Бывших любовниц не бывает
Шрифт:
– На такси?
– На своей машине.
– Ну, ты даешь! На своей машине! Обалдеть… Я на скамейке у дома буду сидеть.
Олеся продиктовала мне адрес, я пообещала быть у нее через полчаса и выключила телефон. Ну, вот сейчас я увижу эту «психическую», как называла ее Вероника Станиславовна, и, думаю, мне станет более или менее понятно: имеет ли эта блондинка отношение к убийству своего бывшего дружка. Я быстро натянула джинсы и майку, перекинула сумку через плечо и спустилась во двор.
Дорога заняла
Но вот и салон, «Орион». Желтое здание… Да, это здесь. Я поставила «девятку» на стоянку у дома и вышла из машины. Олеси не было видно. Но скамейка стоит, вот она, под деревьями. Только на ней – никого. Неужели она меня обманула? А может, раскусила меня, догадалась, что я не ее школьная подруга, и решила не ходить на встречу? Черт! Только не это…
Я села на скамейку и посмотрела на часы. Да, девушка опаздывала почти на двадцать минут. Значит, раскусила…
Я закурила и посмотрела по сторонам. Никого похожего на крашеную блондинку. Черт, кажется, лоханулись вы, Татьяна Александровна! Надо было выманивать ее как-то иначе… А теперь-то что мне делать? Похоже, только ждать.
Я докурила сигарету и выбросила окурок. Если она через десять минут не придет, позвоню и спрошу невинным голосом, что случилось.
Десять минут тянулись как целый час. Я взяла трубу и набрала домашний Олеси. На этот раз ответила она сама:
– Алло?
– Лесь, это я, Таня…
– Ой, Тань, ты уже ждешь, да? Я щас, я уже почти собралась…
Ничего себе фортель! «Ты уже ждешь?.. я уже почти собралась…» Да, бывает…
Она появилась через пять минут. Если честно, я с трудом узнала ее: она была абсолютно не похожа на девушку с фотографии. Теперь Олеся была… жгучей брюнеткой! Только высокий рост и фигура остались прежними, ну, и еще манера краситься: полкило косметики были равномерно распределены на ее лице, что сделало его похожим на маску. Теперь понятно, почему она опоздала: такой мощный макияж – это же сколько времени надо все это наносить на физиономию! Но цвет волос… Значит, я не ошиблась: блондинкой она была не натуральной. Посмотрим, как у нее насчет интеллекта.
Девушка подошла к скамейке и пристально осмотрела меня с головы до ног. Убедившись, что я – не ее одноклассница, с которой у нее была назначена встреча, она завертела головой в разные стороны, ища подругу.
– Олеся! – позвала я.
Она удивленно посмотрела на меня и похлопала густо накрашенными ресницами.
– Ты кто? Я тебя не знаю.
– Я – частный детектив Татьяна Иванова. Меня наняла мама Никиты Говорова расследовать… одно преступление.
– Что?!
– Присядьте, пожалуйста, нам надо поговорить.
– Но меня ждут… У меня тут встреча…
– Ваша одноклассница не придет: это я звонила вам.
– Что?!
Да,
– Присядьте, я вам сейчас все объясню.
– А где Танька-то?!
Тяжелый случай! И как только Никита Говоров жил с этой заторможенной целых два года?!
– Олеся, послушайте: меня наняла Вероника Станиславовна, чтобы я расследовала…
– Что? Эта старая кошелка вас прислала ко мне?! Так вы от нее? Тогда я с вами разговаривать не буду!
Мне ничего не оставалось, как выдать прямо в лоб:
– Никита Говоров погиб!
Девушка некоторое время смотрела на меня с изумлением, потом медленно опустилась рядом на скамейку.
– Никита погиб?! Как?
– Его сожгли в его собственном гараже.
– О господи!
Девушка закрыла лицо руками и покачнулась. Она сидела молча около минуты. Я внимательно наблюдала за ней, за ее реакцией, мимикой. Вот она отняла руки от лица и посмотрела на меня мокрыми от слез глазами:
– Давно? – хрипло спросила она.
– Около месяца назад.
Олеся горестно покачала головой, потом спохватилась, что у нее потекла тушь, достала из сумочки платок и зеркальце и начала торопливо приводить в порядок свой боевой раскрас.
– Кто это сделал?
– Как раз это я и пытаюсь узнать. Вероника Станиславовна подозревает его жену Светлану, но доказательств пока нет…
Девушка, казалось, не слышала меня:
– Никитос… Господи, как я была влюблена в него! Как кошка! Сейчас мне и самой смешно, правда. Но тогда я искренне считала, что это – на всю жизнь. Я просто умирала от любви к нему! Вы представить себе не можете…
– Говорят, вы прожили вместе два года?
– Да. И это были лучшие два года моей жизни! – она сказала это чересчур пафосно, как мне показалось.
– Наверное, он тоже любил вас?
– Да, Никитос очень меня любил. Он постоянно приносил мне цветы, коробки конфет, какие-то безделушки… Дорогие вещи он мне тоже дарил. Он часто покупал красивое белье, туфли, сережки…
– Но, говорят, вы изменили ему?
Она достала из сумочки сигареты и зажигалку.
– А-а!.. Это была случайность… Легкий флирт с… сотрудником, не более того. У нас на работе была корпоративная вечеринка, все выпили, расслабились… Я немного захмелела… Опомнилась, когда поняла, что уединилась с шефом в его кабинете… Но это был легкий флирт, уверяю тебя! Однако нашелся какой-то подонок, разболтавший об этом… Дошло до Никитоса…
Олеся закурила. Она держала сигарету, театрально оттопырив пальчики.
– Я слышала, вы угрожали ему… когда вас забирала полиция?
– Угрожала? Ну, что ты! Чего не скажешь в сердцах! Нет, это была не угроза – отчаяние. Мне казалось, что я умру без него, вот я и выкрикнула это… Нет-нет, я бы не смогла причинить ему боль, никогда, ни за что! Я очень любила его! Ты не представляешь, как я его любила! Это было как в сказке…
– Олеся, простите за нескромный вопрос… Вы, кажется, были беременны от него?