. пудов. В ответ на это уже августовский пленум ЦК и ЦКК 1927 года объявил, что он отвергает «вздорные, рассчитанные на создание дополнительных трудностей в развитии народного хозяйства демагогические предложения оппозиции о насильственном изъятии натуральных хлебных излишков» [737] .
737
КПСС в резолюциях и решениях. Т. 4. С. 196.
Вместе с тем правящая фракция оказалась вынужденной прибегнуть к мерам, направленным на известную «перекачку» денег из деревни. Ещё апрельский пленум ЦК 1927 года принял решение о повышении налогов на кулацкие хозяйства. Вслед за этим были снижены закупочные цены на зерно, что объективно ударило по всему крестьянству (а не только его зажиточной части) и стало одной из главных предпосылок кризиса хлебозаготовок в 1927—1928 годах.
Осенью 1927 года оправдался прогноз оппозиции, на протяжении двух лет утверждавшей, что продолжение бухаринско-сталинской политики в деревне приведёт к тому, что кулаки станут достаточно сильны для того, чтобы оказывать сопротивление государственным хлебозаготовкам путём придерживания зерна. Накануне XV съезда партии в стране стихийно возникла «хлебная стачка», в результате которой несмотря на высокий урожай к январю 1928 года было заготовлено менее 300 млн. пудов зерна (менее 2/3 прошлогоднего уровня). Возникли серьёзные трудности в снабжении хлебом городов и армии. Последствия «хлебной стачки» проявились в виде серии взаимосвязанных кризисов в народном хозяйстве, усугублявшихся обострением международной обстановки. Выступления Сталина, Бухарина и других партийных лидеров о близкой возможности нападения блока капиталистических государств на СССР и пробная мобилизация, проведённая в этой связи, вызвали панику среди населения. В августе 1927 года в городах началась повальная закупка про запас на случай войны муки, сахара и других товаров первой необходимости. Выросли очереди за продуктами, активизировались чёрный рынок и спекуляция. Товарные запасы зерна, находившегося в руках государства, были исчерпаны. Возрастающие трудности со снабжением привели к тому, что даже в Москве (не говоря уже о провинции) в конце 1927 года в продаже не стало чая, мыла, масла, белого хлеба. Всё это означало, как признавал Микоян на XV съезде, что страна пережила «экономические затруднения кануна войны без того, чтобы иметь войну» [738] .
738
XV съезд Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). М., 1962. Т. 2. С. 1094.
Разразившийся в конце 1927 года кризис оказался неожиданным для правящей фракции. Более того — её лидеры не придали вначале серьёзного значения неблагоприятным известиям о ходе хлебозаготовок. Лишь спустя некоторое время Рыков и Бухарин вынуждены были признать серьёзные просчеты в проводимой ими в 1926—1927 годах политике. «В момент обнаружения кризиса, — говорил Рыков в 1928 году, — я считал его кратковременным и менее глубоким, чем оказалось в действительности. Такая оценка сказалась в моем докладе на XV съезде партии» [739] .
739
Вопросы
Признавая целый ряд ошибок партийного руководства, бессистемные перемены в политике, Бухарин на апрельском пленуме ЦК 1929 года говорил: «Мы известное количество времени не замечали положения дела с зерном, известное количество времени осуществляли индустриализацию за счёт траты фондов и эмиссионного налога… трудности у нас наиболее ярко стали проявляться тогда, когда те самые источники, на которых мы известное количество времени ехали, иссякли и когда мы все увидели, что дальше так ехать нельзя. Этот момент совпадает с наибольшими трудностями. Но раз получилось таким образом, раз эти трудности стали объективным фактом, то дальше мы попали в первый тур чрезвычайных мер» [740] .
740
Бухарин Н. И. Проблемы теории и практики социализма. С. 276, 277.
Единственным лидером партии, который не признавал свою ответственность за провалы хозяйственной политики 1926—1927 года, был Сталин. Между тем именно он вплоть до XV съезда и на самом съезде поддерживал прежние бухаринские установки, тогда как сам Бухарин ещё до XV съезда стал осуществлять некоторые «подвижки» в сторону пересмотра своей позиции. Этот процесс, по мнению С. Коэна, начался весной 1926 года, когда Бухарин понял, что некоторые его экономические посылки оказались ошибочными или устаревают, и продолжался на протяжении 1927 года, когда он более полно изложил свои новые предложения.
Изменения первоначальной программы Бухарина, объективно представлявшие сближение с программой левой оппозиции (хотя сам Бухарин этого ни разу не признал), выразились в признании неизбежности более быстрых темпов индустриализации, в отказе от идеи «черепашьего шага» и от «безоговорочной опоры на свободные рыночные отношения в пользу большего вмешательства государства в форме плановых инвестиций, увеличения контроля над частным капиталом и перестройки производственных основ сельского хозяйства» [741] .
741
Коэн С. Бухарин. Политическая биография. С. 304.
В этих новых идеях Бухарина исчезла самоуспокоенность, он больше не смягчал остроты стоявших проблем, предлагая для их решения использовать смешанную экономику в различных её формах: максимально расширить «социалистический сектор», но одновременно использовать и частный сектор, сочетать планирование с использованием рыночной экономики там, где она имеет преимущество.
«Для программы Бухарина, основанной на эволюционных методах, умеренных целях и долговременных решениях, — писал С. Коэн, — требовался длительный период без внутренних и внешних кризисов. Однако и те, и другие назревали. Внутренний кризис, острота которого стала очевидна в ноябре-декабре 1927 г., частично был вызван запоздалой реакцией руководства партии на отмеченные экономические проблемы. Внешний кризис, включая угрозу войны, в основном не подчинялся контролю» [742] .
742
Коэн С. Бухарин. Политическая биография. С. 313.
Вместе с тем Бухарин не пересмотрел свою идею о том, что колхозы не являются столбовой дорогой к социализму. Он продолжал считать, что частные крестьянские хозяйства должны оставаться «становым хребтом» советского хозяйства на несколько десятилетий. Аналогичную позицию вплоть до начала 1928 года занимал и Сталин. В беседе с иностранными рабочими делегациями 5 ноября 1927 года он ответил на их вопрос о коллективизме в деревне так: «Мы думаем осуществить коллективизм в сельском хозяйстве постепенно, мерами экономического, финансового и культурно-политического порядка…» И далее: «Всеохватывающая коллективизация наступит тогда, когда крестьянские хозяйства будут перестроены на новой технической базе в порядке машинизации и электрификации… К этому дело идёт, но к этому дело ещё не пришло и не скоро придёт» [743] . В соответствии с этой идеей правящей фракции, созданию колхозов не уделялось серьёзного внимания, на их создание и укрепление вносились незначительные государственные средства. Небольшое число колхозов едва росло, а в 1926—1927 годах произошло даже уменьшение их численности.
743
Сталин И. В. Соч. Т. 10. С. 221, 225.