Быт русского народа. Часть 2. Свадьбы
Шрифт:
Невесту нарядили в дорогое платье и на голову ее надели золотой венец с городами, осыпанный дорогими камнями и жемчугом. Тогда она сидела в своих хоромах со своими свахами и боярами. Свахами со стороны жениха были: боярыни-княгини Елена Алексеев. Черкасская и Праск. Варф. Пожарская, а со стороны невесты: бояр. Map. Мих. Шеина и кн. Авдот. Андр. Пожарская. На столе лежали караваи, обшитые червчатым бархатом. Государев каравай был обшит золотым турецким бархатом, а государыни золотым участковым атласом; наверху караваев были нашиты по 27 серебряных золоченых пенязей: с одной стороны золоченые чеканенные, а с другой белые гладкие. Тут стояли две свечи, обернутые в обручи широкие, чеканенные и золоченые по краям, из коих свечи жениха весили в три пуда,
Венценосный жених отправил по невесту ее дружков. Она шла из своих хором через палату; впереди ее шли свечники, фонарники и каравайники, одетые в золотые на соболе терлики и в черные лисьи шапки. Обручальные и богоявленские свечи несли стряпчие; за ним нес осыпало на золотой мисе думный дьяк. На мисе лежали по трем углам хмель, 27 соболей, 27 беличьих мехов, 27 золотых участковых платков, каждый длиною один аршин пять вершк., шириною пол-арш.; 18 золоченых пенязей и 9 венгерских червонцев. Потом шли дружки, и они берегли путь, чтобы никто не переходил его; за ними шел благовещенский поп Иван наседка, который кропил путь святой водою. Государыню вели под руку старшие свахи, за нею шли боярыни; жена постельничьего несла кику, прочие барыни несли убрусцы и ширинки.
По прибытии в Грановитую палату благовещенский поп окропил чертежное место святой водою, потом посадили невесту, а на место жениха посадили с нею кн. Якова Куден. Черкасского. Свахи стояли у стола, боярыни сидели на большой лавке за другим столом; на правой стороне стояли со свечами, а с левой с караваями и фонарями, Место посаженого отца и матери занимали бояр. Иван Никитич и жена его Ульяна Феодоровна Романовы. Посаженый отец, посидев немного, послал за женихом кн. Дан. Ив. Мезецкого, который говорил ему: «Боярин Иван Никитич велел тебе говорити, прося у Бога милости: время тебе, Государю, идти к своему делу».
Государь, помолившись образам и приняв крестное благословение от благовещенского протопопа, отправился со всеми своими поезжаными и дружками. Его вел под руку тысяцкий, впереди шел благовещенский иерей и кропил путь святой водою; за царем шел с колпаком в руке кн. Татев. Свадебным порядком распоряжались два дьяка.
Вошедши в Грановитую палату, протоиерей провозгласил: «Достойно есть» и благословил царя крестом. Старший дружка свел с места кн. Як. Черкасского, а царь сел на его место подле своей невесты. Все прочие, сидевшие на своих местах, остались в прежнем порядке.
Спустя несколько времени протоиерей читал молитву покровению головы, после того сваха чесала гребнем головы молодым, омакивая гребень в медовую чару, а думный дьяк держал мису с осыпалом. В то время зажгли обручальные свечи богоявленскими вечерними. По заче-сании волос надели на голову невесты кику и закрыли фатой, которую покрыли убрусом, унизанным жемчугом с золотом. Потом сваха осыпала их хмелем. Старший дружка царя резал перепечь и сыр, а старший дружка невесты поднес жениху от имени невесты низанный жемчугом тафтяной убрусец, ширинку и каравай, а патриарху и инокине Марфе Ивановне убрусы, ширинки, перепечь и сыр. Меньший дружка невесты, кн. Ром. Пожарский, разносил караваи, сыр и ширинки посаженым родителям, тысяцкому, сидячим боярыням и поезжаным. Постельным боярам и боярыням, бывшим у постели молодой, он разносил Одни ширинки. Царице Дарий, бывшей супруге Иоанна IV, отправили с нарочным в Тихвин: убрусец, ширинку, каравай и сыр [43] . Дорогу молодых устилали камками червчатыми, а у лестницы дворцовой приготовили аргамака. Государь, севши на лошадь, ехал площадью; впереди него ехали йоезжаные, более 40 челов., за ними дружки, а сбоку жениха тысяцкий; около лошади молодого шел пешком боярин кн. Лыков. Невеста ехала за поездом жениха в больших санях инаалцовских, обитых золотым атласом; Противу нее сидели четыре свахи; за санями шли: окольничий, дьяк, 23 дворянина, большею частию из княжеского рода, и 20 боярских детей. Последние берегли путь, чтобы никто не переходил его. Потом молодые отправились в Успенский собор.
43
Дарья Ивановна Колтовская, происходившая
В это время первую скатерть, на которой резали каравай и сыр, сняли и отдали ключнику на сохранение, а две бстались на столе. Изголовье жениха, на коем он сидел, положили на изголовье молодой, а поверх его два сорока Соболей.
С молодыми вошли в церковь: дружка, сваха и тысяцкий. Невесту ввели под руки старшие свахи, а меньшие шли позади. Свечи, фонари и караваи внесли впереди всех. Поезжаные ездили в то время на своих конях: на аргамаке конюший кн. Лыков, а в санях окольн. кн. Волконский. Боярские дети берегли путь.
Молодые стояли против царских дверей; со свечами стояли с правой стороны, а с караваями с левой, близ клироса. У левого столба стояла скамейка, застланная кизыльбаским (красным) золотым ковром; на нем лежали два бархатных золотистых изголовья, покрытых сукном. Скамья стояла на двух колодках (столбах), обитых золотым участком. Свив вдвое червчатую камку куфтер длиною в три аршина, стлали ее под ноги молодым, а поверх камки положили 40 соболей.
Благовещенский протоиерей Максим венчал их; и он подавал им пить фряжское вино из скляницы три раза, которую держал боярин Вас. Морозов. Эту скляницу тогда же отдал государь в алтарь, чтобы там хранили ее. После венчания сели новобрачные у столба на приготовленном изголовье: молодой по правую, а молодая по левую сторону. Протоиерей поучал их, а потом поздравлял; за ним приносили поздравление тысяцкий и дружки; певчие пели многолетие большим демеством.
Государь, взяв новобрачную за руку, вышел с нею из церкви; потом он сел на аргамака, а новобрачная в сани с двумя свахами. По прибытии к Грановитой палате государь опять взял за руку свою молодую и ввел ее во дворец; путь им устилали червчатыми камками. В то время сел на аргамака конюший и отправился к сеннику; он ездил около него до утра, держа в руках обнаженный меч. Сани отвез ясельничий, а свечи и караваи поставили на прежних местах. В Грановитой палате сели новобрачные на прежние места, а за ними сели на своих боярыни и поезжаные. Потом принесли кушанья и фряжские вина и поставили их перед повенчанными. После третьего кушанья подали им верченого цыпленка. Старший дружка молодого, обернув перепечь и солонку с блюдом другой скатертью, отнес его в сенник.
Тогда молодой, встав из-за стола и взяв за руку молодую, отправился с нею в сенник. Боярин Иван Никитич Романов проводил их до дверей палаты, идя впереди; потом он выдавал невесту у дверей и говорил: «По воле Всемогущего, благословению твоих родителей ты сочетался праведным браком. И ты свою царицу, а нашу государыню, люби, как предписано Богом». Потом он им поклонился. Прочие бояре и сидячие боярыни провожали их до сенника; тут боярыня Ульяна Феодоровна, посаженая мать, встретила их в собольей шубе навыворот и осыпала хмелем.
Свечи и караваи поставили в сенник; одну в пшеничной кадке, а другую у постели; сенник был точно так же убран, как описано в свадьбе в. к. Василия, только что поверх 27 ржаных снопов было постлано семь перин и бумажники; изголовья (подушки) бархатные, камчатные и атласные, были покрыты одеялом. В ногах лежали: ковер, одеяло и две собольи шубы; над дверьми у сенника были золотые кресты с мощами.
Проводя новобрачных в спальню, бояре сели за большой стол по правую сторону, поезжаные и дворяне по левую; мать посаженая отправилась с боярынями в хоромы царицыны.