Цап-царап, или Оборотни для Маши
Шрифт:
Он отступает.
Получилось.
Так то.
Нечего мне угрожать.
Выдыхаю. Шмыгаю мимо него и бегу к дверям. Берусь за ручку, дёргаю на себя.
Черт.
– Где ключ?
– оборачиваюсь.
Он усмехается. Ленивой, расслабленной походкой идёт ко мне. В одной руке галстук, в другой поблескивает брелок-капелька - лунный камень.
Откуда у него мой ключ?
Может, я не заперла комнату, забыла?
Савва подходит. Нарочито медленно, давая мне рассмотреть, убирает
– Если нужны ключи - доставай сама.
На его губах играет полуулыбка. От тихого спокойного голоса с хрипотцой по моей спине ползет пот. Смотрю на его карман, и взгляд невольно скатывается на выпуклую ширинку.
Боже мой.
На свидания меня звали, конечно, не раз. Но выбор в нашем городке небогатый, самое романтичное место - трах-гора.
Так и называется.
Там красивый закат, считается что и рассвет встречать приятно. После того, как хорошенько вспотеешь на задних сиденьях машины.
Такие развлечения не по мне. И Савва не похож на прыщавого подростка, что присаживается на ухо с пришептываниями, мол, детка, я купил вино, а в багажник лежит плед, поехали смотреть закат.
Но Савва же...нет.
Как можно.
Складываю руки на груди, напускаю на себя такую же уверенность, которой окутан он.
– Я просто закричу, - угрожаю.
– И придет Тамара.
– Не придет, - возражает Савва, качнув головой.
– Почему?
– Ее дома нет.
Сглатываю.
А ведь правда.
Савва уехал ещё до пяти вечера. И если он задерживался - она тоже могла уйти. Вместе с подругами. Его высматривать.
– Маша, мы одни, - он тоже вздыхает, будто утомленный паузой. Подходит ко мне вплотную, ладонью упирается в дверь возле моей головы.
– Повторяю. Последний раз. Не зли меня, крошка, - он дёргает ворот моей куртки, - снимай это. Живее.
Глава 8
В его голосе различаю почти угрозу. Уверяюсь - со мной не шутят. Упираюсь рукой в его грудь, чуть отталиквая от себя.
И послушно стягиваю с плеч кожанку.
Он смотрит, пристально, каждое мое движение ловит, а я остаюсь в черной маечке на тонких бретельках и сгораю со стыда.
И от его взгляда.
На меня так раньше не смотрели.
Глубоким мужским оценивающим прищуром, в котором плещется едва ли не звериная жажда.
– Хорошо, - выдыхает он. Кивает в сторону кресла.
– Теперь иди туда.
Туда.
Там красноватым светом горит ночник на столике. За которым я готовлюсь к занятиям. Разбросаны мои учебники и конспекты, ручки и цветные фломастеры.
На негнущихся ногах плетусь. Туда. Смотрю на распахнутое окно. Оглядываюсь на Савву.
Он идёт за мной, рядом, будто конвой, стоит дернуться
Ох, боже мой. Что же творится. Не верю, что это происходит со мной.
Он ведь живёт с Тамарой.
А я...
Останавливаюсь у кресла.
Его руки касаются моей талии. Вздрагиваю. Мужские ладони успокаивающе поглаживают, попутно задирая маечку, пальцы задевают голую кожу. Я мелко дрожу и готова рухнуть на пол, не понимаю своих ощущений, незнакомых, непонятных, тягуче-медовых.
– Ты дрожишь, - горячий шепот касается уха, - нравится, когда тебя гладят?
– его ладони ползут выше.
Превращаюсь в статую, ни слова выдавить в ответ не могу.
Я без бюстгальтера.
Я ведь не в институт шла, а в клуб, а там темно и жарко.
Здесь так же.
Полумрак и огонь. От него, от меня.
И между ног пекло.
– И взрослые мужчины нравятся, да, Маша?
– его руки надавливают на ребра, вжимают меня спиной в его тело. Пальцы добираются до груди. Задевают торчащие соски.
Из меня вылетает слабый стон.
Он трогает соски ещё раз. Я снова всхлипываю. Он зажимает горошинки между пальцами, слегка оттягивает.
– Хватит, - умоляю, спиной ерзаю по его груди. Воздуха не хватает, руками упираюсь в стол.
– Ты права, хватит, - соглашается Савва. Чуть сдвигает меня в сторону. Вальяжно усаживается в кресло.
Стою перед ним, как на выставке, исподлобья, завороженно, смотрю на него.
– Расстегни, - помолчав, глазами он показывает на свои брюки.
А я будто и, правда, ждала указаний, от звуков его голоса отмираю.
Спадает морок.
И я вижу себя и его, в темной комнате, вдвоем.
И так страшно. Что я уже почти поддалась его рукам.
– Не нужно, - мотаю головой. Кошусь на окно. Бормочу.
– Я могу уйти сейчас. До утра. Или до вечера. А когда вернусь. Никому не скажу. Честное слово.
– Маша, - он ловит мое запястье. Тянет меня за руку ближе. Набрасывает мне на шею галстук и давит, заставляя склоняться ниже к его лицу. Выдыхает мне в губы.
– Никуда ты не пойдешь. Лучше делай, что я говорю. Вставай на колени. И расстегивай.
Не выдерживаю его взгляда, потемневшего, пронзительного, чувствую его на голых плечах, на коже в вырезе майки, на губах, и полыхаю факелом.
Шелковый галстук врезается в шею, натирает. Всхлипнув, спускаюсь к нему в ноги. На колени.
На его брюках поблескивает пряжка кожаного ремня. Трогаю ее пальцем.
Во рту сухо, невольно, как-то машинально облизываюсь.
Савва усмехается.
– А говорила уйти хочешь, - он подаётся бедрами вперёд, поторапливая меня. Хрипло подбадривает.
– Маша.