Бывшие. Мне не больно
Шрифт:
— Сонечка, как я рада, что ты решила остаться у меня, — лезу в ее чемодан, помогая разобрать вещи.
— Знаешь, Танюш, у меня выбора особо-то и не было, — вздыхает обреченно.
— Гондон твой Руслан, вот что я тебе скажу! — гневно восклицаю. — Это ж надо! Не успела жена из дома уйти, как он твои карты заблочил.
Злость на мужскую половину человечества только сильнее разжигает мою ярость.
— Слушай, а я тебя не сильно постесню?
— Да ты чего! — отмахиваюсь. — Я одна, ни мужа, ни детей нет. Мама вон перебралась
Как раз в это время заходит мой любимчик — абсолютно асоциальный кот Василий, которого я завела через месяц после аборта. Рыжий комок ненависти ко всему человечеству. Я у него единственное исключение.
Кот подходит ко мне, сидящей на полу, и залазит на руки, утробно урча. Тискаюсь с ним, а после отпускаю рыжую морду.
С бутылкой вина располагаемся с подругой на кухне и пьем. Все тосты за новую свободную жизнь. Обсуждаем прошлое и будущее. А обсудить есть что — последние несколько дней она провела со своим бывшим парнем — он ну просто аки Робин Гуд появился из ниоткуда и спас Сонечку.
В квартиру кто-то звонит, и мы спешим с подругой в коридор, где я беру на руки кота, который начинает сходить с ума. Утробно рычит, вертится, царапается. Что это он в буйство впал?
В дверном проеме стоят двое. И оба мне знакомы. Дима — как раз таки тот самый бывший подруги — и… Слава. Оба смотрят квадратными глазами на кота, который еще больше беснуется.
Пазл складывается. Эти двое очень похожи друг на друга, значит, братья. Когда-то давно Соня говорила мне, что у Димки есть брат. Она даже делала попытку познакомить нас, но что-то пошло не так. Лица я его никогда не видела, поэтому сообразила только сейчас.
— Какого черта ты приперся? — выкрикиваю, глядя на Славу со злостью.
Тот растягивает губы в самодовольной улыбке и отвечает:
— Я же сказал, что из-под земли тебя достану,
Морковка.
В этот момент кот вырывается, с громким шипением юркает между моих ног и убегает в подъезд.
— Твой кот такой же бешеный, как ты, — спокойно констатирует Слава.
— Это потому, что он ненавидит мужиков-дуболомов, — воинственно складываю руки на груди.
— Именно поэтому у тебя их нет? — осуждающе цыкает.
— Все у меня есть!
Слышно, как в подъезде, в самом низу, что что-то разбивается. Я срываю с вешалки кофту, попутно хватаю за куртку непрошенного гостя и с криком: «За мной!» утягиваю его вниз.
Уговариваю саму себя, что делаю это ради подруги. Им с Димой нужно поговорить в спокойной атмосфере, а пока мы со Славой рядом, ни о каком спокойствии и речи быть не может.
На ходу запахивая кофту, спускаюсь на первый этаж, а тут, как назло, открыта входная дверь — значит, мой зверь сбежал.
— Вася! Кис-кис-кис!
Кричу на всю улицу и боковым зрением вижу, что за мной выходит Слава. Плевать сейчас на него, мне нужно найти Васю. Этот кот на улице-то и не был ни разу. А вдруг его обидят или он попадет под машину?
— Таня!
— Ну что? — торможу. — Что ты таскаешься за мной? Иди к дочери, к жене, я не знаю, к любовнице! Иди!
У Славы квадратные глаза.
— Ты не в себе? Какая дочь? Какие нахрен жена с любовницей? — закипает.
— Злата! — истерично выпаливаю.
Слава открывает и закрывает рот:
— Злата — дочь моего брата Влада!
Хватаю ртом воздух, как рыба, выброшенная на лед. Значит, я все не так поняла. С души падает огромная бетонная плита. Отмахиваюсь от Волкова и разворачиваюсь. Снова бегу куда глаза глядят, не разбирая дороги. Позади бежит Слава и на ходу что-то кричит мне, пытается остановить, но меня уже накрывает паникой. В голове полнейший кавардак.
— Таня! Да остановись! Так ты его не найдешь.
Он перехватывает меня и обнимает, прижимает к себе. Обхватывает мою голову и притягивает к своей груди. Я слышу, как быстро бьется его сердце. Не могу сдержать слез и снова плачу при нем. Наверняка это все от нервов, оттого, что внутри меня вот уже который день, если не год, растекается месиво из кровавой боли.
— Ну зачем ты снова появился в моей жизни, — хриплю Славе в футболку и сжимаю ее в кулаке. — Я же только жить начала, только выдохнула! Ты во всем виноват.
— Давай, — гладит меня по спине, чувствую, как его губы касаются виска. — Выскажи мне все. Потому что, Тань, я уже нихрена не понимаю.
Упираю руки ему в грудь и поднимаю глаза. Из-за мокрой пелены картинка размывается, но даже так я вижу тревогу во взгляде парня.
— Высказать? — спрашиваю спокойно, даже отстраненно. — Мне нечего тебе сказать, Слава.
— Почему ты бежишь от меня как от огня? Я ничего не помню, не понимаю, Тань! — спрашивает с горечью и смотрит на меня потерянным взглядом.
— Удобно иметь выборочную память, — невесело усмехаюсь и вытираю слезы, затем поднимаю взгляд и смотрю уверенно в темные глаза напротив. — Напомнить, как пришла к тебе? Как сказала, что беременна от тебя? Ты тогда обозвал меня охотницей за бабками и шлюхой. Смеялся надо мной, унижал. А ведь у меня до тебя никого не было, Слав.
По его лицу проходит нервная дрожь, и он весь будто сереет на глазах.
— Т-ты что? О чем ты, мать твою?!
— Ты дал мне денег на аборт, Слава. Знаешь, что я сделала с ними?
Отшатывается, как от пощечины. Трясет головой, у него в глазах собираются слезы, но ни одна из них не падает вниз.
— Нет, — хрипло. — Нет! Скажи, что ты не сделала этого!
Последнее выкрикивает. Парадоксально, но в этот момент мне так спокойно становится на душе. Вовсе не от радости из-за того, что Слава раздавлен. Я будто отпускаю сама себе этот грех, перекладываю его на другие плечи. Я несла бремя этой ошибки пять лет, теперь его очередь.