Царь-дедушка
Шрифт:
– - Вот брат Шаптур приедет, его и спросишь.
– - я зачерпнул каши и с тоской поглядел на содержимое ложки.
– - А от меня отстань.
– - Шаптур? Это хорошо -- будет с кем в джетан сыграть.
– - заулыбался мой стремянной.
Какая трогательная забота о монаршем здоровье, блин-компот!
Латмур прибыл аккурат к тому моменту, когда я разделался с диетической кашкой-малашкой: в вызолоченном чешуйчатом доспехе, островерхом шлеме с плюмажем и чешуйчатой же бармицей, при мече в богатых ножнах, с накинутым на плечи долгополым синим плащом, расшитым царскими ежами, с аккуратно подвитыми волосами и усами -- красавец-мужчина, хоть сейчас устраивай свадьбу ему, а не Ваке, -- а также с двумя длинными зелеными лентами в полторы ладони шириной, небрежно перекинутыми через согнутую левую руку. Кажется -- шелковыми.
– - С позволения вашего величества, я готов.
– - князь Девяти Столбов отвесил поклон и остановился у входа.
– - Да? Ну и молодец, присаживайся.
– - я кивнул ему на кресло.
– - Тоже постараюсь поскорее собраться.
– - Кто посмеет вас торопить, государь?
– - произнес входящий за Ржавым Папак из Артавы.
За спиной у него наблюдалось с дюжину слуг, держащих на вытянутых руках царское барахло.
– - Хм, ну, например -- я сам. У царя, любезный князь, много забот, а я и так все утренние часы отправил, в прямом смысле, в ночную вазу.
– - Железная Рука приложил титанические усилия, чтобы не ухмыльнуться в ответ на мою фразу, и это ему почти удалось.
– - Вместо того, чтобы работать. Давай уже, запускай своих архаровцев. Одеваться станем.
– - Повинуюсь, государь.
– - дворцеправитель посторонился от входа и махнул рукой своим подчиненным, приступайте, мол.
– - Вы изволите ехать в короне, или в алмазной шапке?
– - Хороший вопрос, его бы должен был задавать Караим из Золотых Колпаков.
– - отозвался я, просовывая руки в рукава верхней рубахи.
– - Он формирует вашу кавалькаду и просил меня этот вопрос как раз и уточнить.
– - А вопрос-то как раз хороший... Я, с одной стороны, к почтенному Пузо еду сейчас не как монарх, а как частное лицо, с одной-то стороны, а с другой -- лето на дворе. Сопрею я в шапке-то. Надо будет для таких вот, неофициальных выходов еще одну корону завести, полегче, наподобие диадемы. Сегодня-то уже не успеем, но на будущее...
– - ну а действительно, плотную, расшитую золотом и украшенную каменьями шапку в теплое время года как-то глупо таскать, тем более в нашем климате, но и золотой обруч в пару-тройку кило на своей тыковке носить тоже удовольствие то еще.
– - Распорядимся, повелитель.
– - Папак отвесил легкий поклон.
Наконец упаковка царского тела была завершена и Латмур передал кастеляну Ежиного Гнезда одну из лент. Тот лично повязал ее мне через грудь -- от левого плеча до бедра, у которого и завязал, -- а капитан Блистательных тем временем управился сам, пропустив повязку под плащом.
– - Ну, поедем помолясь.
– - вздохнул я и двинулся к выходу.
– - Кстати, князь Папак, я совсем запамятовал, передайте царевнам и царевичам, что нынче вечером я собираюсь посетить одеон и их с собой приглашаю. Будут давать нравоучительную комедию.
– - Комедию -- вечером?
– - удивился тот.
– - Вечерами же всегда трагедии ставят.
– - Трагедий мне в жизни и так хватает -- вон, брата до сих пор оплакиваю, -- а днем по одеонам шляться недосуг, дел много. Вот хефе-башкент и уважил старика, поменял представления местами. Да, и к моему возвращению от Вартугена купальню подготовь.
***
– - Мнда-а-а-а, когда Папак говорил о моей кавалькаде, я себе это несколько иначе представлял...
– - Малый царский выезд.
– - Латмур пожал плечами.
– - Все как велит традиция.
– - Грехи мои тяжкие...
– - только лишь и вздохнул я.
Малый выезд, окромя моей особы, включал в себя Тумила (ну это-то понятно), князя Караима (ладно, пускай будет), сменившего свой обычный жезл церемониймейстера на тех же размеров крест, с перекладин которого свисали длинные зеленые ленточки, дюжину одетых во все парадное Блистательных во главе с князем Большой Мымры (тоже понимаю, хотя и многовато), двух десятков знаменосцев, пяти трубачей с длинными витыми рогами и еще шести -- с рожками поменьше, семи глашатаев, а так же неясного количества слуг и прислужников, везущих изукрашенные сундучки с вином, перекусами, сладостями и черт его знает чем еще.
– - Князь!
– - обратился я к Караиму из Золотых Колпаков.
– - Вот на что это вот все? Вартуген Пузо что, за пределами Аарты живет?
– - Нет, повелитель, в Верхнем городе, у ворот.
– - недоуменно ответил тот.
– - И ты полагаешь, что я успею по пути до его жилища проголодаться? Особенно с учетом сегодняшних утренних, гм, событий?
– - Э...
– - церемониймейстер завис как комп с забитой оперативкой.
– - А трубить ты кому собрался? Мне в ухо?
– - продолжил я.
– - Глашатаи тебе зачем? Думаешь меня по короне на голове поданные не узнают и не расступятся? Да даже если и так, во что я не верю, с нами Касец и его бравые парни. Правильно я говорю, Блистательные?
– - Мечтаю, чтобы попробовали не расступиться, государь.
– - зловещим голосом произнес князь Большой Мымры, под одобрительные смешки гвардейцев.
– - В общем -- нафиг!
– - я рубанул рукой воздух.
– - Слуг -- нафиг, трубачей -- нафиг, глашатаев -- нафиг! Знаменосцев тоже нафиг.
– - А их-то отчего, государь?
– - в голосе Караима мешались обида и недоумение.
– - А на кой их нам столько? Вон, пусть Тумил один стяг возьмет и довольно. И, это... Считай что я ввел новый порядок царского выезда -- минимальный, -- для таких вот частных поездок. Указ подготовь к вечеру, подпишу.
– - я подошел к Репке, выглядевшей в богатой сбруе и под изукрашенным седлом несколько сюрреалистично.
– - А на будущее и для тайного царского выезда тоже. Когда-то Асир на трон сядет, и если, для примера, будет к какой-нибудь бабёнке от жены бегать, так не хватало, чтоб об этом вся столица знала.
– - О, такой порядок есть.
– - заверил меня князь.
– - Через калитку, с двумя-четырьмя провожатыми.
– - Ну вот! Можете же!
– - похвалил его я, вставляя ногу в стремя.
Колено и спину тут же пронзила, пусть и не особо сильная, но вполне ощутимая боль, так что в седло я не как орел взлетел, совсем не как он. Эх, старость -- не радость...
На выезжающую из дворца кавалькаду народ на площади... Как бы это охарактеризовать? Впервые в жизни (да в обеих!) я понял, что означает слово «вылупился». Представляю что подумали мои добрые поданные, увидав выезжающего со сватовской хоругвью Караима. Да, собственно, почему только представляю? Прекрасно я в этот момент слышал ошарашенный голос, произнесший: «Да неужто царь решил жениться? В его-то лета»!
Звучало во второй части фразы искреннее и неподдельное восхищение. Прям разочаровывать не хотелось, едва поводья не натянул.
Зато когда мы с Латмуром, в сватовских повязках, выехали вслед за церемониймейстером, над площадью сначала повисла гробовая тишина -- люди просто пытались осмыслить увиденное, -- а затем, ничуть меня не смущаясь, жители Верхнего города начали спорить о том, кого поехал сватать царь. Вот для кого -- это отчего-то сомнений не вызывало. Асир уже взрослый, скоро войдет в совершенные лета, так что...