Быт русского народа. Народность. Жилища. Домоводство. Наряд. Образ жизни. Музыка. Часть I
Шрифт:
— Вечерние собрания, — говорил Петр В., - служат для увеселения, рассуждения и дружеских разговоров. — Друзья могут видеться в собраниях (ассамблеях) и рассуждать о своих делах; осведомляться о домашних и чужестранных и препровождать таким образом с приятностью время.
У кого приготовлялось вечернее собрание, тот делал на своих воротах надпись большими буквами, что в доме его собрание. Оно не могло начаться прежде четырех или пяти часов пополудни и не могло продолжаться далее десяти часов вечера. Приглашавшие на вечер не были обязаны ни встречать, ни провожать своих гостей, но должны были освещать комнаты, иметь мебель и напитки и стараться о доставлении игр и забав. Никому не воспрещалось, когда приехать и когда уехать домой — довольно, ежели кто посетит и на несколько минут. Всякий мог садиться, вставать, прохаживаться и играть, и кто помешал бы ему в чем-нибудь или лишил бы его удовольствия, тот обязан был в наказание опорожнить „большой орел“ (кружка с водкою, величиною с четверть ведра). В собрание входили дворяне, гражданские чиновники, офицеры, почетные купцы, известные художники, мастеровые и плотники корабельные, и все они со своими женами и детьми. В одной зале танцевали, а в другой играли в карты на малые деньги, в дамки и шашки; в отдельной же комнате курили табак и говорили наедине о своих делах. Еще в особой комнате собирались дамы, которые там забавлялись загадыванием и другими играми [350] . — Музыка в собраниях была духовая. Сначала Петр В. ввел тарелки, литавры и фагот; потом прибавил трубы, валторны и гобои. Он выписал из Германии капельмейстеров с тем, чтобы они обучали молодых солдат, которые всякий день пред полуднем с 11–12 часов играли на адмиралтейской башне. Государь особенно любил польский рожок; постоянно держал при себе музыканта, который во время занятий царя играл ему на рожке малороссийские и польские песни.
350
«Дух Петр. Велик.», с. 176.
Изгоняя старинные предрассудки, Петр В. учредил театры, в кои приглашались безденежно не только женский пол из дворян, но купечество и мещанство: дам и девиц угощали во время междудействий рюмкой сладкого вина [351]
351
Голик. «Деян. Петр. В.», ч. II, с. 11–12.
Балы даваемы были еще первым Лжедимитрием по случаю его свадьбы с Мариною Мнишек (в начале XVII века), на коих участвовали не одни поляки, но и русские. Тогда музыка и танцы были польские, из коих польская, краковяк и мазурка остались доселе в употреблении. Со смертью Лжедимитрия исчезли было танцы навсегда. Петр I снова ввел их. Тогда же появились немецкие и французские танцы: вальсы, кадрили, галопад, пурпури; плясали русскую и казачка; завелись танцевальные общества; музыка употреблялась духовая, потом заменили ее скрипками. На вечера и балы позволялось приезжать наряженным в шутовские одежды, в масках или личинах. — В то же самое время устраивались маскарады (вечера наряженных) и балы маскарадные [352] . На них не иначе могли бывать, как только замаскированными. Впоследствии было допущено являться без масок, в одном домино, но наконец было дозволено приезжать на маскарадные вечера без домино и масок всем тем, кои даже не желали маскироваться.
352
Маскарад происходит от аравийского слова москара, значит шутка, которое изменено в итальянское mascarata. Гранацци, воспитанник Микельанджело, умер. 1543 г., первый ввел на сцену среди маскарадных забав героические подвиги воинов с их одеждами и вооружениями.
Наши дамы, давно любившие верховую езду, гордились ловкою скачкой на лошади и умением управлять одноколкой. Потом появились у нас каррусели, которые состояли в скачке и бегании и в искусной езде на лошади [353] .
Каррусель представлен у нас в первый раз в присутствии Екатерины II на площади Зимнего дворца (в 1766 г. июня 16). Распорядителем карруселя был кн. П. И. Репнин, а церемониймейстером кн. П. А. Голицын, от коего были розданы билеты всем желавшим видеть рыцарское представление. Каррусель состоял из 4 кадрилей: 1. Славянского, коим предводительствовал гр. И. П. Салтыков; 2. Римского, им предводительствовал генерал-фельдцейхмейстер гр. Г. Г. Орлов; 3. Индийского, под начальством кн. П. И. Репнина и 4. Турецкого, под начальством гр. А. Г. Орлова. — В день представления в два часа пополудни был дан пушечный сигнал с крепости, чтобы дамы и кавалеры, назначенные действовать в кадриле, собирались в назначенные места. Славянский и римский собирались на Царицыном лугу в шатрах, а турецкий и индийский в Малой морской в своих шатрах. Ничего не щадили для пышности. — Две богатые ложи были устроены пред Зимним дворцом на конце цирка: одна для императрицы, а другая для наследника престола. Посреди цирка стоял трон, на коем сидел главный судья бойцов; его окружали 40 офицеров, 2 герольдмейстера и 2 трубача. По четырем углам цирка играли трубачи и музыка. Вокруг амфитеатра были устроены места для зрителей. По прибытии государыни на свое место началось шествие кадрилей. Славянский и римский шли из Царицына луга по Большой Миллионной, а индийский и турецкий по Малой морской; каждый кадриль проходил через свои Триумфальные ворота, сопровождаемый своей музыкою. Стечение зрителей было чрезвычайное. Участвовавшие в каррусели были в пышных одеяниях, покрытых жемчугом и драгоценностями. Дамы ехали на колесницах, коими управляли особые возницы, а кавалеры рисовались на богатых лошадях; все они остановились пред своими судьями, коих было 12, а главным восьмидесятилетний старец фельдмаршал гр. Миних. — По данному знаку с седалища главного судьи, трубным звуком, начался бег на колесницах, а потом на лошадях. Офицеры, занимавшие места секретарей, записывали по указанию судьи отличившихся. По окончании бега главный судья с прочими 12 судьями и все участвовавшие выступили из амфитеатра и отправились стройными рядами в залу Летнего дворца для разбирания и назначения наград. Императрица встретила их на крыльце. Когда все прибыли в залу, тогда вынесли на золотых подносах награды, а главный судья, став посредине своих судей, произнес: „Знаменитые дамы и кавалеры! — Известно вам, что ни один не проходил день, в который бы наша императрица не прилагала материнских попечений о славе своей империи, благоденствии ее всех подданных и возвышении знаменитого дворянства. Беспримерная в истории монархиня избрала этот бессмертный день славы, чтобы отличить и достойно наградить того, кто прославится успехами оружия. Кто не разделит со мною чувство удивления к повелительнице нашей, которая, со свойственною ей проницательностью и нежностью матери назначила каррусель, чтобы видеть в нем отличия знаменитого дворянства. Дамы и кавалеры! С высоким рождением вашим неразлучны возвышенные достоинства: они служат верным залогом ваших побед, милостей нашей императрицы, благосклонности наследника престола и всеобщих похвал“. Потом, обратясь к меньшой дочери гр. П. Г. Чернышева, Наталии Петровне, сказал: „Графиня! — Императрица уполномочила меня вручить вам первую награду. Позвольте мне поздравить вас с этим высоким отличием и с тем правом, какое предоставлено вам раздавать всем дамам и кавалерам остальные награды. Я, покрытый сединами шестидесятипятилетней службы, старейший воин в Европе, водивший много раз русских героев к победам, я считаю единственной себе наградой, что был свидетелем и судьею ваших блистательных доблестей“. — После этого приветствия он вручил ей богатые бриллиантовые букли. — Она стала по правую его руку и раздавала награды: 1. Фрейлине Ан. Вас. Паниной золотую табакерку с бриллиантами. 2. Гр. Ек. Ал. Бутурлиной бриллиантовый перстень. 3. Кн. Ив. Ан. Шаховскому бриллиантовую петлицу и бриллиантовую пуговицу на шляпу. 4. Полк. Ребиндеру трость с бриллиантовой головкой. 5. Гр. фон-Штейнбоку бриллиантовый перстень. — Возницам, за их искусное управление: 1. Поручику конной гвардии фон-Ферзину золотую записную книжку с финифтью; 2. Секунд-ротмистру конной гвардии Щепотьеву золотую табакерку с финифтью; 3. Камергеру гр. Дм. М. Матюшкину золотую готовальню с финифтью. — Потом читан был приговор, подписанный главным и 12 судьями, а именно: 1. Фельдмаршалом гр. Батурлиным; 2. Обер-егермейстером Нарышкиным; 3. Генерал-аншефами: кн. Голицыным. 4. Глебовым. 5. гр. Чернышевым. 6. Паниным. 7. Олицем. 8. Генерал-поручиками: Веймарном. 9. Бергом. 10. Дицем. П. Бибиковым и 12. Майором конной гвардии кн. Голицыным. Приговор был следующего содержания: „Ничто не может быть так лестно для рожденных от благородной крови, как пред лицом монархини и многочисленных зрителей отличиться искусством в бегании, заслужить всеобщую похвалу и награду. Из истории храбрых народов известно, что они учреждали в мирное время военные забавы, чтобы не заразиться праздностью. Эти забавы воспламеняют похвальное стремление к битвам, возвышают душу и укрепляют тело, и с тем вместе открывают путь к геройским подвигам. Наша монархиня, возвеличенная во всем свете своим миролюбием, исполнена истинным геройским духом. Она, воодушевляя сердца храбростью, желает заблаговременно приучить самую мысль к воинственным доблестям, чтобы при необходимости ополчения за веру, отечество и престол умели поражать врагов. Каррусель есть школа для воинов: он, соединяя приятное с полезным, доставил ныне дорогой случай к отличиям и прекрасному полу. — Мы ожидали, что в этом карруселе примут участие приезжие иноземцы из дальних пределов царств, чтобы показать свое искусство; но они не явились, хотя еще в прошедшем году было об этом объявлено — не явились без сомнения потому, что не надеялись восторжествовать над нами. Отличившиеся в беге достойно почтены наградами, и мы поименовали их беспристрастно“. За этим следовали имена награжденных подарками. По прочтении приговора императрица угощала участвовавших в карруселе обеденным столом, за коим играла духовая и инструментальная музыка. После обеда начался маскированный бал, который продолжался до пятого часа утра. Этим закончился первый каррусель. Второй, возобновленный через несколько недель, происходил в том же самом порядке, перед Зимним дворцом (июл. 11), и первую награду снова получила гр. Нат. Петр. Чернышева, которая раздавала остальные: 1. фрейлинам: Елизав. Ник. Чеглоковой, 2. гр. Ан. Петр. Шереметевой, 3. гр. Штейнбоку, 4. Ферзину, 5. подпоручику Жеребцову, 6. камергеру бар. Алек. Ив. Черкасову. Но как между братьями Орловыми открылось соперничество, доходившее до явной ссоры, и главный судья не знал, кому из них отдать первенство, а с тем вместе и награду, потому положено было решить соперничество взаимным ратоборством. На другой день явились графы Орловы в броне и с прежним пышным шествием кадрилей. По данному знаку трубою они оба начали бег с такой стремительностью, искусством и ловкостью, что долго не знали, кого предпочесть. Однако главный судья отдал преимущество Григ. Григор. Орлову, поднес присужденную ему награду и другую, тайно заготовленную по собственному его распоряжению, лавровую ветвь. — Это всех изумило. — Дамы подносили ему букеты цветов, поздравляли его с победою и потом с торжеством проводили его в театр, в котором давали тогда оперу „Дидона“. Государыня и весь двор, быв свидетелем торжества Орлова, присутствовали в театре. Тут встретило его рукоплескание, и оно раздавалось беспрерывно. Гр. Алексея Григорьевича почтили одними лестными адресами [354] .
353
Каррусель — итальянское слово саrrа, от него уменьшительное carrosselo, значит колесница. Бегание на колесницах появилась в малоазий-ской Греции еще за несколько столетий до Гомера, за 1500 л. до Р. X. Каррусель был известен древним грекам и римлянам, которые любили отличаться в бегании на колесницах; искусные из них удостаивались
354
Castera «Hist. de Catherine II», т. 2, с. 27–36; «С.-Петербургск. вед.», 1766 г., № 51 и 58, в прибавлениях.
С тех пор не возобновлялся каррусель, и теперь он совершенно забыт.
В наше время лучшее удовольствие, кроме танцев, доставляют театры, которые были уже известны в царствование государя Алексея. Бояр. Арт. Серг. Матвеев, будучи любителем театра, первый выписал труппу комедиантов, которые играли в Преображенском и Кремлевском дворцах комедии и трагедии и сверх этого увеселяли танцами и балетами. Из игранных в то время комедий известны: 1. „Притча о блудном сыне“. 2. „О Навуходоносоре царе, о теле злате и о трех отроцех, в пещи сожженных“. 3. „Навуходоносор, Мемухан, Моав, Амон, Нееман, Корей, Лапид, четыре протазанщика, четыре спальника“. 4. „Артаксеркс и Аман“. 5. „Олоферн и Иудиф“ [355] . В „Разрядных записках“ 1676 года сказано о комических играх: „Тешили великого государя иноземцы, как Алаферна царица царю голову отсекла, и на органах играли немцы, да люди дворовые боярина Артамона Сергеевича Матвеева“, далее: „Как Артаксеркс велел повесить Амана, и в органы играли, и на фиолах, и на инструменты и танцевали“, далее: „Тешили великого государя на заговенье немцы и люди Артамона Сергеевича на органах и фиолах и на инструментах, и танцевали, и всякими потехами разными“ [356] . Народ смотрел на это с изумлением. Он долго никак не мог верить, чтобы все это делалось людьми: он думал, что нечистый дух вселялся в них и забавлялся зрителями. Многие из простолюдинов боялись говорить с актерами, полагая, что в них поселился дьявол; не смели есть из одной с ними чаши, почитая оскверненным; хлеб, одежду и деньги не иначе принимали от них, как по прочтении молитвы; избегали всякого сообщества с играющими на театре, даже чуждались самих зрителей; душу актеров считали погибшею. Такое мнение в народе господствовало долго, до начала XIX века. Тела актеров часто не предавали погребению, считая их за богохульников и за людей, живущих в дружбе с чертями [357] .
355
«Древ. росс. вивл.», ч. VIII, с. 34, 58, 187 и д.
356
Успенский «Опыт повеств. о древност. русских», ч. 1, с. 98.
357
Шестым вселенск. собором, состоявшимся в Трулле, определено: отлучать от церкви и тех, которые занимаются плясками, зрелищами и звериной ловлею. — Иннокентий «Начерт. церков. истории», ч. 1, с. 377, изд. 1838 г.
Царевна София, искореняя старинные причуды, сама играла с благородными девицами комедию Мольера „Врач противу воли“. Петр I, вводя иностранные обычаи, открыл театральные представления в Москве и Петербурге (1700 г.); в царствование Елизаветы учрежден в Петербурге (1756 г.) театр, со всеми правилами вкуса и дирижиров<ания>; директором его назначили Сумарокова. По прошествии трех лет был открыт театр в Москве (1759 г.). При Екатерине II проявилось желание посещать театры во всех сословиях; в начале XIX века оно распространилось по многим городам, где уже устроились свои театры; завелись переходные труппы актеров, которые стали появляться на значительных ярмарках и в большие праздники в больших городах. Труппы балаганщиков, фигляров, комедиантов и фокусников разъезжают ныне повсюду и показывают народу свои возвышенные представления. Они обыкновенно разбивают на площади или рынке пребольшую палатку и, устроив в ней места для зрителей на подмостках, представляют неслыханные и никогда никем не виданные игры. До представления объявляют афишками. Вот образец из невиданных комедий: „Как жена надевает мубку золотые рога“, „Как жена сидит подле мужа и целует своего дружка“, „Как девушка-душка нечаянно зашла к ненаглядному молодцу“, и пр. Как ни странны таковые представления, но они заставляют почтенную публику хорошенько подумать: как вырастают рога? как жена целует дружка? и т. п.
Странствование трупп по городам еще в большем употреблении в Европе, нежели у нас.
Театры в Петербурге, в коем ныне три: Александрийский, Большой и Михайловский, особенно отличаются водевилями и операми и не уступают лучшим иностранным; но музыкой и балетами они превосходят все иноземные. Все наши театры (с 1842 г.) находятся ныне в ведомстве директора Петербургских театров с названием „директора Императорских российских театров“. — Наши театры поддерживаются правительством, иностранные держатся содержателем, который из вырученных им денег за представление платит актерам и имеет еще свою прибыль.
В старину проводили время в разного рода забавах и увеселениях: в катании с ледяных гор по льду на коньках, санках, качелях, гадании и хороводных забавах. Другие занимались шахматами, шашками, зернами или костями; забавлялись беганием взапуски, борьбою, скачкою и т. п. [358]
У нас в самой древности предпочитали экипажам верховую езду. Такое обыкновение было общее всем восточным народам, пока роскошь не выдумала удобных и покойных экипажей. Телеги и сани появляются у нас с основанием нашего государства. Бар. Герберштейн, бывший у нас в начале XVI века, пишет [359] , что в проезд его через Новгород он слыхал от жителей, что в Пскове еще хранятся сани в. к. Ольги. — Нестор пишет, что в его время в конце XI века еще стояли сани в. к. Ольги [360] . Купцы новгородские упросили Герберштейна, чтобы он оставил им в память свою повозку [361] . При отъезде его из Москвы он получил от великого князя в подарок сани с белым медвежьим мехом, прекрасную лошадь, чепрак, копченую белугу, осетра и стерлядь; а в другой раз: 42 соболя, 300 горностаев и 1500 куниц. — Франциск да Колло пишет, что в отдаленных странах России, где ловят соболей — тогда ловили их и около Печоры, — впрягают в сани собак [362] . Знатные люди ездили летом в закрытых возках, обитых внутри красным сукном, а зимой обращали их в сани. Жены первостепенных сановников выезжали в пышной одежде; величаясь знатностью, они имели у своих ног горничную; по бокам шло от 30 до 40 слуг. — Лошадей убирали лисьими хвостами, как в поезде невесты [363] . Петр, митрополит сарский и подонcкий, живший в половине XVII века, ездил зимою и летом в санях, запряженных в одну лошадь, на коей сидел верхом кучер; посох митрополита несли впереди его. Архимандриты ездили в лубочных санях, сидя на медвежьей полости, и покрывались коврами. — Царица Наталия являлась к народу с особой пышностью: ее сани, обитые красной материею, были украшены вызолоченными двуглавыми орлами и были возимы 12 белыми лошадьми, со страусовыми перьями на головах; позади шли чиновные люди. Царь Алексей ездил в церковь в день своего тезоименитства в обитых красной материей санях, запряженных одной гнедой лошадью; на запятках его стояли бояре: кн. Я. К. Черкасский и И. Д. Милославский, его тесть; напереди стояли два комнатные стольника; впереди саней шли стрельцы, а по сторонам придворные [364] .
358
О забавах, а именно играх и хороводах, помещено в своем месте, в ГУ ч. Иностранные писатели: Герберштейн, Маржерет, Олеарий, Меч и другие говорят о некоторых забавах, но списывая друг у друга.
359
Herber. «Rer. Mosc. com.».
360
«Нестор. лет. по Кенигсб. сп», с. 52.
361
Herber. «Rer. Moscov. com.», с. 79, ed. Antv., 1557 г.
362
Franc. da Collo «Il Trattamento» и пр., пом. у Чилли.
363
Олеар. «Offt. begehr. Beschr. d. Neuen Oriental Reise», с. 142.
364
«Рисунки к путешествию барона Маерберга», С.-Петер., 1827 г., см. рисунки XLVI–XLIX, изданные на счет государственного канцлера графа Н. П. Румянцева.
Со старых времен ездили в рыдванах, каптанах и колымагах. Каптаны были зимние возки, обитые бархатом или красным сукном; у дверец вставлялись слюдяные окошки с тафтяными занавесками. — Рыдваны были длинные и без рессор; покрывались сукном. Колымаги, как рыдваны, делались на четырех колесах и отличались от простой телеги тем, что внутри обивались сукном; в них входили по лестнице. Колымаги и каптаны делались о двух оглоблях, без дышел; запрягались в одну лошадь, а другие были столь просторные, что в них свободно помещали постель, подушки, тюфяки и теплые одеяла [365] .
365
Коших. «О Росс. в царствован. Алексея Михайловича», с. 14; Miege «La relat. des trois embas. de Carlisse», с. 49, ed. 1672 г.
Возок, который послал в подарок царь Борис Годунов датскому принцу Иоанну, жениху Ксении, был похож на карету. Его везли шесть серых лошадей, убранных в красные шлеи; все железо было посеребренное; верх обтянут лазоревым сафьяном, внутренность покрыта пестрою камкой; подушки лазоревые и темно-красные; по сторонам расписано золотом и красками, колеса и дышло крашеные.
Во всей Европе долгое время ходили пешком, по неимению экипажей. Только принцев носили на помочах, а вельможи и сановники ездили на мулах. Первые французы выдумали кареты в половине XV столетия. При Франциске I, короле французском, жившем в XVI веке, находились в Париже две кареты: одна королевы, а другая Дианы, дочери Генриха II. Но придворные дамы не заботились о каретах и только в начале XVII века кареты начали входить в употребление. Говорят, что первый из придворных ездить начал Иоанн де Боа-дофин, и то по причине чрезвычайной его тучности, препятствовавшей ездить верхом. В кареты запрягали лошадей, но в Испании еще долгое время употребляли мулов [366] .
366
«Diction. des origines.», Par., 1777 г., ч. I, с. 317, in 8. Французское carrosse обращено нами в карету.