Бывшие
Шрифт:
– Сбегала? – картинно удивленно переспросила она. – Если бы я действительно хотела сбежать, меня бы здесь не было.
– Тогда где ты была?
– У меня были дела.
– Мирослава! – сорвалась я. – Господи, мы что, не можем поговорить нормально? Я спрашиваю тебя, почему тебя не было дома, когда я пришла с работы, хотя по телефону сегодня днем ты заверила меня, что никуда не собираешься.
– Если бы ты пришла как обычно, в семь или восемь, я бы уже была дома, – упрямо поджав губы возразила она. – И ты бы ни о чем не узнала.
– Это не ответ, – произнесла я устало, чувствуя
– Мам, не начинай. Я дома, – сказала дочь буднично, скидывая кеды и вешая в гардероб ветровку. – В целости и сохранности. Готова ужинать и играть с тобой в семью. Можешь даже спросить у меня, что мне задали по литературе. Честное слово, дам исчерпывающий ответ.
– Такой же исчерпывающий, как твое вранье о том, что ты вообще была сегодня в школе?
Ренесми обернулась и взглянула на меня изучающе.
– Откуда ты знаешь? Хотя, не говори, я и так знаю, – она усмехнулась. – Нарочно Ленка бы не сдала меня – это точно, но она совершенно не умеет врать.
– Зато ты в последнее время преуспела в этом деле.
В ответ Мира лишь пожала плечами в той совершенно отцовской манере, которая просто выводила меня из себя, и прошла мимо меня, явно направляясь в свою комнату.
– Мы еще не закончили, – начала я, но Мира лишь отмахнулась от моего замечания, и, если бы не раздавшийся звонок, она бы уже скрылась за дверью своей комнаты.
– Ты кого-то ждешь? – спросила она у меня, резко останавливаясь.
Гости у нас были редкостью. За исключением друзей Миры, к нам приходили только несколько моих подруг, но всегда по предварительному звонку, или родители, которые сейчас гостили у дальних родственников в деревне. У приходящей уборщицы был свой ключ, и работу на сегодня она уже давно сделала. Значит, гость пришел не ко мне, а к дочери – неудивительно, что она так напряглась.
– Не хочешь открыть? – спросила я, вопросительно глядя на Миру, но она лишь упрямо мотнула головой и сложила руки на груди, демонстрируя полное безразличие к происходящему, хотя я точно знала, что в этот момент она нервничала. Не отрывая изучающего взгляда от дочери, я подошла к двери и распахнула ее, оказавшись лицом к лицу с человеком, которого меньше всего ожидала увидеть.
– успела подумать я прежде, чем застыла, как загипнотизированная уставившись в хищные янтарные глаза своего бывшего мужа.
Ох, черт, я и забыла насколько он хорош! За те три года, что мы не виделись, он стал еще более мужественным и, что уж греха таить, сексуальным. За прошедшие годы я несколько раз видела его фотографии в соцсетях у дочери, но они не могли подготовить меня к тому шквалу самых противоречивых эмоций, который вызвал во мне реальный и настоящий Владислав Громов из плоти и крови.
– Так и будешь держать меня в дверях? – вкрадчиво и насмешливо спросил он, откровенно наслаждаясь произведенным на меня эффектом.
Будь моя воля, я бы захлопнула дверь перед его носом, а сама сбежала из дома по пожарной лестнице, но за мной стояла наша дочь, поэтому я лишь покачала головой, стряхивая с себя наваждение, и отступила, пропуская его в свою квартиру.
Едва он переступил порог, я услышала потрясенный возглас Мирославы:
– Папа? Ты что здесь делаешь?
–
Внезапно ощутив себя незваной гостьей в собственной квартире, я опустила глаза, слегка теряясь при виде этого чистого и искреннего проявления эмоций между отцом и дочерью, и взглянула на часы на запястье. С момента нашего телефонного разговора с Владом прошло не больше пяти часов. Учитывая расстояние от Москвы до Ростова, он, должно быть, бросился в аэропорт сразу после того, как положил трубку. Но если таким образом он пытался показать мне, как близко к сердцу он принял мою, так и невысказанную по телефону, просьбу о помощи, то ему это не удалось.
– Ты когда приехал? Надолго? – между тем посыпался град вопросов от пришедшей в себя от радости Миры. – Где ты остановился? Поужинаешь с нами?
– Отвечаю по порядку, – засмеявшись ответил Влад. – Приехал только что. Пока не решил, надолго ли. Еще нигде не остановился. И, конечно, я с удовольствием поужинаю с тобой и твоей мамой, – последнюю фразу он произнес с откровенным вызовом, глядя прямо мне в глаза, как бы вопрошая, рискну ли я возразить и вызвать негодование Мирославы. – Конечно, если она не будет против.
В этот момент Мира будто вспомнила о моем существовании. Она перестала с обожанием глядеть на отца и обернулась ко мне, так что теперь две пары одинаковых золотисто-карих глаз уставились на меня в ожидании ответа.
Черт бы побрал Влада Громова и его самоуверенность! Я не хотела с ним ужинать! Да что уж там, я не хотела, чтобы он оставался в моем доме еще хоть на минуту. Но он, едва появившись в моей жизни спустя три года, умудрился всего за пару минут обернуть ситуацию в свою пользу и просто не оставил мне выбора. Невероятно, как точно он все рассчитал! Оценив за долю секунды хрупкость моих отношений с дочерью, он поставил их на чашу весов, предложив мне выбрать, разрушить ли их окончательно или еще попытаться спасти.
Чувствуя, как во мне поднимается злость на этого продуманного типа, я кивнула, просто потому, что не доверяла своему голосу и, чтобы хоть чем-то занять себя, пока эти двое весело щебетали, отправилась на кухню, чтобы быстро приготовить что-нибудь на ужин.
Наша с Мирой квартира была просторным лофтом в старом доме с двумя отдельными спальнями и большой гостиной, совмещенной и с прихожей, и с кухней. Я купила ее вскоре после моего ухода от мужа. Мне повезло, что в тот момент, когда мы расстались, Мира была в летнем языковом лагере, так что у меня было несколько недель на то, чтобы сначала выплакать свое горе дома у матери, а потом уже приступить к поиску жилья. Этот лофт подвернулся мне случайно – его продавали знакомые знакомых, и, едва увидев его впервые, я сразу поняла, что это будет идеальным местом для меня и дочери. Он ничем не напоминал холодное белоснежно-хромированное пространство квартиры, где мы жили с Владом в Москве. Он был безалаберным, живым и теплым, с кирпичными стенами, старинной мебелью и массой зеленых цветов и деревьев в горшках.