Царь Мира
Шрифт:
— Я понял, ребята, едем брать терминатора, — весело сказал самый молодой из них, когда все расселись в БТРе.
Шутки звучали еще с полчаса, но затем, когда колонна уже свернула с шоссе и поехала по дороге, ведущей к Васильевску, стало тихо. Что бы их ни ожидало, нервное возбуждение было частично снято, и теперь нужно было сосредоточиться и еще раз повторить задание. Впрочем, окончательный инструктаж ожидал их после того, как Шумов встретится с Ващенко. Было решено, что автоматчики, которых взяли на случай, если придется ставить оцепление или прочесывать местность в поисках преступников, а также БТР поначалу останутся на въезде в Васильевск. Город был
Все шло гладко, и вскоре он, вместе с майором Батищевым, встретившим его в условленном месте, вошел в кабинет, где под неусыпным наблюдением эфэла сидел Ващенко. К тому времени полковнику пришлось пережить еще одно унижение — осторожно справить малую нужду в пластиковую бутылку из-под пепси-колы, принесенную Батищевым. Ващенко поклялся, что при первом же удобном случае душу вынет из этого Власова. Но с Шумовым он говорил спокойно, понимая ответственность момента:
— Нужно действовать быстро, чтобы не дать ему времени пустить в ход эти молнии. Я не знаю, как он ими управляет, но, видимо, есть какой-то пульт дистанционного управления. По-моему, он держал руки в карманах, когда говорил со мной. Так вот, если будет сопротивляться, сразу «вырубайте», фиксируйте руки наручниками и на всякий случай засуньте его в БТР. Там прикрепите наручниками к чему-нибудь, а БТР буксируйте грузовиком. Лучше перестраховаться.
— Если он управляет с пульта, то эта молния над вами — как она?… — спросил Шумов, чувствуя, что ситуация отнюдь не до конца прояснилась.
— Не знаю. От вас требуется максимум осторожности, никаких предупредительных окриков, переговоров и прочее. Двое занимаются Власовым, четверо берут Клюкина и Калинина. Их тоже — в БТР. Рты заткните, чтобы они не общались в дороге. И в самолет. Всех троих в Лефортово, так удобнее. Здешний изолятор недостаточно надежное место для таких молодчиков. Автоматчики контролируют улицы и непосредственно в захвате не участвуют. Это на случай непредвиденных ситуаций.
В это время Батищев получил информацию от своего наблюдателя и обратился к Ващенко, заканчивавшему инструктаж:
— Товарищ полковник, они идут в театр, Воронина осталась дома. Я вот что подумал…
— Да?
— Может быть, взять ее и пусть позовет Власова в проходную? Сказать, что надо избежать кровопролития и прочее. Я думаю, она согласится, а он выйдет. Тем самым отделим его от других и возьмем, а потом уже и тех двоих.
— Это было бы лучше, — сказал Ващенко. — Да, пожалуй, так и сделайте.
— Хорошо, — сказал Шумов, отбрасывая сомнения. В конце концов приказ был получен, а опасность этого субъекта, Власова, на его взгляд, преувеличивалась. Вряд ли технические фокусы смогут помочь ему против группы прекрасно обученных профессионалов. — Сейчас едем за группой, она движется к театру, а мы заезжаем по дороге к Ворониной.
— Итак, говоря проще, единственное мое требование — все государства и все жители должны исполнять то, что захочу я или Алина. Что касается моей свиты, ее полномочия будут определены более четко и конкретно. — Эдик изложил Асканову, Сергунину и Клевцову примерно то же, что до этого сказал друзьям.
Все трое были людьми сдержанными, но услышанное, мягко говоря, заставило их усомниться в реальности происходящего. Первым заговорил более решительный подполковник МВД:
— Если вы получите отказ, то что тогда?
—
Эдик усмехнулся и обвел взглядом членов госкомиссии.
— Да, мы это видели, — подтвердил Сергунин.
— Кстати, — вмешался Асканов, — вы не могли бы освободить нашего коллегу, полковника Ващенко? Он, конечно, погорячился и был не прав, но стоит ли удерживать его в унизительном положении…
— Да, конечно, пусть это будет актом доброй воли, — сказал Эдик, улыбаясь. — Только убедите его обойтись без авантюр, иначе его не пощадят.
— Простите, а вы были непосредственно там или эти молнии действовали без вас, так сказать, и в отдалении? — спросил Клевцов, и этот вопрос — стратегически важный и заданный с таким простодушием и прямотой — заставил Сергунина прикусить губу. От ответа многое зависело.
— Мне представляется, что они будут наказывать на любом расстоянии и в любом масштабе всех, кто пойдет против моей воли, — спокойно сказал Власов. — И если для этого понадобится уничтожать целые города, то будут уничтожаться города. Ну а если кто-то посягнет на жизнь или здоровье Алины и меня, то я им не завидую. Это то, что я знаю, а как это будет происходить конкретно, трудно сказать. Я хочу, чтобы вы поняли: все происходящее не есть мой или ее каприз и поворот некоторых обстоятельств в свою пользу. Все это имеет далеко идущие цели, чрезвычайно важные для Вселенной. Это не громкие слова, это действительно так. Но подробнее об этом я сообщу позже, когда мой и Алинин статус утвердится.
Теперь на него с изумлением уставились шесть пар глаз. Это было свежее заявление, и друзья Эдика ни о чем подобном и не слыхивали. Клюкин поймал на себе взгляд коллеги из МВД и ощутил тоскливое чувство — будто он стал жертвой глупого и преступного обмана или розыгрыша. Но назад пути не было, теперь придется идти до конца с этим беспечным безумцем.
— То есть стать Царем Мира, как вы говорили, — это не цель, а средство достижения других целей? — уточнил Асканов, хотя на самом деле он просто не знал, как на все это реагировать, и ощущал примерно то же, что и Клюкин.
— Да, именно так, — подтвердил Власов.
— Все это может иметь непредсказуемые последствия, — сказал Сергунин.
Как ни странно, он менее других был склонен сомневаться в наличии здравого смысла у Эдика. Он видел своими глазами трупы на свалке, видел, как действуют эфэлы, и потому мыслил более конкретно: пусть они имеют дело с неким рехнувшимся изобретателем — но от этого ситуация не становится менее опасной. Поэтому нужно действовать как при переговорах с террористами: тянуть время, торговаться, принимать часть условий и при этом выяснять наиболее эффективные и безопасные пути нейтрализации опасности.