Быть ближе к тебе
Шрифт:
Выдохнула, настраиваясь на разговор.
— Я ездила к маме. Она попала под машину, а подробностей я не знала.
— Замечательно! Дождаться меня или хотя бы позвонить, предупредить было сложно?
— Откуда ты узнал? — перебила его, внезапно осознав, что водитель явно не докладывал о моей внеплановой поездке, а Егор объявился в больнице с разницей в четверть часа после меня. С учетом того, насколько далеко
находится его офис от нужного места, Стрелецкий должен был выехать вместе со мной. — Альбина?
— Ты хоть осознаешь, что могло случиться, если бы я не успел вовремя? — не обращая внимания на мою догадку, продолжил он. — Соображаешь размах проблемы или наивно веришь в человеческую доброту? Так вот я тебя разочарую! Нет ее! Вас с подругой уже не было бы в живых, если бы я не успел вовремя! Этим людям, что якобы предложили помощь, не нужны свидетели. — Я
— Мне все равно, — глядя ему прямо в глаза. — Я не собиралась никуда ехать. Мне нужно было узнать у нее другое. Просто все как-то резко вышло из-под контроля.
И это была правда.
— Я знаю, — ледяным тоном ответил Егор, снова заставляя своим пугающим спокойствием сердце ухнуть в пятки.
— Что знаешь?
— Все, — окинул он тяжелым взглядом, от которого противные мурашки побежали по спине, заставляя меня похолодеть от неприятного предчувствия. — Я слышал ваш разговор с Мариной.
Что именно он слышал? Все с самого начала? Или конец беседы, где Марина включила запись телефонного разговора.
Что?!
Я отложила в сторону столовые приборы, окончательно теряя аппетит. В горле встал колючий ком.
— Даже так?!
— Да. И оправдываться не собираюсь.
— Ну что ж. Возможно, так даже лучше. Если бы я рассказала сама, ты бы мне не поверил.
— Почему? — подался вперед Егор, меняясь в лице.
На переносице залегла глубокая складка, а взгляд прошелся по мне точно сканером.
— Он твой брат. Это же логично. А я — никто, — пожала плечами.
Я вообще сейчас не была уверена, только ли друзья Арсения присутствовали в тот вечер в бильярдной. Мог ли Егор тоже быть в числе приглашенных?
Сцена нашей с ним близости по-прежнему не отпускала сознание.
— Арсений не был ангелом. Впрочем, как и все мы. Связывал ли вас простой секс без обязательств или что-то большее и кем ты была для него, в первую очередь известно только тебе, — продолжая держать меня на крючке одним лишь взглядом, процедил Стрелецкий.
В последнее время его все больше раздражала тема меня и Арсения. Он не высказывал это вслух, но я ощущала это каким-то шестым чувством. Замечала, как меняется пространство вокруг, стоит лишь упомянуть его имя.
— Ты говорил, что нас не оставили бы в живых. Откуда тебе известны планы похитителей? — желая уйти от скользкой темы, задала волнующий вопрос.
Если до этого мне казалось, что Марина действовала в корыстных целях, желая заработать на моей ситуации, то теперь закрадывалось сомнение.
Егор сказал, что меня с ней уже не было бы в живых, останься мы в руках тех парней. Значит, Марина тоже поверила кому-то и стала пешкой в чужой игре?
— Потому что я знаю этих людей. Вернее, заказчиков.
— Кто они?
— Это старая история. Связанная еще с моей матерью.
— Которую твой отец накачивал наркотой, чтобы избавиться и отправить в сумасшедший дом? — язвительно вырвалось прежде, чем я успела подумать, что несу.
Подслушанный разговор медсестер в клинике некстати всплыл в памяти, насыпая соль на рану и заставляя ляпнуть лишнего.
А осознание того, что именно я выдала, пришло уже позже. В момент, когда Егор вдруг ласково улыбнулся с пугающим равнодушием палача и тихо спросил:
— Что ты можешь знать об отношениях моих родителей? Или ты готова верить сплетням и на их основе делать выводы? — больно ударил словами.
Дура!
Какая же я дура!
Кто меня тянул за язык, да еще в таком тоне?!
Я набрала побольше воздуха в грудь, делая глубокий вдох.
И выдох, чтобы успокоиться.
— Извини, я не то хотела сказать, — отодвигая от себя тарелки и пытаясь встать из-за стола.
— Сядь! — рявкнул Егор так, что я невольно подчинилась. — Я проясню этот момент раз и, надеюсь, навсегда. Просто молча слушай и не перебивай. Ты стала в какой-то мере частью нашей семьи, поэтому имеешь право знать. Мой отец безумно любил маму. Он не просто любил — дышал, бредил, боготворил ее! Все, чего он добился в жизни, можно сказать, было достигнуто ради нее и для нее. Он пахал как проклятый, пропадая по двадцать часов в сутки, чтобы обеспечить ей все, чего бы она ни пожелала. Брался за любую работу, вкладывал деньги в сомнительные проекты, рисковал. Для него перестали существовать другие женщины, друзья, прочие развлечения. Я помню, было время, когда он ревновал меня с братом к ней, если она уделяла нам больше внимания. Это была болезнь. Одержимость. Что-то ненормальное. Возможно, мама устала жить в таких тисках или же между ними в какой-то момент пробежала черная кошка, но в один прекрасный момент все пошло наперекосяк. Хотя у меня до сих пор остались сомнения в том, что она любила отца хотя бы вполовину так же, как он ее. Либо же просто играла в семью и со временем ей разонравилось. Так или иначе, но отказываться было поздно. Я видел, что с ней что-то происходит, но, будучи ребенком, не совсем понимал. Странные вспышки раздражения, отсутствующий взгляд, неестественное поведение — все говорило о том, что с ней что-то не так. Мама резко похудела, несмотря на то, что и так не страдала полнотой. А когда отец заметил изменения, было уже поздно. Процесс оказался необратимым. Отец нашел самую лучшую клинику, врачей, перевернул вверх дном город в поиске тех тварей, кто посадил ее на наркоту. И вроде бы даже казалось, что у него все получилось. Мама пришла в себя, вернулась в семью, стала прежней идеальной женой. — Егор перевел дух, делая паузу и на минуту замолкая, погрузившись в свои мысли. Я видела, что ему тяжело вспоминать, ворошить прошлое.
— Егор, не надо… — попыталась его остановить, но он лишь неодобрительно покачал головой, предупреждая мое желание, и продолжил:
— Так продолжалось примерно полгода. Шесть месяцев затишья и веры в светлое будущее. А потом я застал ее в одной из комнат нашего дома с другим мужчиной. Она пригрозила, что нажалуется отцу, если расскажу об увиденном. Я молчал, надеясь, что подобное больше не повторится, но это не помогло. Мама стала все чаще приводить в дом незнакомца, уже не стесняясь ни прислуги, ни детей. Не знаю, сдал ли ее обслуживающий персонал, либо отец вернулся домой не вовремя, но он застал ее с любовником в самый разгар. Тогда-то она и высказала ему все в лицо. Что терпела его все эти годы ради денег. Наступала на горло, заставляла себя, играла роль любящей жены. Рассказала, как ненавидит все, что связано с отцом, в том числе и нас с Арсением… Я не знаю, как тогда отец сдержался и не убил их прям там. Оказалось, она снова вернулась к наркоте и в тот день была под кайфом. Отец разгромил полдома в ярости, отчего часть прислуги уволилась со страху. Именно с тех пор наша жизнь превратилась в ад. Мама опять оказалась в клинике. Только пробыла там недолго. Ее вытащил любовник, воспользовавшись связями. Она многое знала о теневой стороне бизнеса отца, была в курсе дел и после скандала без зазрения совести продала эту информацию заинтересованным людям. Посыпались бесконечные проверки, начались угрозы. Я не знаю, как отец выдержал все это и не сошел с ума. Но самое интересное, что если бы мама тогда покаялась и вернулась к отцу — он бы простил ее. Я видел это. Знал. Понимал. Правда, вместо того, чтобы вернуть свою прошлую жизнь, она похитила нас с братом, оставив в каком-то полуразрушенном доме в глухой деревне с незнакомой женщиной, а сама уехала. Подавать на развод, требуя алименты и раздел имущества. Я прошел через все это, видел собственными глазами, слышал, как она называет нас Стрелецкими выродками. С нами никто не нянчился и за любое непослушание били всем, что попадалось под руку. Я пытался бежать, надеялся, что смогу добраться до отца, изменить ситуацию, но все мои попытки заканчивались неудачей. На тот момент мне было шесть или семь лет. Арсению два. — Егор горько усмехнулся, отводя взгляд. Сдавил двумя пальцами переносицу, прикрывая глаза. — У отца получилось выиграть этот бой. Он отвоевал бизнес, нашел нас с Арсением и добился полной опеки, лишив мать родительских прав. Правда, проиграл главную битву, получив моральную травму на всю жизнь. Мама умерла от передозировки спустя несколько месяцев. А ее любовника нашли мертвым в собственном доме через неделю. Дело так и не раскрыли. Был ли к этому причастен мой отец или от мужика решили избавиться конкуренты отца, на которых он работал, — я не знаю. Только вся его семья до сих пор уверена, что это дело рук Валерия Стрелецкого. Сейчас главный конкурент отца в политике не кто иной, как родная сестра того самого мужика. С ее стороны неоднократно шли намеки, что она сделает все, чтобы убрать его с дороги, уничтожить, растоптать. Что никто ничего не забыл и не простил. И, если надо, она не погнушается использовать самые грязные методы, чтобы только добиться своего. — Егор открыл глаза, выразительно взглянув на меня в упор. — Именно она выступила в роли благодетельницы, пообещав золотые горы твоей подруге. Только знаешь, в чем проблема? Она прекрасно знает о том, как Валерий Стрелецкий относится теперь к женщинам. И если она собирается сыграть на ситуации с гибелью сына и его выжившей невестой, то ей крайне невыгодно оставлять тебя в живых.