Царь Зла
Шрифт:
Разлив проявляется во всей своей силе только в Камбодже. Ниже, в Кохинхине, он значительно ослабляется многочисленными каналами, отводящими воду в разные стороны для искусственного орошения полей.
Огромная затопленная равнина на границе Камбоджи и Кохинхины носит название «Равнина тростников».
Камбоджа в сентябре похожа бывает на море, усеянное островами и деревьями. В марте она имеет вид песчаной равнины, местами прорезанной озерами.
Между всеми естественными резервуарами, способствующими правильному разлитию Великой реки, замечателен
Нынешняя столица Фнам-Пек лежит в этой восхитительной местности, важной своим географическим и торговым положением, в истинном сердце государства, где сходятся все четыре реки Камбоджи.
К северу от Большого озера открыты были несколько лет тому назад удивительные развалины, которые являются единственным памятником древнего царства кхмеров. Эта часть территории известна под названием Ангорской области.
Между реками, большим озером и берегом Сиамского залива лежат две провинции: земля Пюрсаш и земля Треоги. Последняя тянется по берегу от границ Кохинхины до устья реки Кампьонг. Главный город Треонга, Кампо, лежит напротив острова Пю-Кота.
Прошло два месяца после только что описанных нами событий. Был конец июня 184… года. Наступает вечер. Солнце уже скрылось за горизонтом. С моря, волны которого с шумом бьются о береговые скалы, встает туман.
Остров Пю-Кот, острая верхушка которого днем виднелась на горизонте, теперь постепенно тонет в полумраке наступающей ночи.
По плохо проложенной дороге, ведущей в город Кампо, изредка проходит какой-нибудь крестьянин с огромной плетеной корзиной за плечами и в конусообразной шляпе.
Или же шествует кортеж какого-нибудь сиамского вельможи. Тяжелым, мерным шагом ступают слоны, поворачивая головы к морю, как бы посылая солнцу последнее «прости», которое все животные посылают дневному светилу, так же, как и приветствуют его восхождение. Таинственна гармония живых существ с природой!
За кортежем следуют несколько нищих, навязчиво выплакивающих себе горсть риса. Их прогоняют бамбуковыми тростями оборванные слуги вельмож, но нищие с какой-то маниакальной настойчивостью продолжают свое дело.
Или же длинная плоская телега, запряженная волами, тряско катит свои скрипучие колеса по отвердевшей от солнца земле. Она везет в город торговца, спешащего сбыть, не всегда, впрочем, выгодно, плоды земледельческого труда: перец, имбирь, кардамон.
Воздух удушливо жаркий и сухой, предвестник скорой бури.
Густые черные тучи, нагоняемые западным ветром, быстро несутся по небу.
И прохожие спешат домой, зная, что наступает время больших наводнений. Маленькие ручейки разольются в быстрые потоки, которые могут, неожиданно застигнув врасплох путешественника, преградить ему путь и даже затянуть
Ночь становилась все темнее и темнее. Поднялся ветер, сильно раскачивая верхушки деревьев, которые так и клонились к земле, как бы умоляя страшного врага сжалиться над ними.
Вскоре мрак и безмолвие воцарились в природе. Так прошло несколько часов.
Вдруг среди мрака блеснул свет. Это не была звезда, так как небо было в тучах. Это не была лампа, горящая под гостеприимной кровлей какой-нибудь хижины: вокруг на расстоянии нескольких миль все было пустынно и необитаемо.
Загадочный свет все приближался.
Это был свет факела.
Одновременно слышались какие-то глухие мерные звуки.
Но вот факел вырвал из тьмы трех мужчин весьма странной наружности, которые шли друг за другом.
Первый нес на шее инструмент весьма причудливой формы, вроде металлического барабана, по которому он беспрестанно ударял бамбуковой палочкой, извлекая из него те странные звуки, о которых мы сейчас говорили.
Тот, кто шел последним, высоко держал над своей головой зажженный факел.
Оба они были одеты одинаково: верхняя часть туловища была обнажена до пояса, а вниз до колен спускался темный передник.
Тот, кто шел посередине, резко отличался от тех двоих.
Он был высокого роста. Широкий плащ ослепительной белизны, наподобие туники, облегал его стройное туловище. Колеблющийся свет факела озарял его смуглое худощавое лицо с большими блестящими глазами.
Широкая головная повязка, такая же белая, как и плащ, стягивала его лоб, подчеркивая желтоватый цвет лица, изрытого морщинами.
К ногам его тонкими ремешками подвязаны были широкие сандалии, так что верхняя часть ноги была обнажена и можно было заметить, что на пальцах были кольца, сверкая подобно тем насекомым, которых женщины на острове Куба носят в волосах вместо бриллиантов.
Он шел, сложив на груди руки, гордо подняв голову и бесцельно устремив задумчивый взгляд в пространство.
По временам в ветвях слышался шелест и треск. Вероятно, убегал какой-нибудь зверь, напуганный неожиданным появлением людей.
Изредка в кустах раздавался грозный рев.
Незнакомец, погруженный в свои размышления, не обращал внимания на окружавшую его природу. Спокойно, невозмутимо продолжал он путь по извилистым тропинкам леса. Тем же быстрым, мерным шагом двигался его странный эскорт, ни разу не остановившись. Казалось, местность была в совершенстве знакома всем трем путникам.
Но вот дорога, до сих пор ровная, мало-помалу стала подыматься вверх, сначала незаметно, затем все круче и круче. Растительность постепенно становилась реже и беднее. Кривые и малорослые деревья покачивали почти обнаженными ветвями, с которых так и сыпались листья от дуновения морского ветра.
Путники наши стали взбираться на гору, которую европейцы назвали Слоновым хребтом, но туземцы сохранили за ней образное название: «Фном-Попок-Виль», что значит: «Гора, вокруг которой вертятся облака».