Бывшие. Вдребезги сердца
Шрифт:
Проезжая мимо участка на Палберри-авеню, я с омерзением вспоминаю Круза и ложь в каждом его слове. Энди не отвлекается от дороги и сосредоточен на поездке. Доставив меня до дома, продолжительно целует и обещает, что украдет меня как-нибудь на днях. Мне все равно, что он задумал, главное, мы будем вдвоем. Мама встречает меня с пугающей улыбкой и мгновенно, без подготовки бьет наотмашь:
– И как это понимать?
– Ты об Энди?
– Да, о нем. Ипо с Макала вчера наговорили нам с три короба, что ты в порядке, что отправилась
– Сколько повторять, что мне не пять лет? Мам, перестань!
Я собираюсь ретироваться в комнату, чтоб сменить одежду, но мама идет по пятам. В спальне, Ипо и Макала успевают оторваться друг от друга и натянуть на лица удивленные маски.
– Ты ведешь себя неподобающе, милая и кто тебе об этом скажет, как не я? Прекрати наступать на одни и те же грабли по фамилии Боссон. Ну, не твой он человек. Не твой!
– А кто мой? Некто похожий на Макала или Мано?
– Именно! Этими мужчинами можно гордиться, ощущать себя в безопасности и знать, что они никогда не предадут.
Подруга со своим парнем, аккуратно покидают территорию боевых действий.
– Энди меня не предавал!
– Но вы же расстались? Значит, виноват он.
– Почему ты так решила?
– Потому-что ты моя дочь и я тебя знаю.
– Я бросила Энди, слышишь, я! Он не совершал никаких глупостей. Он любил меня, а я разбила ему сердце.
Мама ошарашено моргает и присаживается в кресло.
– Погоди, но я думала…Господи. – Луана Вонг осмысливает услышанное и собирает пазл воедино. Я умещаюсь на подлокотнике и обнимаю маму.
– Я люблю Энди и прошу тебя, дай нам во всем разобраться. Мне нужна твоя поддержка.
– Но его родители американцы.
– И что? Он с ними не общается, живет самостоятельно уже много лет. Да, они переводили ему деньги, пока он учился в старшей школе, а потом, Энди сам в ответе за свою жизнь. У него была только тетка, которая, как ты знаешь, скончалась от рака, когда ему было девятнадцать.
– Милая, дай мне слово, что если это парень сделает тебе больно, ты не станешь терпеть и уйдешь от него.
– Даю слово. Конечно, мама не осознает, что самую сокрушительную боль, ему нанесу я.
– Спасибо.
– Можно мне переодеться?
Она улыбается, поднимается с кресла и идет к двери.
– Я просто безумно тебя люблю.
– Роди мне братика и тогда, у твоей любви появится еще один объект одержимости.
– Какая глупость! – мама скрывается из виду, и я расслабляюсь. Да уж, жить с родителями под одной крышей в двадцать три года, плохая идея. Когда ненастье отступит, я перееду к Энди. Если он захочет меня принять.
***
Макала обхаживает Ипо и я не могу улучить секунду, чтоб переброситься с подругой парой фраз. Тогда, возле супермаркета, парень повел себя, как настоящий герой, а сейчас он плюшевый зайка, разделяющий любовь к настольным играм. Кики вытаскивает
– Я открою, играйте.
Никто даже не замечает моего ухода и не слышит, что я говорю. В прихожей, отделенной от гостиной бамбуковой стеной, открываю дверь и вижу Рону. Девчонка кивком головы, просит меня выйти на террасу. Я беру кардиган с вешалки и переступаю порог.
– Привет, совесть не мучает? – спрашивает она.
– Что?
– Ах, ну да, о чем это я. У такой как ты, лед вместо сердца!
– Слушай, я не хочу выяснять отношения. Если у тебя есть вопросы к Энди, иди и разберись с ним.
– Нет, ты меня выслушаешь, стерва! – Рона тянет меня под дождь и с крысиным оскалом продолжает.- Я влюбилась в Боссона, думая, что ваша гнилая любовь в жопе мира, но ты мозолила ему глаза изо дня в день и он сдался!
– Думаешь, Энди настолько глуп?
– Еще скажи, что ты знаешь его лучше, чем я.
– Мы были вместе пять лет. А где была ты? Подтирала сопли девственникам в баре?
– Да ты, - Рона и я цепляемся друг другу в запястья. – Сучка! Как он вообще мог тебя полюбить!
– А вот это не твое дело, мерзавка.
Суарес пышет гневом, мы убираем захват и отходим на безопасное расстояние.
– Ты пожалеешь о том, что связалась со мной. Слышишь? Пожалеешь!
Я показываю два средних пальца и возвращаюсь в дом. Тачка Роны с ревом, выпрыгивает из грязевой лужи на асфальт.
– Кто-то приходил? – интересуется Кики, приглашая попробовать пиццу с перчиком-чили.
– Так, обычный ежедневный объезд. Проверка.
– Понятно.
Ипо видит, что я на нервах, и хлопает по стулу возле себя. Макала с пониманием, усаживается по другую сторону.
– Рона? – шепчет подруга на ухо. Я моргаю один раз, что означает «да».
– Татуированная гадюка.
– Всем приятно аппетита! – провозглашает Джо и, мы взявшись за руки для молитвы, различаем шипение автоматических звуков.
– Моя рация! Извините. – Я вылетаю из-за стола, прихватив кусочек горячего теста с сыром, помидорами и перчиком. В комнате, едва не запинаюсь о пуфик у входа, но удерживаюсь на ногах и беру рацию с кровати. Нажимаю кнопку приема и слышу голос Оука: «Похоже, ниточка нашлась». Моя очередь говорить: «Завтра сбор у Энди в половине седьмого вечера». На языке начинает жечь, и я прикладываю ладонь ко лбу, будто это поможет снизить остроту чили. Ни хрена. Бегу на кухню, наливаю стакан молока, и миссис Лалэ сочувственно растягивается в улыбке. Глядя на всех, понимаю, что не я одна подверглась атаке Чили-монстра.