Цап-царап, или Оборотни для Маши
Шрифт:
– Я уже не про это, - шлепаю ее по руке и, подставив щеки порыву ветра, признаюсь.
– Они с Саввой этой ночью были у меня в комнате.
Подруга смотрит на меня несколько секунд. И разражается хохотом.
Идём по площади, на нас оборачиваются две мамочки с колясками и неодобрительными лицами.
Полина закрывает рот ладошкой и хихикает уже туда. Мрачно плетусь рядом, жду, когда закончится приступ веселья.
Обидно, я ей никогда не врала.
– Я, конечно, тебе говорила, - сдавленно
– Я не вру, - раздражаюсь.
– Всем нравятся сказки, - она останавливается на пешеходном переходе.
– Особенно, когда в городе появились два принца. Но я тебе по-хорошему советую: забудь. Максимум, на что можно рассчитывать: Савва тебя трахнет и уедет. Зачем ему деревенская девчонка?
– До завтра, - не дожидаясь ее, бегу через дорогу. Миную остановку и кафе, сворачиваю в свой двор.
Внутри все кипит, слова подруги выбивают слезы, и я бы с ней согласилась, если бы не видела своими глазами всех этих превращений.
Они не простые мужчины. Не принцы, да и я не Золушка.
Подхожу к дому и глубоко дышу, пытаюсь успокоиться.
Ощупываю сумку. Не получилось с Яром, значит, надо заснять Савву.
Поставить камеру в комнате. Дождаться его.
И...разозлить.
И, может, он в гневе станет кошкой.
И у меня появятся доказательства.
Глава 31
Включаю камеру. Проверяю запись.
Гуляю по комнате, выбираю место. Задираю голову и смотрю на старенький платяной шкаф.
Там наверху притаилась такая же рухлядь - самовар, кочерга, балалайка, в общем, разный хлам, который Тамаре было жалко выбрасывать, и она все снесла ко мне.
Двигаю стул, забираюсь на него и втискиваю камеру между пыльным самоваром и черной шкатулкой.
Чихаю, прыгаю на пол.
Черт, давно пора его помыть как-то. И прибраться здесь наверху.
Быстрым взглядом окидываю комнату - камера в глаза не бросается, если не знать, куда смотреть.
Отлично.
Потираю руки, стрелки тикают.
Понедельник, Тамара вернётся поздно вечером. У меня в запасе есть несколько часов, чтобы свой план провернуть.
Такс.
Подхожу к окну и отдергиваю штору.
Темнеет, в машине неподалеку играет рэп, там сосед с подружкой под этот концерт целуются.
Где же Савва.
Лучше бы он пораньше пришел, когда светло - не так страшно.
Включаю ночник и укладываюсь на кровать, шуршу файлом с меню, пытаюсь читать, но буквы складываются совсем не в блюда.
Против воли как в игре они выстраиваются в два мужских имени.
А ведь мне выучить надо, завтра на работе будет тест. И ещё уроки делать.
И зря я так обьелась, с голоду набросилась на суп и умяла большую тарелку.
Нервно постукиваю
Очень интересно, может, это поцелуи так влияют? Я теперь перед зеркалом верчучь с удовольствием.
В коридоре хлопает дверь.
В волнении подскакиваю на кровати.
Вернулся!
Сползаю на пол, запинаюсь на тапочках.
Отбрасываю волосы за спину и, гордо задрав подбородок, выплываю из комнаты.
Савва проходит мимо меня, даже не взглянув в мою сторону, насупленный, чем-то озабочен.
Сворачивает в комнату Тамары. Вздрагиваю, когда дверь с треском закрывается.
Топчусь на месте.
Мы так не договаривались.
То есть я думала, что он придет и начнет приставать. А я ему скажу что-нибудь вроде: в коридоре большая лужа. Похоже, что ее оставил кот, не дотерпел до лотка.
А поскольку котов у нас нет...
Савва вспыхнет гневом, обратится ягуаром. А камера все его художества заснимет. А я вырублю его электрошокером - Тамаре его выдавали на работе, а я сперла.
План был такой, да.
Проверяю шокер в кармане толстовки и растерянно прислушиваюсь к тишине квартиры.
Ну и что делать?
Уходить далеко отсюда нельзя.
А терпеть я больше не в силах, мне нужны доказательства, в одиночку с этим знанием и с ума недолго сойти.
Смотрю на камеру. Взгляд цепляется за кочергу. Подхожу к шкафу и встаю на цыпочки, стягиваю железяку.
Перекидываю ее в руках.
Тяжёлая.
Перемещаюсь к окну и начинаю ненавязчиво стучать по батарее.
Соседи, конечно, услышат.
Но Савва придет раньше.
А если прибежит ещё и злая бабулька со второго этажа - так будет даже лучше.
У меня появится свидетель.
Вдохновившись этими мыслями брякаю кочергой громче и громче, и смотрю в коридор, про себя веду счет.
На четырнадцатой секунде в проеме показывается Савва. По пояс голый, в расстегнутых брюках. На рельефной груди перекатываются мышцы, и даже на расстоянии до меня долетает его аромат, и я теперь уверяюсь - кожа и лес, капелька пота - это не парфюм, так пахнет он сам, живой природой, силой, чем-то таким безумно возбуждающим.
– Ты здорова?
– сквозь грохот долетает его пораженный голос. Он делает шаг в комнату.
Бросаю кочергу и начинаю заготовленную речь:
– В коридоре большая лужа.
Под его насмешливым взглядом замолкаю, репетировала я не так, в моих мыслях он не был почти голым, ещё и таким огромным, язык не поворачивается ляпнуть про лоток.
– Ну, - он по-хозяйски идёт к своему любимому креслу под красным ночником. Расслабенно бухается туда.
– Дальше, Маша. Слушаю. Большая лужа.