Царь-дедушка
Шрифт:
Все же Шехамская Гадюка за годы жизни во дворце мастерски научилась держать удар, и сейчас приходила в себя прямо на глазах.
– - Вот как, значит.
– - задумчивым тоном произнесла она.
– - Что же, князь Тимариани всегда был добр ко мне, и даже пару раз царь Каген высказывал ему в связи с этим свое неудовольствие, однако кто бы подумать мог, что стоит за этим его расположением...
Царевна побарабанила пальцами по подлокотнику и вздохнула.
– - Жаль, конечно, будет потерять столь интересного собеседника, но, если уж вы столь уверены в своем информаторе, придется прекратить с ним встречи за исключением случаев, когда избежать их будет невозможно.
– - Продемонстрируешь ему свою немилость, э?
– - Не по горлу кусок отхватить хочет.
– - нахмурилась Валисса.
– - Слишком много возомнил о себе. Сердцу, может, и не прикажешь, но и голову на плечах надобно иметь тоже. Я -- мать наследника престола, а он всего-навсего один из множества владетельных.
Вот она, женская логика. Только что вздыхала, что уже не молода и нафиг никому не вперлась, а как только ухажер на горизонте нарисовался, так стала себе цену набивать, как Елизавета II из байки про Бернарда Шоу: «Ну вот, Величество, вы уже и торгуетесь...»
– - И все же резкое к нему охлаждение князя обидит, да и для пересудов даст повод, не говоря уж о том, что сам Зулик о причинах может догадаться.
– - ответил я.
– - Потом, ты же умная женщина, Валисса, а вот так, ни за бисти, готова пожертвовать своего вождя.[xii]
– - Вождя.
– - хмыкнула царевна.
– - А вы, Лисапет, не льстите ли своему главному министру?
– - Да я, собственно, не про него, а про ситуацию. Зулик сейчас весьма важная фигура в ашшорских раскладах, и пренебрегать его тайной страстью с твоей стороны несколько самонадеянно. Вот ты скажи, какой тебе вред, что князь тайком по тебе сохнет? Никакого. А вот в пользу ты себе повернуть вполне даже способна, причем тебе даже не обязательно при этом ничего в своем поведении менять. Единственное что не надо его чрезмерно ободрять, а то и так уже из-за ваших частых встреч шептаться начали. Но и отдаляться от него чрезмерно я бы не советовал, ибо любовь легко может обратиться в ненависть.
– - Никак не пойму, что же вы мне советуете. Приближать -- нельзя, отвергать -- нельзя, сохранить существующее положение дел -- тоже нельзя. Что я должна, по-вашему, делать?
– - Да ничего сложного.
– - я хмыкнул.
– - Надо побыть немного вертихвосткой.
Валисса возмущенно задохнулась.
– - Так, -- продолжил я, игнорируя царевнино возмущение, -- дабы Зулик продолжал питать к тебе самые горячие чувства, но при этом не давать ему повода их открыть. Ну и кривотолков чтобы не было. Справишься?
– - Да за кого вы меня принимаете?!
– - возмутилась невестушка.
– - За умную женщину, мать будущего царя.
– - ответил я поднимаясь и потирая поясницу.
– - Которому менее всего будут нужны враги и лукавые друзья, когда он на престол взойдет. А за платок, право же, спасибо. Моя спина не молодеет, увы, так что очень он мне будет кстати.
От Валиссы отправился на тренировочную площадку, где Вака гонял царевичей -- помнится в той еще жизни один мой товарищ из исторических реконструкторов именовал его не иначе как «дристалище». Не оттого, что там, скажем так, грязновато, а потому, что «тренер гоняет до усёру». Судя по измотанным физиономиям Асира и Утмира, будущий зять Вартугена с методикой земных наставников в историческом фехтовании был абсолютно солидарен.
К моему появлению дрессировка царевичей приближалась к своему логическому завершению -- вспотевшие Тумил с Энгелем, в одних портках, отдыхали в сторонке, облокотившись на загородку, а Нвард, облаченный в полный доспех, вяло отмахивался от наседающих на него Асира и Утмира в легких кольчужках. Те, уже изрядно запыхавшиеся, наскакивали на сына главногвардейца яростно, но довольно бестолково.
– - Все, шабаш, заканчивайте побыстрее.
– - скомандовал Вака, увидав меня.
Нвард немедленно ускорился, отбил в сторону клинок Асира, подсек младшего из царевичей, отчего Утмир шлепнулся на утоптанную площадку спиной, обозначил укол мечом в грудь мальчика и, поднырнув под удар наследника престола плашмя приложил того по спине, отчего на земле растянулся уже Асир.
– - Убиты оба.
– - констатировал Вака.
– - Царевич, я тебе сколько раз говорил, что такие замахи как у тебя только в одеоне хороши?
– - Если за сегодня, то это пятый.
– - буркнул наследник престола, поднимаясь.
– - Здравствуйте, дедушка.
Остальная молодежь тоже, вразнобой, поприветствовала своего пожилого монарха, а десятник поклонился, приложив ладонь к сердцу.
– - С позволения государя, мы на сегодня закончили.
– - произнес Вака из Трех Камней.
– - Ну, что касается государя, то он не возражает.
– - хмыкнул я.
– - Утмир, ты там себе ничего не сломал?
– - Вроде бы нет.
– - мальчик сел и погрозил Нварду кулаком.
– - У-у-у-у, бугай здоровущий, выросту -- уж намну тебе бока.
– - А я тебя, высочество, не потому сбил с ног, что сильнее, а оттого что ты ушами хлопаешь.
– - добродушно отозвался парень и снял шлем.
– - Тебе же Солнце меня по ноге рубануть не запрещал, когда я подсечку делал.
– - Тумил, -- я облокотился на ограду тренировочной площадки рядом со своим стремянным, -- скажи, у тебя твоя старая сутана осталась?
– - Конечно, величество.
– - кивнул парень.
– - Я и новую еще пошил. Две. А что?
– - Хотел сегодня по Аарте пошляться, послушать тишком, что народ болтает. А если один пойду, князя Караима кондрашка хватит. Вот и подумал, что ты можешь составить мне компанию.
– - А если вы пойдете вдвоем, то кондрашка хватит Ржав... капитана Латмура.
– - заметил Вака.
– - Придется и мне вас сопровождать, государь, или еще кому из Блистательных.
– - И как ты, со своими усами, себя за монаха собираешься выдавать?
– - язвительно поинтересовался я.
– - Я уж не говорю о том, что ваши рожи всему городу известны. Ты что, хочешь мне все инкогнито порушить?
– - Ну, как по мне, государь, то лучше пусть царя узнают, чем с ним приключится какая-то неприятность.
– - флегматично отозвался гвардеец.
– - Потому необходимо, чтобы вас сопровождал кто-то из Блистательных.
– - Я могу, десятник.
– - подал голос Нвард.
– - У меня усы еще только начали пробиваться, никто и не поймет, что я царский гвардеец.