Бытиё наше дырчатое
Шрифт:
— О людях, естественно.
— При чём здесь люди?
Да, действительно. Ещё когда было замечено Кантом, что счастье государств растет вместе с несчастием людей! Видимо, нечто подобное можно сказать и о психическом здоровье: ненормальные подданные суть опора любой нормальной державы. Поэтому, как увидишь иностранца с умственным подвывихом, знай, что перед тобой сын великого народа.
— И всё-таки, — задиристо продолжал Артём. — Взять то же кодирование.
— Зачем? — спросил Безуглов.
— Н-ну… —
— Хороша личность, если согласна быть изнасилованной… — Безуглов вздохнул. — Странно, что нас, Артём, заботят подобные мелочи. Все мы закодированы с рождения…
— Простите… И кто же это нас?
— А то не помните! Сначала родители, потом нянечки в детском саду, потом учителя… А психотерапевты… Ну что они могут, когда всё уже сделано до них? Так, поправить мелкие огрехи… Крупные-то у нас называются моральными ценностями…
— А вам не кажется, — с вызовом спросил Стратополох, — что, если человека лишить всех недостатков, он исчезнет?
— Кажется, — спокойно отозвался Безуглов. И не менее спокойно добавил: — Удивительно вкусная была селёдка. А водка — так себе… Я могу вам чем-нибудь помочь?
— Мне?! Каким образом?
— Ну… мало ли…
— Нет, спасибо. Я всем доволен.
— Редкий случай, — меланхолически заметил беглый доктор. — Да, кстати… — Он оживился. — Забыл спросить. Так из-за чего с вами никто не знается?
Разговор у них почему-то шёл то на «вы», то на «ты».
Стратополох криво усмехнулся и тоже закурил.
— Понимаете, меня тут считают извращенцем…
— Тут?! — поразился Безуглов. — И кто же вы, простите?
— Некропатриот.
Доктор не донёс сигарету до рта и заинтересованно прищурился. Почти с уважением.
— Патриотизм на почве некрофилии?
— Даже и не надейтесь, — отвечал Артём. — В собственно сексуальном смысле я натурал. Просто, знаете, храню до сих пор верность нашей усопшей Родине. Стране, которую мы сами же и прикончили…
Похоже, доктор был несколько разочарован.
— Мегалоросс?
— Что вы! Мегалороссов как раз уважают. Все эти их идеи насчёт реставрации Российской Империи со столицей в Сызново…
— Вы с ними не согласны?
— Нет.
— Почему?
— Во-первых, бред. Во-вторых, даже будь такое возможно, представляете, сколько потребуется кровушки, чтобы снова слепить всё воедино? Нет-нет, это не по мне.
— Тогда, если не секрет… каким именно образом вы храните верность усопшей?
— Пью за Родину, не чокаясь.
— А если серьёзно?
Стратополох пожал плечами.
— Прежде всего я не признаю никакого
— В чём это конкретно выражается?
— Что выражается?
— Ваше непризнание.
Успокаиваясь, Артём долго гасил сигарету. Появился официант, особым ключом отомкнул пепельницу от стола и, примкнув пустую, удалился. На беседующих вроде бы даже и не смотрел.
— В чём выражается… Не хожу на выборы. Состою на учёте.
— В какой поликлинике?
— В третьей. Живу, короче, сам по себе. Пенсии не предвидится.
— Но сюда-то вас что заставляет приходить? Вот вы сказали, к вам здесь относятся неприязненно. Презирают, третируют…
Обычно на столь интимные темы Стратополох предпочитал ни с кем не беседовать. Но тут, сами понимаете, случай был исключительный. Выслушать диагноз от доктора Безуглова — многие ли могут таким похвастать? Пусть даже не от самого доктора, а от образа его и подобия… Лестно.
— Да, — нахмурясь, признался Артём. — Презирают. Именно так. Просто здесь я особенно остро ощущаю свою правоту. Судите сами: если меня так ненавидят за мою ориентацию, то, наверное, в чём-то она верна…
— А там? — Доктор кивнул на площадь за решёткой.
— Там — нет. Там я иногда и впрямь чувствую себя извращенцем.
— Потому что натуралы к вам относятся спокойнее?
— Да, пожалуй…
— Фантазиогенные эякуляции в последнее время часты?
Разговор принимал всё более профессиональный характер.
— У кого?
— У вас. Ну вот, допустим, заговорили все наперебой об Отчизне, забыли мелкие разногласия, слились в общем экстазе…
— Нет, — сказал Артём. — В последнее время — нет.
И не соврал. Утром, по возвращении из поликлиники, до экстаза, помнится, дело не дошло.
— Кто вы по профессии?
— Литератор.
— Вот как? А фамилия ваша?
Артём назвался.
— Не слышал, — с сожалением проговорил доктор Безуглов. — Интересно было бы почитать… Я смотрю, вы и здесь работаете? — Он кивнул на лежащий возле пепельницы наладонник. — И как?
— Продуктивнее, чем дома.
— Помогает освежающий душ неприязни?
Неплохо сказано. Надо запомнить. Пригодится.
Сигареты кончились. Стратополох смял пустую пачку, достал новую.
— Слушайте, а вы не симулянт? — задумчиво спросил доктор Безуглов.
Артём чуть было не смял за компанию и вторую пачку.
— Нет, правда, — вполне дружелюбно и как ни в чём не бывало продолжал лже-Президент (а может, и Президент, кто его знает!). — Нишу вы себе выбрали удобную. Как у Диогена.