Быть котом

Хейг Мэтт

Барни взглянул на старые деревянные часы на стене.

Полшестого утра.

Перед тем как уйти, он допил молоко, заботливо оставленное для него в блюдечке, и дожевал пирог, потому что знал, что ему понадобятся все его силы.

И тут его осенило.

Медленно, неловко он собрал в кучку крошки от пирога. Затем осторожно распределил их по светлым доскам пола и придал им форму букв:

Я — Барни.

Это оказалось не так просто. Покончив с этим, он ушел: выпрыгнул в крошечное оконце в ванной и мягко приземлился на траву.

Он

поспешил к городу, думая о сверкающем глазе Наводящего Ужас, который явился ему во сне.

Рисса поняла

Рисса проснулась раньше всех. Протирая глаза, она выползла из комнаты и осмотрелась в поисках кота.

— Кис-кис! Ты где?

Тут она увидела крошки на полу. Сначала ей показалось, что это просто крошки. Но потом она заметила, что крошки выложены в форме букв, и, прочитав их, она задохнулась. В голове у нее мелькнули слова, которые владелец приюта — или кем там он был — сказал ей вчера.

«Может быть, ты с ним встречалась, но не узнала его. Просто постарайся поверить в невозможное и тогда узнаешь правду».

Сердце Риссы заколотилось. Она впопыхах собралась и, натянув пальто, выбежала на улицу искать своего лучшего друга.

Наводящий Ужас (и неизменность вещей)

Барни прошел через парк и добрался до нужного дома. Никаких признаков одноглазого кота — а ведь раньше он сидел тут каждое утро! Окна были пустыми, и только в одном виднелась ваза. Барни присел на тротуар, чувствуя себя очень уязвимым.

Но кошек вокруг тоже не было.

Может, они боятся подходить слишком близко к Наводящему Ужас? Да, скорее всего так. В таком случае, возможно, и ему самому стоит уносить ноги? Но он не уходил.

И между делом осматривался по сторонам. Парк. Те же деревья, кусты и клумбы, что и два дня назад, когда он еще был человеком.

Как странно!

Жизнь лгала ему. Лгала о том, что вещи не меняются. Что все на свете так же неизменно и неподвижно, как пустое утреннее небо.

В эту ложь легко было поверить, потому что жизни не свойственны резкие перемены.

Каждый следующий понедельник похож на предыдущий, не считая мелких деталей. Каждый день — одни и те же лица, неделя за неделей — одна и та же еда, одни и те же дела. Но такая неизменность вещей играет злую шутку, из-за нее внезапные перемены пугают, как акула, вдруг выскочившая из моря перед носом у рыбака. Как в тот день, когда родители вдруг заявили ему: «Мы больше не будем жить вместе». Или как в тот день, когда папа бесследно исчез.

По улице, опираясь на тросточку, брела старушка с пакетом молока.

Барни уже видел ее пару раз. Она жила где-то здесь. Старушка эта была глуховата и постоянно ковыряла в ухе свободной от трости рукой. Сейчас обе руки у нее были заняты, так что ковырять в ухе она не могла, но Барни видел, что ей очень хотелось.

Прошла целая вечность,

прежде чем она доковыляла до него. Она посмотрела на него таким же ласковым взглядом, как и тогда, когда он был человеком.

— Привет, милый.

— Здравствуйте.

И тут он понял.

Она шла в дом номер 22, а ведь именно там и жил Наводящий Ужас! Она так медленно передвигалась, что Барни точно успел бы шмыгнуть внутрь. Впрочем, необходимости в этом не было: она сама повернулась к нему и сказала:

— Заходи, милый. Ты, похоже, не отказался бы от молочка. Входи, входи.

Внутри обнаружились: ветхие обои, доисторический ковер, черно-белые фотографии в рамках, ворох нераспечатанных писем и оглушающие вопли из телевизора, заполнявшие все пространство.

И ни одного кота.

Ни в коридоре, ни в гостиной.

И тут…

Сверху донесся голос:

— Привет.

Он стоял на верхней ступеньке лестницы, наполовину в тени, и глаз его сверкал, как одинокая звезда на затянутом тучами небе.

Нужно что-то ответить.

— Здравствуйте, э-э… мистер Наводящий Ужас, — сказал он, волнуясь. — Я — Барни Ив. И я на самом деле не кот. Мне хотелось с вами увидеться, потому что вчера вы меня спасли от Тыковки и остальных бойцов, и я подумал, что вы, возможно… я подумал, что вы, может быть, знаете, как мне снова стать человеком. Я подумал, что у вас есть такая сила… и… может быть, вы могли бы мне помочь?

Наводящий Ужас не шелохнулся. Он зловеще молчал. Барни подошел поближе.

— Я очень-очень хочу снова стать человеком. Снова стать собой.

На кухне старушка налила в блюдечко молока и поманила Барни скрюченным пальцем.

— Иди сюда, милый.

И тогда Наводящий Ужас наконец соизволил заговорить. Он не сдвинулся с места и говорил подчеркнуто спокойно, но Барни уловил в его голосе тревогу.

— Почему ты передумал?

Барни не понял, о чем он.

— Простите? Я не понимаю.

Наводящий Ужас внимательно рассматривал Барни.

— Ты так хотел стать кем-то другим. Кем угодно. Хоть котом. Если бы ты сам не хотел этого, ты бы не превратился в кота.

Барни закрыл глаза, и в его памяти всплыли клочки бумаги, разлетающиеся на ветру в тот вечер.

— Это было глупо.

У меня был плохой день. — Барни помедлил. — И еще два плохих года перед этим.

— Два года?

— Два года назад мои родители развелись, и с тех пор все пошло наперекосяк. Все. Я перевелся в новую школу, а там была эта жуткая директриса — она, оказывается, на самом деле кошка, и еще Гэвин, который мне проходу не давал. И в придачу ко всему мой папа пропал без вести.