Царь Алексей Михайлович
Шрифт:
На Руси все было иным, все было несравненно строже. Даже после окончания Поста, ассортимент блюд не блистал разнообразием, хотя на царских трапезах, на которых доводилось бывать Павлу, стол ломился от изысканных блюд и причудливых яств. Но то — Царская трапеза, а в обычной жизни «кроме рыбы, мяса, кваса — эти люди не знают ничего». Здесь эмоции переполнили архидиакона. «Без сомнения, — в сердцах восклицал он, — они истинно святые!» [132]
Посланцы одного из Восточных Патриархатов во главе с Макарием, находя некоторые неточности и даже искажения в обрядах и священнодействии, были порой немало удивлены и даже потрясены степенью русского благочестия, невиданного во всем остальном православном мире. Вот один из эпизодов, имевший место в конце Великого Поста — в Лазареву субботу.
132
Путешествие Антиохийского Патриарха Макария в Россию в половине XVII века… С. 378–379.
Дело
Однако дальнейшее не только умилило, но и восхитило до слез. «Наконец, Патриарх поднялся, ему поднесли таз и кувшин, и он обошел нищих, умывая, вытирая и лобзая их ноги, всем по порядку, причем раздавал им милостыню до последнего. Мы дивились чрезвычайно, глядя на это, и были тронуты до слез. Говорили нам, что таков постоянно обычай их царей во время обедов» [133] .
133
Путешествие Антиохийского Патриарха Макария в Россию в половине XVII века… С. 386.
После величественных и продолжительных богослужений Страстной недели, Правел Алеппский записал: «Каких удивительных обычаев и поразительных подвигов мы были свидетелями среди этого народа! Что за крепость в их телах и какие у них железные ноги! Они не устают и не утомляются. Всевышний Бог да продлит их существование!» [134]
В сочинении находится немало сведений о городах России, о климате, путях сообщения, организации армии, ее содержании, о налогах, об устроении монастырей, о монастырском хозяйстве и т. д. Многие из этих сведений считались в Московии сугубо секретными, и они стали достоянием Павла Алеппского, благодаря дружескому расположению к нему и его отцу Патриарху Макарию влиятельных государственных лиц. Иногда Павел передает в прямом изложении слова и высказывания Царя и Патриарха, которые другие источники не сохранили. Приведем два подобных эпизода.
134
Там же. С. 395.
Первый относится к февралю 1656 года после возвращения Царя в Москву во время войны с «подлыми ляхами», чтобы получить благословение «отца нашего» Патриарха Макария. После торжественных молебствий и славословий, Царь, обращаясь к Патриарху, сказал: «Воистину Бог даровал нам победу над врагами не нашей булавой и мечом, не нашим оружием и решимостью, а вашими великими, святыми молитвами за нас, совершившими то, что произошло, выше наших ожиданий». Приведя эти слова, Павел воскликнул: «Услыхав это, мы изумились силе такой веры и смирения» [135] .
135
Путешествие Антиохийского Патриарха Макария в Россию в половине XVII века… С. 476.
А вот фрагмент беседы Царя и Патриарха Макария, состоявшейся в Саввино-Сторожевском монастыре под Москвой. Выразив сочувствие Патриарху Макарию, ведущему пастырское служение в тяжелейших условиях, о которых Царь был прекрасно осведомлен, Алексей Михайлович высказал и свою печаль по поводу несчастия, постигшего его Царство. В 1654 и 1655 годах на Руси отмечались вспышки «моровой язвы», которой издревле назвали эпидемию чумы [136] . Во время того многомесячного бедствия Москва и другие районы сильно пострадали; число смертей по некоторым оценкам, в тот период достигало почти 500 тысяч человек.
136
Первый раз это бедствие пришло на Русь из Крыма в середине XIV века.
Бедствие настигло и многие обители, в том числе и Саввино-Сторожевский монастырь. Братия монастыря, который чтил и опекал Самодержец, заметно уменьшилась. «Диавол позавидовал мне, — горился Царь, — по моим великим грехам умерли монахи моего монастыря, ибо раньше их было более трехсот, а теперь осталось только сто семьдесят». При этом на глазах Царя блестели слезы. После этого монолога Самодержца Павел Алеппский не удержался от восклицания: «Посмотри, брат, на этого Царя и на эти слова: он горевал о смерти монахов и об их малочисленности! Царь, столь высоко стоящий, оплакивает смерть монахов! Поистине его ум и помыслы погружены в созерцание и пребывание в небесных, а не земных делах. Какое счастье и какая радость нам, что мы видели и слышали эти чудесные, удивительные вещи, о коих потом будем рассказывать!» [137]
137
Путешествие Антиохийского Патриарха Макария в Россию в половине XVII века. С. 494–495.
Сочинение Павла Алеппского наполнено описанием эпизодов поведения Царя Алексея Михайловича, его речей, его поступков и трапез, на которых сочинитель лично присутствовал.
«Первое, что подавали нам пить виночерпии, было критское вино, чудесного красного цвета и отличного вкуса, затем вишневую воду и мед разных сортов. Что касается видов кушанья, то подавали приготовленные из рыбы блюда наподобие начиненных барашков, ибо, по изобилию рыбы в этой стране, делают из нее разные сорта и виды кушаний, как мы об этом слышали давно. Выбирают из нее все кости и бьют ее в ступках, пока она не сделается как тесто, потом начиняют луком и шафраном в изобилии, кладут в деревянные формы и виде бараков и гусей и жарят в постном масле на очень глубоких, вроде колодцев, противнях, чтобы она прожарилась насквозь, подают и разрезают наподобие кусков курдюка [138] . Вкус ее превосходный; кто не знает, примет за настоящее ягнячье мясо. Также у них много кушаний из теста, начиненного сыром и жареного в масле, разных форм: продолговатые, круглые, как клецки, лепешки и пр. Еще есть у них обыкновенные короны из хлеба, начиненные маленькими, как червяки, рыбами и жареные» [139] .
138
Курдюк — жировое отложение у корня хвоста курдючных овец.
139
Путешествие Антиохийского Патриарха Макария в Россию в половине XVII века. С. 285.
Больше всего потрясло Павла, что после многочасовой царской трапезы, уже заполночь, Алексей Михайлович вместе с боярами отправился в собор, где «слушали вечерню и утреню. И вышли только на заре… Какая твердость и какая выносливость. Наши умы были поражены изумлением при виде таких порядков, от которых поседели бы и младенцы».
Проанализировав свои разнообразные впечатления, архидиакон сделал вывод, построенный на историческом сравнении. «Какой смысл имеют в нашей стране ходячие речи, что христиане не умеют править государством? Да, мы и греки не умеем управлять: это нам не по силам, как сказал один из знающих людей у нас». «Какое сравнение между плохим управлением греков и ослеплением их очей и сердец… и здешним умением управлять. Чужестранцу, хотя он был и патриарх, они не сообщают своих сокровенных тайн, и так делают не только вельможи, но и простолюдины, и малые дети. Все это происходит оттого, что они знают о случившемся с греками и о потере ими царства. Да расширит Бог их разум и умение управлять, еще более того умения и разума, который мы видели! Пусть никто не говорит, что христианам господство не подобает…» [140]
140
Путешествие Антиохийского Патриарха Макария в Россию в половине XVII века. С. 422.
Существует и еще один уникальный комплекс свидетельств о Руси и о Русских Самодержцах: свидетельства православных архипастырей. Не все из них, как Антиохийский Патриарх Макарий, лично бывали в далеком северном Царстве, но о его существовании, и главное — значении, они прекрасно были осведомлены, понимая, что единственная для них защита и поддержка в земном мире — Царство Русское.
«Московский Царь» стал бесспорной и высшей земной властной ценностью на Руси еще в XVI веке. Это — не просто повелитель, но и «обладатель всей вселенной», и подобная мессианская историческая роль безропотно была принята во всем православном мире. Московский Царь занял место Царя Греческого, исчезнувшего с земного горизонта в середине XV века. В 1561 году Царь всея Руси был утвержден в сане соборной грамотой Вселенского Патриарха Иоасафа и епископата всей Восточной Церкви. В грамоте говорилось, что сия «благочестивая грамота неколебимо и твердо дана, благочестивому, боговенчанному и христолюбивому Царю нашему Иоанну» [141] . Здесь примечательно и то, что Иоанн Грозный величается так же, как ранее величались константинопольские василевсы, и то, что Патриарх называл его «нашим Царем».
141
Цит. По: Россия перед Вторым пришествием. Материалы к очерку русской эсхатологии. Т. 1–12. М., 2002. Т. 1. С. 270.
После Иоанна Грозного бесспорное мировое лидерство Москвы и Московского Царя в православной ойкумене не только не оспаривалось, но даже не ставилось под сомнение. Это положение вытекало из общей геополитической ситуации, когда Православие во всех частях света принижалось, умалялось, преследовалось и уничтожалось. Единственное исключение — Россия. Как писал Патриарх Константинопольский Иеремия II [142] Царю Федору Иоанновичу, «во всей подсолнечной один Благочестивый Царь».
142
Занимал Патриаршую кафедру трижды: в 1572–1579,1580–1584 и 1586–1594 годах. Два раза лишался сана турецким правительством как «злонамеренный порицатель». Он стал вторым из Патриархов, посетивших Москву (первым посетил Антиохийский Патриарх Иоаким в 1586 году) и в 1589 году рукоположил Патриарха Иова.