Царь-дедушка
Шрифт:
– - Что... это?
– - наконец вымолвила она, указывая на блюда в самом центре стола.
– - Речная рыба? Обыкновенная?!
– - Не просто речная рыба, дорогая моя.
– - ответил я, усаживаясь за стол.
– - Это первая в жизни добыча ваших сыновей, вернее малая ее часть. Как видите, мальчики уже вполне способны позаботиться о собственном пропитании. Я, сказать по чести, испытываю за внуков некоторую гордость.
Царевичи польщено зарделись.
– - Кстати, -- я насадил на кончик ножа один из кусков, и, традиционно уже проигнорировав прислуживающих за столом слуг, переложил его на тарелку, -- напрасно морщите нос, Валисса, это, коли правильно сготовить, довольно вкусная вещь. А чуть попозже, когда царевичи начнут выезжать на охоту, они нас и дичинкой завалят.
– - Матушка, отведай!
– - взмолился Утмир.
– - Мы еще до рассвета встали, чтобы порыбачить!
– - Тоже мне нашли подходящее занятие для членов царской семьи.
– - отрезала царевна, но кивком все же велела слуге положить кусок и ей.
– - А чем оно дурное?
– - парировал я.
– - Заодно познакомились с основами управления лодкой на веслах и под парусом. Уже хоть примерно представляют, что такое флот, и насколько там все непросто.
– - Они что же, -- Шехамская Гадюка аж задохнулась от возмущения и, полагаю, волнения, -- выходили из устья Поо в море?!
– - Насколько могу судить по улову -- нет.
– - отозвалось мое величество флегматичным тоном и отправило в рот кусок рыбы.
Все, когда я ем, я глух и нем, так что уйди старушка -- я в печали.
Далее обед прошел в теплой и дружеской обстановке: я лопал, наверстывая просран... гм, практически пропущенный завтрак -- старался, правда, налегать на блюда попроще, -- Асир с Утмиром с восторгом рассказывали об утреннем приключении, Тинатин восторженно охала и беззлобно подтрунивала над младшими братьями когда те совсем уж завирались, а Валисса все больше тихонько, с грустью в глазах вздыхала. Выросли детки, у подола больше не удержишь.
Лишь под самый конец, когда я наказал внукам первым делом поздравить Ваку из Трех Камней с удачным сватовством, царевна снова обрела себя.
– - К лицу ли им становиться кунаками простого гвардейца?
– - кисло поинтересовалась она.
– - Ну, во-первых, не простого, а десятника и их наставника.
– - ответил я, поднимаясь.
– - А во-вторых, жизнь, она штука долгая, и повернуться может самым неожиданным образом. Может это и не пригодится мальчикам никогда, а может и -- как знать?
– - жизнь когда-то спасет.
На выходе из столовой, когда я собрался идти переодеваться к грядущему заседанию совета министров, меня перехватил Папак из Артавы и доложился, что брат Шаптур, по моему приказанию, прибыл.
– - Прекрасно, просто превосходно.
– - похвалил я кастеляна-распорядителя.
– - Сообщи Шедаду, князю Хатикани, что сей просветленный муж займет должность начальствующего над дворцовыми лекарями. Ну и брата Шаптура ко мне проводи, хоть поздороваемся.
Переодевался я снова сам, остановив свой выбор на свежепошитой лейб-портным сутане. Не то чтобы я вот так всем хотел напомнить, что гвардия меня государем-иноком прозывает, просто сравнительно с тяжелыми одеждами из драгоценных тканей, которые царю по статусу положены, это облачение достаточно свободное, удобное, легкое да и, честно говоря, более привычное. Ну а то что из дорогущего шелка пошита, так я все ж таки монарх -- имею право, наверное, на маленькие привилегии.
Пока я переплетал косу Князь Мышкин сидел на спинке кресла и одной лапой пытался мне в этом занятии мешать -- видать думал, что это я с ним так играю, -- но едва открылась дверь, как кот перебрался мне на плечо и приготовился начать охотиться на нового посетителя.
Брат Шаптур выглядел уставшим и осунувшимся, и что-то мне так кажется, не только от дороги. Я сразу сделал себе в памяти пометочку разобраться, в какой-такой монастырь его примас запихал и чем при этом думал.
Впрочем, узрев меня, монах-целитель мигом просветлел лицом и, кажется, даже чуточку помолодел.
– - А-а-а, брат Прашнартра, ты тоже в столице!
– - воскликнул он, и шагнул вперед, раскидывая руки.
– - Дай я тебя обниму, старый ты склочник!
Румиль, окончательно приставленный к должности смотрителя царского кота и отчаянно робеющий в моем присутствии, теперь и вовсе тихонько ойкнул и выпучил глаза.
– - Не так уж намного и старее тебя, трубка ты клистирная!
– - расхохотался я, поднимаясь.
Мышкин возмущенно мявкнул и сиганул с плеча на соседнее кресло.
– - Ох, и славно же увидать знакомое лицо столь далеко от обители Святого Солнца.
– - произнес Шаптур, выпуская меня из дружеских объятий.
– - Слыхивал я, что новый царь был иноком нашей обители, но не думал, что кого-то с собой в столицу возьмет, особо тебя с твоим-то поганым характером. Хотя, ты же человек просветленный, с рыбами разговариваешь. Царевым духовником подвизаешься?
– - Не совсем.
– - хмыкнул я, и покосился на Руньку.
Мальчик сидел с выпученными глазами, отвисшей челюстью и напрочь сломанным шаблоном.
– - Румиль, -- я кивнул в сторону Князя Мышкина, с независимым и обиженным видом умывающимся на сиденье кресла, -- ты бы сводил зверя во двор-то, а то совсем он от улицы отвыкнет. Нехорошо это.
Царский котохранитель с обалделым видом кивнул, сграбастал Мышкина, усадил в вышитую Асиром коробчонку и был таков.
– - Ты мне скажи, брат мой, как на духу, -- я налил в кубки вина и вручил один из них Шаптуру, -- ты какого рожна не в Аарте-то был? Тебя же Кагена лечить повезли, насколько я помню, а ты по каким-то богами забытым углам ошиваешься.
– - Ах, Прашнартра, -- монах сокрушенно вздохнул, покачал головой и опустился в кресло, которое до того занимал мой котофейка, -- в час, когда я въехал в столицу, царь аккурат дух и испустил. Сам, думаю, понимаешь, как такое истолковали -- немедля развернули и упекли в скит особо строгого устава, даже колымажку отца Тхритравы в обитель отослать не дали. Это слава Солнцу, еще не казнили сгоряча. Нет, ты не подумай, что я в обиде на кого-то, но очень уж мне в том скиту солоно пришлось -- я же целитель как-никак, а братия, постами да молитвами себя изнуряючи, от лечения, все как один, напрочь отказывается.
– - Надобно будет попросить отца Валараша съездить в этот скит с инспекцией.
– - в задумчивости пробормотал я.
– - Может они там и достигли просветления, но больше это похоже на грех гордыни пополам с ересью богополагания.
– - Это что ж за ересь?
– - удивился Шаптур.
– - Никогда о подобной не слыхал.
– - Была такая под конец царствования царя Лендеда -- ты, верно, и не родился тогда, или был еще младенцем.
– - история действительно была громкой, даже до юного охламона Лисапета дошла.
– - Ее последователи считали, что во всем надо полагаться лишь на Святую Троицу и богов, а от человека-де ничего не зависит. Иные так и не стриглись даже, а то и мыться переставали -- надеялись молитвами очиститься как духовно, так и телесно. Про то чтобы к лекарям ходить, так это и не заикаюсь даже.