Царь-дедушка
Шрифт:
– - Это уже как решат...
– - я потыкал пальцем в верх, намекая на некое гипотетическое начальство.
– - А тебе почто?
– - Да вот, -- вздохнул гуртовщик, -- слух такой ходит, что будут преподобного с наместничества снимать. Царь-де наш задумал, будто бы, закам мордасы начистить, да заселить их степи ашшорскими крестьянами, и отца Валараша над этим всем во главе поставить.
– - Чистая правда.
– - кивнул я.
– - А еще на вновь заселенных территориях ему указ вышел монастырь основать.
Не то чтобы при этих моих словах в зале воцарилась мертвая тишина, но многие из присутствующих умолкли и навострили уши.
– - Это жаль.
– - вздохнул парень.
– - При преподобном в Ежином уделе получше жить стало.
– - Расставаться с его преподобием, конечно, тягостно.
– - вновь подал голос пожилой бригадир гуртовщиков.
– - Только, мыслю я, нам-то такие перемены к лучшему. Попервой поселенцы-то скотинки много держать не смогут, а мясца всем хочется. Думается, будет большая нужда в нашем брате-животиннике, стада на север перегонять, а за дальний перегон и оплата совсем иная.
– - Твоя правда, дядюшка Ахикар.
– - кивнул юноша.
– - Только все равно, не то это, что на своей земле. Я вот мыслю, может и мне с поселенцами податься? Земли у нашей семьи сам знаешь, небогато, когда отцов срок придет, так нам с братьями если делить, это пахать и вовсе будет нечего. А в степях, я слыхивал, обещают дать такой надел, какой только сможешь обработать, да еще с инструментом и скотиной помощь сулят.
– - Это только если тебя зак на аркане не утащит.
– - произнес трактирщик, подходя к нашему столу с изрядных размеров подносом, заставленном мисками и кружками. Рядом с ним стояла девчушка с пузатым кувшином в руках.
– - Или стрелой дырку в тебе не сделает.
Владелец «Коровьей лепешки» начал сервировать наш стол.
– - За преподобным Валарашем не пропадешь.
– - отмахнулся гуртовщик.
– - Это не ваш столичный пузан.
– - Пузан или нет, а воду от акведука в посад уже в этом месяце закончит протягивать, к середине осени и баня у нас тут будет своя.
– - обиделся за наместника Аарты трактирщик.
Ты гляди-ка, а Штарпен в столице, оказывается, имеет популярность! Вот это нежданчик так нежданчик.
– - Пропадешь или не пропадешь, да за кем, это можно долго спорить.
– - вмешался в беседу тот самый мужик, что поднимал кружку под мой эрзац-тост.
– - Ты, Люсиола, лучше скажи, как на новом месте без бабы обходиться собираешься? Я вот, может, тоже подумываю в степи перебраться, да пока дочку замуж не пристрою -- с места не сдвинусь. И остальные так же поступят, ибо куда девку-бабу в степь-то за собой тащить? А здесь, если молодухи про твое намерение к друджам на куличики переться прослышат, так за тебя разве что страхолюдина рябая пойдет.
– - А я в жены зачку возьму.
– - нашелся парень.
– - Наши витязи мужей и отцов их попереубивают, а женщин-то куда-то пристроить будет надо. Не к богам же их всех, мы ж не звери.
– - Вот она тебя в первую же брачную ночь и прирежет, а сама на коня и ищи ветра в поле.
– - усмехнулся трактирщик, ставя кувшин с пивом на стол.
– - Чего бы так?
– - обиделся Люсиола.
– - Я ее любить буду, и колотить не стану. Ну, в первое время точно, пока детьми не обзаведемся.
– - Ну это да, -- задумчиво произнес Ахикар, -- не бросит зачка детей, а с ними в степи одной бедовать, так лучше придушить сразу.
Так-так, а молодой человек помудрее меня с министром царского двора вместе взятых. Я-то думал, откуда зекам-поселенцам жен достать, а оно вот же, на поверхности решение -- полонянки.
Общество тут же зашлось в споре -- видать малоземельные крестьяне сразу после того, как просочились новости о моих колонизационно-экспансистских планах крепко начало думу думать, -- а мы приступили к пробе блюд народного питания.
Асир с Нвардом, прямо скажем, не вдохновились, Энгель жевал с невозмутимым лицом, мол, и не такое в морских походах едали, мы с Тумилом... Ну а что, мы? Люди, чай, не избалованные на монастырских-то харчах -- правда, надо признать, Святая Кастрюлька готовит каши повкуснее, -- зато Утмир наворачивал так, что за ушами трещало, а отведав голубей (в которых мяса-то было меньше, чем костей) повернулся ко мне и восторженно шепнул:
– - Дедушка, а можно я сюда буду хоть ходить иногда, этих птичек покушать?
Мнда, ну я, помнится, в таком возрасте тоже, со всем своим удовольствием, чего только не испробовал -- одних только речных мидий, они же «ракушки», в костре с друзьями перепекли и потом сожрали чуть ли не на свой вес.
– - И прозовут тебя «Царевичем Кагенова посада».
– - хмыкнул я.
– - За что матушка твоя проест мне плешь. Ладно, не кручинься, придумаем чего-нибудь. На крайний случай за голубями и гонца послать можно.
Пиво я в этом мире, так уж получилось, еще ни разу не пробовал, так что к дегустации напитка приступил с опаской -- наслышан был, еще до своей преждевременной кончины, о том, что средневековое и античное пиво, сваренное по аутентичным рецептам, выходило на вкус тем еще подарочком. Ан нет, действительно оказалось ничего так -- немного густоватое, но зато со вкусным хлебным духом и небольшой кислинкой, как у щавеля. А уж судя по довольно расплывшимся в улыбках физиономиям Энгеля и Нварда, оно и вовсе не «ничего так», а «очень даже».
– - Странный напиток.
– - прокомментировал Асир.
– - Даже не могу сказать, нравится он мне или нет.
– - Мне -- точно нет.
– - заявил Утмир.
– - Дедушка, можно мне лучше молока?
– - Разумеется, можно.
– - сказал я.
– - Но -- в следующей корчме.
Я повернулся к трактирщику и поманил его одной рукой, другой демонстрируя тощий потертый кошель, бывший у Лисапета еще до моего в его тело вселения.
– - Ну что, -- сказал владелец «Коровьей лепешки», подойдя к столу, -- получше чем на вывеске написано?
– - Милостивец, а мне-то откуда знать, если то, что у тебя на вывеске, я ни разу не ел?
– - ответил я.
– - Но, вообще-то, очень даже ничего. Сколько с нас?
– - Полтора абаза.
– - ответил тот и, выдержав несколько секунд мой укоризненный взгляд, добавил: -- Но вам, как святым людям, так уж и быть, скину половину бисти. И не надо на меня так смотреть, брат, пиво действительно очень дорогое и, заметь, не менее хорошее.
– - Резонно.
– - вздохнул я, отсчитывая медяки.
– - Как звать-то тебя, почтенный? А то я что-то запамятовал поинтересоваться.