Царь-дедушка
Шрифт:
Вернулась подавальщица. Мне миску брякнула так, что могла бы пожилого царя и забрызгать, а вот Энгеля самым натуральным образом придавила грудью -- якобы тянулась на другой конец стола, Тумилову тарелку ставила.
– - Ну вот и популярность у женщин пришла.
– - с невинным видом прокомментировал мой стремянной, когда девушка удалилась.
– - Каждый перестарок Аарты на тебя вешается.
– - Пуская вешаются, чай не сотрусь.
– - отмахнулся сын Морского воеводы.
– - Главное чтобы не по четверть сотни разом, как на некоторых тут.
– - А вот зависть есть порок, ведущий к греху уныния, и вообще просветлению не способствует.
– - даже глазом не моргнув парировал Тумил.
Хорошая у нас растет молодежь, душевная, и священные тексты знает...
Местная похлебка с куриными потрошками не впечатлила, вино тоже, причем настолько, что можно сказать что и совсем -- один Утмир, пивший молоко, с кислой физиономией не сидел, -- зато хлеб в «Пьяном ёжике» оказался на диво хорош: белоснежный, мягкий и пахучий. Держу пари, половина счета будет именно за него.
Бесед интересных в зале тоже слышно не было -- звучало порой, что царь-де завтра будет экзамен держать и на такое событие сходить непременно надобно, но и только, -- так что таверну я покинул без малейшего сожаления, утешая себя тем, что теперь внуки хотя бы примерно представляют, чем питается простой горожанин. Для людей их круга тоже уже весьма не мало.
В воротах Верхнего города нас ждали двенадцать городских стражников и укоризненный взгляд Лесвика из Старой Башни.
– - Вот лучше и помолчи.
– - вместо приветствия произнес я.
Старший брат моего стремянного только вздохнул.
– - Ваше величество, -- негромко, с укоризной, обратился ко мне он, -- но ведь это крайне небезопасно. Капитан Латмур было порывался отправить на ваши поиски солдат гарнизона, но решил повременить до захода Солнца.
– - Вот и пошли к нему гонца, чтобы уже не спешил. Мы тут по лавкам прошвырнемся и к темноте будем во дворце.
– - Позвольте хотя бы нескольких человек отправить, дабы они сопровождали вас в отдалении, государь.
– - А что, -- усмехнулся я, -- в Верхнем городе все так плохо с патрулями на улицах?
– - Нет, но все же...
– - Ну вот и не суетись. Нас с царевичами вон гвардия с флотом охраняют, да и брат твой при мне.
Лесвик смерил всех троих скептическим взглядом.
– - Они, полагаю, юноши достаточно сильные, повелитель... Но очень уж легкие.
– - Ты учти, -- я погрозил витязю пальцем, -- мне эта притча про ежика известна.
– - Отчего же -- про ежика?
– - удивился Лесвик.
– - Про бобра.
В общем -- неплохо быть царем, если тебя кто-то и не слушается, то только украдкой, а прямо противоречить все же не решаются. Пара одноусых изображающих патруль, конечно, в полусотне метров за нами нарисовалась, но приближаться не пытались и глаза не мозолили.
– - Дедушка, я больше кушать уже не смогу.
– - жалобно сообщил Утмир.
– - Правильно, жрать и спать -- свинячье дело.
– - кивнул я.
– - Пошли, безделушек каких-нибудь на память об этой прогулке купим.
– - я остановился на местечке поосвещеннее (все же вечер был уже довольно поздний, и хотя солнце за горизонтом еще не скрылось, в тени двух-трехэтажных домов Верхнего города царили уже натуральные сумерки).
– - Так-с, что у нас тут поблизости? Лавка ткани, лавка ювелира, лавка оружейника...
– - Ой, дев-а-а-ачки, вы только гляньте какие милые монашки у нашего порога стоят.
– - прозвучал над моей головой протяжный девичий голос.
– - Ну такие все пусики, прям так бы и съела.
– - Где-где?
– - прозвучал другой голос.
– - Ха-а-арошенкие...
«Ха-а-арошенькие», все пятеро, стояли задрав голову куда-то в район второго этажа и медленно наливались краской.
– - Да что с них толку?
– - третий голос был грудной и чуточку пренебрежительный.
– - Они же обет воздержания дают.
– - Жа-а-аль.
– - протянула первая девушка.
– - А я тому рыженькому даже скидку бы сделала.
Я повернулся и тоже задрал голову.
– - Странно. Во времена моей юности бордель располагался у других ворот.
Не то чтобы на здании была вывеска «Непотребный дом», или фасад был изукрашен картинками фривольной тематики, вовсе нет -- вывески не наблюдалось вообще, а изразцовая плитка демонстрировала нейтральный растительный орнамент, -- но догадаться о принадлежности заведения к храмам любви не составило никакого труда. Платья у нескольких девушек, высунувшихся в украшенные веселенькими занавесками окна и с интересом разглядывавших сопровождавший меня молодняк -- на них декольте, ну не то чтобы было вызывающим... Его просто не имелось, однако вставка из ткани, которая прикрывала грудь, выполнена была из столь тонкого и прозрачного материала, что мухам-то, может, и препятствовала, а вот мужскому взгляду -- ничуть. Лишь одна из них, самая зрелая, лет так шестнадцати женщина, вышедшая на миниатюрный балкончик чуть сбоку, была облачена в платье, которое можно было отнести к нормальному ашшорскому женскому костюму -- только очень дорогому.
– - Балаболки вы пустоголовые.
– - скучающе вздохнула она, постукивая сложенным веером по ладони.
– - Монах среди них только один, тот, что еще веселый дом госпожи Перизат помнит, а этот рыженький что тебе, Набат, так приглянулся, всего лишь послушник -- на косы бы их хоть поглядели, они же в две пряди заплетены, а не в три.
– - Это что же, госпожа Гавхар, ему воздержание не обязательно?
– - девушка, которая первой обратила внимание на нашу группу, оказалась роскошной медовой блондинкой с толстой косой и озорной мордашкой.
– - Ни ему, ни прочим... Ну, может быть кроме одного, у которого коса с «рыбьим хвостиком».
Набат опустилась грудью на подоконник и протяжно, с томной негой в голосе, произнесла:
– - Рыженький, идем к нам? Я тебя плохому не научу.
За моей спиной раздался глухой и сдавленный звук. Надеюсь, это не Нварда писькой по лбу щелкнуло.
– - А ты, брат, -- обратилась ко мне Гавхар, -- видимо не был в Аарте много лет, если не знаешь, что теперь у каждых ворот Верхнего города стоит дом удовольствий.