Царь Успения
Шрифт:
Приходилось Григорию Матвеевичу заниматься и массовым подселением в человеческие тела, так называемых, нелюдей, бхутов. Они собой представляли слаборазвитую Цивилизацию Псевдоэлементалов (саганов), способных заставлять человека (основное Существо) идти на ликвидацию своей физической оболочки (самоубийство), убивать, насиловать, грабить, развивали в сознании его и подсознании, что называется, обрастать смертными грехами. А это – алчность, зависть, похоть, коварство, лжесвидетельство, подлость, чревоугодие и т.д.
Поскольку, по сути, в Космическом Плане, не существует таких понятий, как «прошлое» и «будущее», то Саганам было известно, кто и когда придёт к власти в той или иной стране, кто станет обладателем основных (очень условных) капиталов…
Совершенно не случайно в Земную Обитель была «заброшена» и идея самой эвтаназии, которая значительно упрощала проблему «жизнеспособности» Человечества. Не зря же в одной из стран «высокой» христианской морали, Швейцарии, помощь ухода из жизни не излечимым больным узаконена государством. В ряде и других стран многие считают это проявлением истинной гуманности. Может быть, и так. «Но земное существо,– подумал Лепин, мысленно «командируя», посылая в одну из африканских стран Болезнь, очень похожую на оспу,– появляясь в Этом Мире, уже… болеет и обречено, потому что явилось сюда в «тяжёлой», не совершенной физической оболочке, в скафандре, который предстоит… сбросить. Чем раньше, тем лучше. Не мне, решать, кому и когда. Но действовать, именно, мне, Царю Успения».
Два дня прошло с тех пор, как Розов в последний раз видел похитителя собак Шуру Брикова. Дел у сыщика было по горло, но он свято помнил, что обещал помочь как-то устроить жизнь обездоленному и несчастному Вороньему Глазу. Но разве всех согреешь. С каждым днём и часом в России становится всё больше и больше обездоленных и обманутых.
Назвать всё творящееся вокруг попустительством со стороны властных структур государства, чиновничьим произволом, благословлением сверху бедным – беднеть, а богатым – богатеть, это, значит, ничего не сказать. Только один человек «из народа» может простить, понять и оправдать тех, по чьей милости беспредел в России безнаказанно творит страшные… «чудеса». «Никто и ни в чём не виноват,– так сказал бы Эвтаназитёр,– ибо я… чужими руками и действиями… многих Земных Цивилизаций «командирую» отсюда в Другие Миры, по сути, уже лишних людей, отбывших здесь свой положенный срок. Но не так думал Розов. Он считал, что все на Земле надо стараться нормально, ибо тот же Христос не разделял людей на… сорта, как это делается нынче.
Но, к счастью, его беспокойства о Шуре Брикове были напрасными: молодой бич существовал теперь, как нельзя лучше. Сердобольная Анисимовна не просто приютила у себя в квартире, но крепко привязалась к бомжу, не знающему ни родственной любви и заботы, ни нормальных человеческих отношений. Тот, кто первым произнёс изречение, желая подвергнуть наше не совсем совершенное общество справедливой критике, что человек человеку – волк, был наивен или, попросту… глуповат.
Прежде чем родить «бессмертный» афоризм, написать «грамотный» стишок, черкануть душещипательный романчик, стоит не только хорошо знать предмет своего описания, но понимать самому, что ты хочешь сказать. Хорошие бы, если бы мы жили, как волки, ибо они заботятся друг о друге: о старом, о малом. Там целая философия выживания и довольно добрых отношений. Да и человеку волк относится, вполне, нормально. Истории о жестоких и беспощадных «серых разбойниках» настолько не правдоподобны и гиперболизированы, что диву даёшься…
Вот медведь или одичавшая собака, те опасны и не предсказуемы… как человек, чья «духовная» и «душевная» жизненная программа направлена на уничтожение себе подобных… ни мытьём, так катаньем.
Одним словом, отношения между Анисимовной и Шурой Бриковым сложились самые добрые. На то имелась веская причина. Очень похож был Вороний Глаз внешне на внука старухи, который погиб на втором году службы, находясь в рядах Российской Армии, в одной из горячих точек страны. Его не просто убили… Очень долго издевались над раненым – сначала отрезали нос, потом уши, вкололи глаза…
Один из ответственных офицеров за эту удачную тактическую операцию получил орденок на петличку, что-то родственничкам подбросил… из «добытого в бою», потом стал генералом, а далее, поговаривают, и народным избранником. А ведь этот аул, переходивший, по прихоти свыше, из рук в руки несколько раз, можно было обойти…
Но подполковнику надо было отличиться, вот и бросил под шквальный огонь, эту несчастную роту. «Кому война, а кому – мать родна». Эвтаназия высшего класса, плотно прикрытая лозунгами о воинском долге и патриотизме… Долг долгом, но «уличные» драки, где «паны дерутся, а у хлопцев чубы трещат», ни как не вяжутся с такими понятиями, как «долг» и «патриотизм».
Предала земле своего внука Анисимовна сама лично. Да и похоронила не бедно, деньжата водились. Что там было хоронить? Убитую народную демократию… в лице рядового. Это были куски мяса, выловленные добрыми людьми в грязном арыке. Не надо, господа хорошие, цинковые гробы… Там, внутри этой казённой домовины, человеческая жестокость, порождённая теми, кто, если и умирает, то при почёте и в достатке, и не на железнодорожных рельсах, как последний бич, под колесами проходящего поезда.
Родители внука Анисимовны, торчащие в далёкой и нелепой эмиграции, в Аргентине, не смогли прилететь на похороны сына. То ли денег не нашлось, то ли помешали какие-то причины… Впрочем, какой во всём этом смысл?! Молодого, красивого, черноволосого парня не вернёшь. Ему бы по знакомым ходить с бутылкой пива да девичьи головы баламутить, а он… Да разве кто-нибудь, не слабоумный (не состоящий ни в каких кланах и партиях), а нормальный человек, понимает и поймёт когда-нибудь, ради какой-такой «национальной» идеи гибнут наши пацаны на задворках «демократической» империи. Поему они убивают тех людей, кто им не сделал зла, не напал вероломно на его Родину, на его дом, семью?
Об этом и о многом другом думал Розов, когда проходил мимо того дома, где доморощенные «кинологи» распекали Брикова за его воровство. Вспомнил он и недавний разговор с Лепиным. Если хоть небольшая часть из того, что Григорий Матвеевич говорил ему, то явно, никто и ни в чём не виноват. Страдать и уходить в Иные Миры людям предписано самим Богом. Если бы Лепин, считающий себя единственным, но теневым властителем Земли, имел бы право награждать тех, кто очень здорово потрудился на «фронте эвтаназии», то Орден Эвтаназитёра Первой степени и солидную международную премию «В борьбе за мир», обязательно, выдал бы Джорджу Бушу-младшему. Это по его «доброму» повелению пролилась кровь невинных людей во многих уголках Земного Шара. Даже если иной палач действует по Плану Господнему, то, наверняка, Святой Пётр не подпустит такого «умельца» к воротам рая даже на пушечный выстрел. Ему хоть в лицо плюнь, хоть ботинок швырни… всё одно.
Но ведь и он, получается, этот Буш, ни в чём не виноват. Ему так предписано… убивать. Его «чип» получал сигналы от Эвтаназитёра, и под американскими бомбами гибли не сотни, а многие тысячи людей.
… После того, как Анисимовна похоронила своего внука, почти через месяц она получила долгожданное письмо из Аргентины, слезливое и очень… философское от дочери Вали. «Мама,– писала она,– я не жестокая, не вредная. Я, просто, несчастная жена и мать, замотанная этой жизнью… женщина. Но не прибирает меня Господь, видно, смерть надо заслужить, и не к каждому она приходит так скоро. Как вспомним про смерть Валерика, руки и ноги отнимаются. Мы с Мишей в себя прийти не можем. Я представляю, как там… Валерочке холодно. Ты хоть его тепло одела? Мы не смогли прилететь на похороны. Пойми, пусть, хотя бы, для нас, Валера, останется, как бы, живым.