Царь-дедушка
Шрифт:
– - Ведь, если подходить к вопросу формально, вы и находитесь на службе -- обучаете царевичей и получаете за это жалование.
– - Не жалование, но гонорар, повелитель.
– - возразил философ.
– - Тот же хрен, но вид с боку.
– - я взял зубочистку и, макая ее в вино, записал в блокноте пришедшую идею.
– - Как интересно.
– - Щума подался вперед, разглядывая фолиантик.
– - Восхитительно и необычайно. Где такие делают?
– - Нигде пока. Сам придумал.
– - ответил я, и положил раскрытую книжицу на стол, дать просохнуть эрзац-чернилам.
– - Ваше величество, я поражен!
– - Золотой Язык положил руку на сердце и склонил голову.
– - Ведь эдак листы для записи и занимать будут места меньше, нежели в тубусе, и теряться реже. Вы уже дали имя этому изобретению?
– - Э-э-э, нет пока.
– - я вдруг понял, что хотя понятия «блокнот» и «органайзер» мне вполне понятны, слова (а не развернутого определения) для поименования подобной книжицы я не знаю.
– - Быть может, хм... Ежедневник? Он же для ежедневных записей предназначен.
– - Неплохо.
– - кивнул головой гигант-философ.
– - Но ведь будут и те, кто не станет пользоваться этим предметом каждый день.
– - Ну тогда я прямо и не знаю. Придумайте сам, как коротко назвать сшитые меж собой листы для разнообразных записей.
Наставник царевичей на миг нахмурился, но тут же просиял как свежеотчеканенная драма.
– - Записульник!
– - торжественно провозгласил он, воздев к небу палец.
Я от акустического удара чуть с кресла не упал.
– - Вы, повелитель, не планируете начать выпуск своего изобретения? Я бы, право, приобрел. Впрочем, если бы вы позволили мне внести небольшое усовершенствование... Как я заметил, вы, не имея под рукой письменных приборов, испытывали некое затруднение. Что если вот здесь, -- Щума ткнул пальцем в корешок, -- закрепить узкий и длинный сосуд? А вот тут, -- он чуть приподнял блокнот одной рукой, и пальцем другой ткнул в обложку, -- сделать крепление под стило?
– - Сразу виден ум истинного философа. Едва увидали новинку, как немедля придумали способ ее улучшить.
– - похвалил я наставника царевичей.
Искренне, кстати, похвалил. Я, может, и сам бы додумался до такого апгрейда -- чай блокноты с прикрепленными ручками не раз видывал, -- но вот чтобы так, с ходу, усовершенствовать абсолютно новую для тебя концепцию... Что же, кажется Золотой Язык не даром занимает свое место.
Как и все прочие, кого я до сих пор видел на государственных должностях, впрочем. Не могу сказать определенно, насколько братец Лисапета был душевным и приятным в общении человеком, но вот то что у Кагена был талант находить подходящих людей и ставить их именно туда, где они и нужны -- сие несомненный и непреложный факт. Даже князья-генералы, командующие Правым и Левым крылом, разве не подсуетились они со всей возможной поспешностью, не двинули верные части к Аарте, тогда, как это стало именно необходимо, а не ранее, в период когда прочие заинтересованные лица могли бы попросту разбежаться и устроить бучу по всему царству? Ну, опоздали на денек, чего уж там? Современные средства коммуникации вообще к оперативности в действиях не располагают.
– - Впрочем, давайте уже кушать. Йожадату что-то запаздывает, ну так ему же меньше и достанется.
– - А ваше величество и примаса пригласил сегодня?
– - легкая тень мелькнула по лицу философа.
– - Есть немного.
– - кивнул я и, отогнав взмахом руки бросившегося помогать слугу, придвинул к себе тарелку с тушеной в овощах птицей (намек про Громолетов пост князь Папак понял и принял к исполнению).
– - Просил принять по некоему архиважному делу, а поскольку у царя забот невпроворот, сами понимаете, я решил совместить полезное с приятным. Покушать сытно, и с парой умных людей пообщаться заодно. А что, у вас с примасом какие-то трения?
– - Я бы не стал определять это столь громким термином...
– - ответил философ, наблюдая за тем, как слуги споро наполняют его блюдо.
– - Просто преосвященный умудряется буквально в каждой идее, в любом высказывании, отыскать некое оскорбляющее богов и Святую Троицу вольнодумство. Я, разумеется, с уважением отношусь к его высокой духовности, моральным принципам и той степени просветления, коего он достиг, но, право же, государь, этак всякую научную мысль убить можно.
– - Мысль убивать не позволю, ибо разум лишь, данный нам богами, отличает человека от дикого зверя.
– - ответил я и, воткнув нож в кусок покрупнее, переложил его себе на тарелку.
– - Я тоже лицо в некотором роде духовное и где-то, говорят, даже достиг просветления -- могу судить в таких вопросах. Да и стаж службы богам у меня поболее чем у примаса будет. А вот, кстати, и он.
Действительно -- вот. Идет. Вышагивает. Шествует. Косой своей, что Веге[v] на зависть отрастил, мотает. Расфуфыреный весь, посохом по мраморной плитке стукает, портит, понимаешь, царевы полы. И морда у него при этом такая, будто это не он ко мне на обед опоздал, а я ему денег должен и не отдаю год уже как.
– - Здравствуйте-здравствуйте, преосвященный.
– - я отсалютовал Йожадату кубком.
– - Милости просим к столу. Мы уж, прости старика, без тебя начали.
– - Я прошу ваше величество извинить мое опоздание, -- примас остановился и резко склонил голову, едва не скинув с нее свою парадную церемониальную шапку, напоминающую дикую и противоестественную помесь фески и кокошника, -- однако закончить торжественный молебен о ниспослании вашему царствию благодати ранее было никак невозможно. Я, честно говоря, ожидал, что и вы сам прибудете для принесения жертв...
Опс. Косяк.
– - Увы, неотложные государственные дела этому воспрепятствовали.
– - сокрушенно вздохнул я.
Вот они, пригодились навыки, полученные в театральной студии, куда меня маменька в старших классах запихала!
– - Да ты присаживайся, присаживайся, отец мой, не стой как истукан. Я же прекрасно знаю, сколько сил отнимает служба. Изволь-ка откушать поплотнее, дабы упадок сил не произошел.
– - Плоть бренна, дух превыше всего.
– - ответил первосвященник, но в кресло сел.
Жезл, разумеется, слуге отдал.
– - Ну, вместилище духа тоже запускать нельзя, а то отдашь душу Смерти раньше времени, а сие грех. К тому же я сделал князю Папаку внушение, и такого конфуза с мясом, как вчера на пиру, как видишь, преосвященный, не повторилось -- чай не оскоромишься.
– - Громолетов пост не из строгих.
– - чуть смягчился Йожадату.
– - Мирянам его нарушать разрешается, большой вины за дворцовым распорядителем нет. Нехорошо, конечно, но уж всяко лучше того непотребства, что нынче творится в Аарте.
– - А что в ней такое происходит?
– - полюбопытствовал я, и впился зубами в гусиную ногу.
– - Пьяная вакханалия.
– - скорбно ответил примас и придвинул к себе тарелку.
– - Штарпен из Когтистых Свиней с самого утра выкатил на площади бочки с дармовым вином, так чернь уже на радостях перепилась, а к вечерней службе, боюсь, до храмов мало кто доползет.
Вообще-то в Ашшории ежедневное посещение богослужений дело вовсе не обязательное, но напоминать об этом первосвященнику так вот, в лоб, как-то не хочется.