Цап-царап, или Оборотни для Маши
Шрифт:
– В седьмом, - брякаю.
Скрывать больше не вижу смысла, я ведь, правда, там живу.
Последняя капля в моем терпении - скандал с Тамарой, я самоустраняюсь, и будь, что будет.
– У нас приличная гостиница, - поджимает губы Алина.
– А не бордель. Так что живо говори - сколько вас там человек живёт. И не смей врать. Развели мне тут. Цыганский табор.
– Почему табор?
Алина смотрит на меня с сомнением. Пытливо щурится. Она словно борется с желанием порядок навести. И от души посплетничать.
–
– В седьмом номере. У неврастеника у этого, Ярослава. Он не пустил. Я ее отправила, когда все ушли. А за дверью, - она делает паузу.
– Кто-то стучал. Не барабашка же, раз там никого не было.
– Так, может, это кот, - предлагаю вариант.
– Запрыгнул в окно.
– Ты мне давай не это, - она хлопает ладонью по книге.
– Штучки свои брось. Утром у свояченицы зять на смену заступит, в полиции он служит. Так и передай своим - придет разбираться. Мне здесь проблемы не нужны. Так что, - она откидывается на стуле, - скажешь, что там у вас творится?
– Ничего не творится, - качаю головой.
– Ну смотри. Полиция разберётся.
Подавленно киваю. Сворачиваю в коридор, шагаю к седьмому номеру. Чувствую жжение между лопаток, пристальный взгляд.
Оборачиваюсь - так и есть. Алина стоит на углу, сложив руки на груди, смотрит.
Под ее надзором дёргаю ручку. Заперто. Стучусь.
По ту сторону раздаются шаги. В двери скрежещет ключ. На пороге Яр, по пояс голый, волосы мокрые.
Отталкиваю его, врываюсь в номер.
– Завтра сюда полиция придет, - хмуро делюсь информацией.
– Где Савва?
Яр глазами показывает на дверь ванной. Снимает махровое полотенце с плеч, растирает волосы, улыбается мне.
В меня летят мелкие брызги.
Смотрю на покатые плечи, на бугристые руки. Несколько часов назад он меня обнимал, целовал, шептал на ушко всякие нежности.
Я ведь девушка, мне хочется свиданий, прогулок под звёздами, а не аномальной красной луны, не превращений в кошек.
Но я сама такой путь для себя выбрала. Когда не испугалась, поддалась влечению.
И я не жалею, я теперь часть их мира.
– Что вы будете делать со своим Семёном?
– грызу ноготь.
– Марк только что сказал, что ты камни везде разложила, - Яр идёт на меня, хищно мне подмигивает.
– Умница.
– Погоди, - под его потемневшим взглядом пячусь, плюхаюсь на кровать.
– С Семеном-то что? И с полицией.
– Ничего хорошего, - звучит злой голос, и из ванной выходит судья.
От неожиданности взвизгиваю, с ногами забираюсь на кровать.
Семён разминает запястья, он без наручников, недобро мне усмехается.
– Девчонка ещё совсем, - он скользит по мне взглядом, - сама не поняла, что сделала. И за что будешь наказана.
Наказана?
От его тона и кривой улыбки в груди разливается
– Вот только запугивать ее не надо, - следом за ним из ванной выходит Савва. Открывает дверь номера.
– Всё. Давай чеши отсюда.
– Я-то пойду, - Семён наклоняется, выходит в коридор. Оборачивается.
– А всех вас завтра. В клетке запрут. Под стражей будете сидеть до суда. А потом, тебя и тебя, - он тычет пальцем в мужчин, - усыпят. А тебя, - его палец останавливается на мне.
Савва хлопает дверью у того перед носом.
– Ты почему не дал ему договорить?
– меня подбрасывает на кровати.
– Что я сделала? Почему его отпустили?
– Все хорошо, Маша, - Савва приближается, уставший, глаза украшают темные круги. Он вдруг зевает, так заразительно, что я подхватываю, я и сама, не помню уже, когда в последний раз спала. Усталость, словно мешком меня хлопает, силы как-то враз покидают, растекаюсь на кровати. Савва садится рядом, за талию притягивает к себе.
– Камни на местах. Ловцы в город не попадут, и Семён отсюда не выберется. Пусть теперь идет, куда хочет. Он здесь так же, как и мы застрял. Снять сетку только ты сможешь.
– А что он про наказание говорил?
– слушаю, как стучит его сердце, смотрю на Яра.
– Ты на нашу защиту встала, против Совета пошла, - Яр садится перед нами на корточки.
– Семён уверен, что это не подействует, ты пока неопытна.
– А сетка эта ваша подействует?
– комната перед глазами медленно плывет. Я лишь раскидала какие-то камни, и всё, причем тут их Совет, я не собиралась ни с кем враждовать.
– Подействует, конечно, - заверяет Савва. Ощущаю его руки, как он укладывает меня на постель. Шепчет.
– Сонная уже совсем. Отдохнуть надо.
– А если не получится?
– язык заплетается мужские руки снимают с меня одежду, от ласковых касаний все сильнее тянет в сон.
– Мы вместе, Маша - это главное, справимся, - долетает до меня сквозь вату, - но если прикинуть самый плохой вариант. То завтра нас всех арестуют. И не местная полиция, а кто-то покруче.
Глава 57
Солнце бьёт прямо в глаза.
Жмурюсь, нахожусь где-то на грани, за закрытыми веками до сих пор вижу картинки, как бегу куда-то, а за мной гонятся, монстры, в груди тревожно и лоб покрыт холодным потом.
Верчусь, налетаю на что-то твердое и ойкаю. Сдвигаюсь по кровати, и с другой стороны тоже преграда, бьюсь локтем.
Распахиваю глаза.
Щурюсь и моргаю слипшимися ресницами, кажется, я на всю жизнь вперед выспалась. Лежу, зажатая между двумя крепкими мужскими телами, Яр сладко посапывает, а Савва...
Сонно улыбается и смотрит на меня.
– Ты во сне кричала, пиналась, - негромко говорит он. Под одеялом чувствую его руку, она ползет к груди.
– Что тебя тревожит, Маша?