Бюро гадких услуг
Шрифт:
– А может, они не пытаются? – возразила Василиса. – Может, они ее такой и знают? А дамочка на самом деле имела два лица?
– Ну, кто нам сейчас точно скажет?.. И потом, мне все никак не дает покоя Едякина. Где и когда они встретились с Львовой? Почему Львова утверждала, что Едякина жива? И чего так боялась несчастная? Ведь не нас же с тобой.
Вечер прошел уныло. Дело с Едякиной становилось все запутанней. И Пашка, паршивец, даже не звонит. А сейчас бы очень понадобилась его помощь.
– Слушай, Люсь, а ведь Львову застрелили, так?
– Ага. И что? – мотнула головой та,
– А то. По огнестрелам, как правило, заводится уголовное дело. Вот бы нам по нему материалы посмотреть, а?
Люся подпрыгнула на диване и прошипела:
– Ну кто тебе когда-нибудь покажет материалы, а? Мы ведь с тобой поэтому и роемся в таких делах сами, потому что нам неоткуда ждать помощи. Разве что от собственных мозгов.
Утро тоже не принесло новых идей. Люся уже не знала, как извернуться, чтобы голова наполнилась новыми мыслями, – и пила сладкий, до тошноты, чай, ведь сахар улучшает работу головного мозга, и сидела в горячей ванне, чтобы кровоснабжение было лучше, и даже пыталась стоять на голове, чтобы к голове прилила свежая кровь. Кровь прилила, и вскоре от таких самоистязаний у Люси глаза стали красные, точно у альбиноса. Но идей так и не возникло. Когда раздался звонок в дверь, подруги радостно вздохнули – можно было хоть немного отвлечься от одних и тех же мыслей, постоянно крутившихся вокруг их расследования.
– Признайтесь, не ждали? – ввалился в квартиру разодетый в пух и прах Антон Петрович.
От него разило переменами. Темное длинное пальто, совершенно черные брюки, на шее шелковый шарф, на носу темные очки. Если учесть, что осенний день с утра выдался пасмурным, очки производили совершенно ошеломляющее впечатление.
– Ой… Что это с вами?.. – оторопела возле двери Люся.
– А что со мной? – любовался собой в зеркало Антон Петрович. – Ничего особенного. Просто я нашел наконец свое истинное лицо. А вам, Люсенька, большое за это мерси!
Подруги, ничего не понимая, уселись на диван и только удивленно моргали глазами. За такое короткое время и так подняться, это надо уметь! А мужчина вальяжно расхаживал по комнате, не снимая пальто, размахивал руками и с легким превосходством учил дам жизни.
– У вас, Люсенька, поразительно работает соображалка. Просто удивительно, почему вы со своими идеями все еще живете в этой убогой лачуге.
Люся инстинктивно поправила плед на диване. Вот уж не думала, что их квартира выглядит убогой лачугой. Не дворец, конечно, но и отнюдь не нора! А когда они накопят на машину, тогда и квартирой займутся.
– Я лично с прошлой жизнью завязал. А все вы! Да, именно вы, Люся, толкнули меня на путь роскоши. Вы буквально привели меня к моему бизнесу. И вот, пожалуйста: перед вами новый предприниматель.
– Я ничего такого не делала, – быстро пролепетала Люся.
– Ну как же! А кто меня привел продавать ремни Морошкина? После того как я тогда загнал втридорога свой поношенный плащ, я понял – это мое! Теперь у меня бизнес раскручивается вовсю. Я, смело можно сказать, теперь человек искусства! Нет, теперь я готовлюсь к концертам намного серьезнее. Заранее закупаю брошки, клипсы, дешевую бижутерию, если выступает
– И не страшно? А ну как поймают?
– Ну и что? Я не ворую, не граблю, люди мне деньги по доброй воле отдают. И потом, у меня дело святое – я продаю людям счастье!
Люся скривилась. Не так давно она сама пела Василисе то же самое.
– Так, девочки… А что же я хотел? Я же хотел вас, Люся, пригласить на концерт.
– Брошками торговать? – усмехнулась Люся. – Нет уж, извините, я так больше не собираюсь народ дурить. И вам не советую.
– Зачем вы так? – трагически опустил глаза Антон Петрович и обиженно поплелся к двери. – Вы меня извините, не могу оставаться долее. У меня сегодня вечером концерт Кукушкиной, так что… Слушайте, а это не у вашей собаки зуб отвалился?
Новоявленный предприниматель ткнул носком ботинка самый настоящий зуб, а потом как-то уж очень спешно распрощался. Антон Петрович просто патологически боялся заразиться. Даже выпадением зубов.
Подруги проводили гостя, и Люся присела над находкой. Потом залезла щенку в пасть, и Василиса услышала ее рев:
– Вася! У него правда зубы выпадают, смотри!
У Малыша на месте клыков зияли две аккуратненькие розовые дырочки.
Василиса поднялась и без слов принесла подруге телефонную трубку.
– Чего мучиться, звони своей Ольге, она же у тебя на этом собачьем деле собаку съела.
– Нет, Васенька, не надо Ольге, – замахала руками Люся. – Ты знаешь, я боюсь ей звонить. Позвоним, а она опять сообщит, что замуж собирается, только уже за нового жениха. Нет уж, пусть с Володей женятся, а я сама все узнаю, без Ольги.
Она быстро набрала телефон справочной:
– Мне, пожалуйста, номер телефона ветеринарки… Советского района… ну давайте все… – протараторила она и через минуту уже держала листок, исписанный цифрами. – Вот, Вася, сейчас позвоним и проконсультируемся.
Василиса взяла листок и забросила его на шкаф. Потом взяла трубку и хорошо поставленным голосом пропела:
– Алле, мне номер телефона центральной ветлечебницы… Спасибо… Центральная ветлечебница? Подскажите, как до вас добраться? Ага… хорошо… А до какого часа… Премного благодарна.
Затем она медленно положила трубку и одарила Люсю взглядом королевы.
– У нас сейчас, слава богу, имеются средства, и не будем экономить на здоровье животных. Малыша должны осмотреть в самой лучшей клинике. А если придется, мы ему и протезы вставим!
Люся не стала спорить, а просто вызвала такси по телефону. И в самом деле, чего мелочиться, если средства имеются!
Вскоре к подъезду подъехала серенькая «Волга» с шашечками, и подруги, нацепив на Малыша намордник, повезли парня лечиться. Люся уже представляла, как врач, отводя взгляд, будет сообщать им о страшном, неизлечимом недуге. А может, и вообще предложит усыпить собаку, чтобы не мучилась. Нет, Люся ни за что не отдаст этого собачьего ребенка. По Люсиному лицу катились соленые капли, и она, не уставая, гладила волнистую шерстку щенка. Водитель, увидев третьего пассажира, только хрюкнул: