Быть собой
Шрифт:
— Так зачем ты тогда тут нужна? — грубо поинтересовалась Эльра.
— А вот это уже не твое дело, моя милая, — Вариэтра послала ей воздушный поцелуй и обратилась к Элаиксу. — Мой мужчина тебя ждет, есть важный разговор. Приходи, когда эти остолопы закончат штурм, думаю, ждать осталось недолго.
Она не ошиблась — как раз в этот момент мимо них пролетел отчаянно вопящий воин, которого неизвестная сила отшвырнула от стены. Вслед за этим раздался сигнал к отступлению.
— И опять ничего, — пробурчал Элаикс. — Может быть, мне завтра
— Чтобы умереть? — в голосе Эльры послышались нотки беспокойства. — Не для того я грела тебя своей рабыней и бинтовала раны.
Вариэтра звонко рассмеялась, заставив юношу покраснеть.
— Не трать впустую время, ты знаешь, где нас найти, — проворковала она и…
— Куда она подевалась? — недоуменно переспросил Элаикс. Все было на месте — и город и стена и отступающие ганнорцы, оббегавшие их по сторонам. Отсутствовала только Вариэтра.
— Глаза отвела, — Эльра вновь сплюнула, едва не попав по какому-то раненному воину, который еле-еле плелся, подволакивая пробитую дротиком ногу. — Тварь. А ты все же сходи, поговори с Бочкой.
— Странно, мне казалось, что он презирает тебя.
— Он не одинок, — девушка отвела взгляд. — Многие…
Она не закончила.
— Извини, я не собирался делать тебе больно. — Элаикс положил ей руку на плечо. — Не хочешь, не рассказывай.
— Не хочу, — согласилась Эльра. — Скажу лишь, что встреча с тобой — лучшее, что происходило со мной за последние десять лет.
Она покраснела и, быстро развернувшись, пошла прочь, оставив юношу в полнейшем недоумении. Если бы он не знал, что изуродованная девушка предпочитает женщин, подумал бы, что нравится ей.
— Ладно, пойдем, послушаем, что скажет Бочка.
Ливитара он нашел там же, где и всегда? тот устроился на самой окраине трущоб в старом, но достаточно хорошо сохранившемся бараке. Тут же находились почти семьсот воинов, причем каждый из них — и это было видно сразу — прекрасно умел воевать и выживать. Своих лучших людей Бочка, категорически возражавший против штурма, к стене не водил, чем вызвал недовольство прочих Сильных, однако никто не осмелился даже пикнуть. Впрочем, нельзя было обвинить его и в нежелании воевать — менее ценные бойцы Ливитара регулярно наведывались под стены, зачастую для того, чтобы возле них и остаться.
Два воина сразу же провели Элаикса в небольшую комнату, заставленную оружием, трофеями и просто всевозможным мусором.
— Привет, — хмуро поздоровался Бочка.
— И тебе не болеть. Зачем позвал?
Ливитар жестом указал на сундук напротив импровизированного стола, сложенного из нескольких досок и двух бочонков, за которым он сидел сам.
— Есть разговор.
— Слушаю.
— Как обстоят дела с твоими походами по окрестностям?
— Неплохо. Смогли разграбить пять укрепленных поселений и фарийских усадьб. Освободили почти шестьсот рабов и рабынь, благодаря чему моя армия увеличилась еще на двести с лишним бойцов.
Свою банду
— И как, много у тебя доспешных? А конников? — Бочка говорил без тени улыбки, но Элаиксу показалось, будто над ним насмехаются.
— Все что есть, то мое, — хмуро ответил он. — К чему этот допрос?
— У меня, — не обратив внимания на его слова, продолжил собеседник, — уже почти семь тысяч, из них больше девяти сотен носят броню и ездят верхом.
— Неплохо, — пожал плечами Элаикс.
— Нет, плохо! — Бочка хватил ребром ладони по доскам, отчего те жалобно скрипнули и затрещали. Бил он несильно, иначе гарантированно развалил бы импровизированный стол на части. — Эти воины — дерьмо. Едва ли половина из них умеет драться, остальные — обуза! Из семи тысяч настоящими воинами можно считать лишь две сотни — тех, кто был со мной до бунта. В них я, по крайней мере, уверен. А у прочих вождей дела и того хуже, понимаешь? Сейчас в Раэлине под началом Сильных собралось около сорока тысяч человек, а скоро будет еще больше.
— И?
— И все они очень захотят подраться с фарийцами, когда те отправят легион-другой на подавление восстания.
Элаикс недоуменно почесал за ухом.
— Не понимаю. Разве это плохо? Кажется, мы все как раз и собрались для того, чтобы хорошенько набить морды имперским псам.
— И как, много морд удалось набить? Ну, из тех, что сидят за стеной?
Юноша злобно зыркнул на Ливитара. Бочка раздражал его все больше, однако — и не признать этого было нельзя — говорил он разумно.
— Ты считаешь, что мы ничего не сделаем фарийцам?
— Именно. Мы проиграли, когда Ганнория была свободной. Неужто ты веришь, что мы, вот так просто восстанем, соберем всех, кто способен держать оружие, а потом оп, — он вновь хлопнул по доскам, и те затрещали еще жалобнее, — и все само-собой наладится, империя отступит и свобода будет вновь возвращена, а мы отправимся на пир по случаю победы?
Нечто такое, если честно, Элаикс и предполагал, однако признаться, конечно же, не смог бы и за тысячу динариев.
— Тогда зачем ты пришел в Раэлин? Прятался бы, — он запнулся, потому что не знал, откуда на самом деле вылез Ливитар. — Там, где скрывался и раньше.
Бочка смерил воина презрительным взглядом.
— Ты, должно быть, шутишь. Нет? Ладно, объясню. Я пришел сюда, чтобы урвать свой кусок пирога и посмотреть, нельзя ли все-таки что-нибудь придумать. Знаешь, вера — эта такая страшная штука. Вот, вроде бы, сражаешься ты с империей годами, знаешь, что твои соплеменники — идиоты, которых уже не переучить и не исправить, а все равно надеешься на что-то. А теперь я планирую просто спасти столько воинов, сколько получится. Для этого уже сейчас делаю запасы и строю базы в лесах.