Царь из будущего. Жизнь за «попаданца»
Шрифт:
Еще менее он рассчитывал на окончательную реакцию наконец пришедшего в себя гостя. На настоящую, прямо-таки демоническую ярость.
– Уроды! Шлимазлы перерезанные! Бегемоты беременные! Гипотенузы производные! Инфузории трахнутые! Амебы неделимые! – краткий перечень русских ругательств сменился какими-то уж вовсе непереводимыми ирландскими идиомами. – Всех придушу, кого догоню! Почему такого шкафа не было у этого придурка Епифанова в столице? Почему местный атташе, мать его так, даже списка всех строящихся военных кораблей не имеет? Почему посольские на простые вопросы молчат, как дубины народной войны? Почему, мля, какой-то курьер собственную
Впрочем, Владимир Петрович довольно быстро успокоился. Молодости вообще свойственны быстрые смены настроения. Неконтролируемая ярость сменилась легкой улыбкой и хитрым прищуром.
– В обход всяческих строжайших инструкций, между прочим, собирает, – продолжил гость с того места, на котором остановился. – Уж не обижайтесь, Сергей Николаевич, но, пожалуй, я свое предложение о сотрудничестве возьму назад.
Ну, началось. Не глядите на то, что этот террорист молод и горяч. Он все-таки начальство. Которое за твои достижения себя, любимого, отметить не забудет, а за свои упущения тебя же и накажет.
– Не выйдет у вас моим личным консультантом и советником поработать. Не быть вам капитаном, уж не посетуйте. И в Лондоне особо не задержитесь – какой из вас, к черту, «курьер»? А быть вам, господин хороший, для начала подполковником. И начнете вы с дополнения вашей картотеки нашими данными, секретными и не очень. И сидеть вам в стольном граде Москве… да-да, не удивляйтесь, скоро опять столицей будет… на окладе денежного содержания, ничего общего не имеющим с заработками «курьера», кроме слова «рубль». Правда, и рабочий день у вас обещается ненормированный, и с выходными будет не все замечательно. Согласия, уж простите, спрашивать не буду – кадровый голод у нас дичайший, в области мало-мальской систематизации накопленных данных конь не валялся, так что Отчизна зовет, Отечество требует.
– Да нет, отчего же, я готов, конечно же… – теперь уже Ковалев чуть не утратил дар речи. Этакий вот перепад судьбы – от пятнадцатилетнего гардемарина, заработавшего себе в Крымскую хромоту благодаря английскому осколку, и «вечного курьера» в пятьдесят до «для начала подполковника». «Для начала», особо отметим. То есть при нормальной работе возможно и «продолжение». – Только, с вашего позволения, я бы хотел уточнить один момент.
– Для вас, душа моя, что угодно. Хоть десять моментов уточняйте.
– Губернатор Сингапура.
– А, вот оно что, – с полуслова подхватил проницательный ирландец Владимир Петрович. – Душу невинную губить не хотим, мальчики кровавые в глазах и все такое. …Ну а что поделать, Сергей Николаевич? Он очень уж не нужен англичанам и не особенно, если подумать, нужен нам. Почему бы ему и не скончаться от полученных в ходе боев за Сингапур ранений?
Ковалев тяжко вздохнул, попытавшись как-то утишить внезапный «выстрел» головной боли. Нет, все-таки есть в тех, кто идет нам на смену, некая червоточинка, некая черта нехорошая. Вот сейчас ради пущей эффективности и достижения поставленной цели этот молодчик готов списать в общем-то почти невиновного человека, да еще скорее всего пленного. А на что будет готов дальше? Не случится ли так, что еще через несколько поколений на Земле останутся одни только циничные человекообразные чудовища? У которых не будет ничего святого, ничего запретного? Которые в конце концов друг друга, как пить дать, сожрут.
Сергей Николаевич и совсем было углубился в рассуждения о порочности человеческой натуры, но вдруг заметил, что гость откровенно насмешливо на него, печальника о человечестве, взирает. Очередной экзамен, мать его яти, решил устроить. Видимо, и без него, Сенеки доморощенного, все уже решено и учтено. Но раз ответ ожидают – попробуем его предоставить.
– Английские чиновники такого ранга бывают двух типов. Одни соблюдают инструкцию от сих пор до сих, доступны строго в приемные часы, в общем – механизмы, артикулом предусмотренные. Но встречаются и те, кто не чужд некоторых деловых интересов. Такие, как правило, контролируют все аспекты дел, имеют собственную сеть интересных знакомств и стоящих осведомителей, даже собственную разведку. Причем частенько держат своих помощников не только вознаграждением, но и каким-то достаточно убойным компроматом. Вот если бы господин бывший губернатор…
– Передал нам свою сеть, ага, – в очередной раз прервал Ковалева русский ирландец. Он с трудом оторвал взгляд от картотеки, но, потянувшись было к вину, внезапно резко поменял намерение и остановился на сельтерской воде. – А это дело долгое, и без него явно невозможное. Ешкин дрын, если еще и тот регион вспомнить… какой-нибудь дядюшка Сунь будет доверять только внучатому племяннику дядюшки Люня, которого хорошо знал сам господин Хо. Новому человеку в эту систему нипочем не вписаться. Да, это определенно выход…
– Значит, господин губернатор пока еще не погиб от полученных ранений? – скрупулезно уточнил уже бывший курьер.
– М-дя-я… – русский ирландец вновь вернулся к данным об английском госте – на сей раз, если не подводит память о расположении листов, к кое-каким заметкам о коммерческих интересах дражайшего «Джейкоба». – Не нравится мне ваша розовая кофточка, герр Стивенс, и вообще… Давайте на том и остановимся, господин миротворец: ежели этот наш пленник из «деловых», будем с ним решать вопросы, ну а нет – какая жалость, что господин губернатор скончался, не вынеся позора мелочных обид. Устраивает вас такая формулировка, Сергей Николаевич?
– Вполне. Более вопросов не имею, ожидаю инструкций.
– Вот и славно, дорогой господин Ковалев. Сейчас ступайте себе почивать, послезавтра ответьте господину… кхем… Стивенсу согласием по вопросу судьбы губернатора Сингапура. Будет вам к тому времени гарантия, будет, да такая, что сам архангел Гавриил поверит, не то что… Да не вскидывайтесь вы так, голубчик! Если все получится ко взаимному удовольствию, то «погибнет» сей баловень судьбы в пожаре так надежно, что и опознают его только по какому-нибудь кольцу или чему-то вроде. А я, с вашего позволения, посмотрю кое-что еще в вашей картотеке.
Господин Ковалев (представления не имеющий о своей нешуточной схожести с американским блюзменом Джимом Бирнсом, собственно и не родившимся еще) тяжело приподнялся, прихватил трость и оставил Шенка наедине со шкафом. И некоторыми неприятными мыслями.
Из Лондона «товарищу Кухулину» придется уходить. Если подобного рода картинки, как давешний портрет, появятся у каждого «бобби», будет весьма неуютно. Возникнет гнусная вероятность попасться какому-нибудь особенно глазастому оборотню в погонах – совершенно случайно, что самое обидное. Будем вдумчиво перебирать окружение на предмет поиска иуды. А то дожили, понимаешь, – всю родную Ирландию продают в его лице. Ратуйте, православные! То есть, конечно, католики. Хотя и православным придется поработать.