Царёв город
Шрифт:
— Мати пресвятая богородица, да что же это?! — воскликнул Дениска, подойдя-к телеге. Баба открыла глаза, хотела правой рукой прикрыть наготу, не смогла. Андрейка закинул подол на ее живот.
— Дитя... спасите... люди добрые, — сухими, истрескавшимися губами прошептала баба.
— Кто это вас? — спросил Андрейка.
— Басурманы... Мужика зарубили... саблей, надо мной надругались... коня увели. Доченьку... Настёночку, ради христа...
Дениска принял на руки девочку, смахнул с ее тельца кровососов. Девочка зашевелила ручонками, пискнула. Личико ее синее, видно ребенок кричал до изнеможения.
— Много их было?
— Коло сотни... Богом заклинаю... дитя не бросайте...
— Как же можно? — Дениска взял откинутую руку, положил бабе на грудь. — И тебя, и дитя... Мы, чай, крещеные люди. Андрейка! Принеси воды скорее!
Андрейка бросился к ручью*
— Не надо. Не жилица я, — баба вздрогнула, вытянулась.
Дениека обернул искусанную девчонку тряпицей, лежавшей около матери, положил на сено. Приподнял бабе голову, она безжизненно свалилась набок.
– — Ну, Денис Иванович, везет тебе. Хоть на охоту не ходи. То лосенок, то девчонка.
Прибежал Андрейка. Он принес в шапке воды.
— Не надо. Скончалась баба.
— Что делать будем?
— Похоронить бы надо...
— У нас окромя ножей ничего нет.
— Погляди у мужика под рукой. Кажись, топор там.
Топором вырубили в глине небольшую яму, положили
туда бабу и мужика, засыпали землей. На телегу бросили зайцев и кабана. Андрейка впрягся в оглобли, потянул те-лежонку по просеке. За ним, положив девочку в полу кафтана, пошел Дениска.
— Напрасно это все,— сказал через плечо Андрейка.— Не выживет она.
— Параня, лосиха моя, однако, двоих прокормит. Иш-шо и телегу повезет. Не робей, друг, мало-помалу и семейством, и хозяйством обзаводимся.
В табор они добрались первыми. Мужики, стоявшие в заставе, помогли дотянуть телегу до места. Девчонка в пути не только не умерла, но и оживала. Не успел Дениска развернуть тряпицу, как она пронзительно закричала, требуя молока. Настя подбежала к телеге, глянула на ребенка, удивленно вскинула брови:
— Где нашли?
Схватила девчонку, прижала к груди. Дениска с ведерком бросился к Паране. Лосиха малость подрыгала ногами, но подоить себя дала. Андрейка содрал с березы кусок молодой коры, изладил воронку, зачерпнул ею молока, подал Насте. Та вставила у?кий конец воронки в губы девочки. Молоко хлынуло в ротик, девчонка сначала вытолкнула его язычком, но потом зачмокала губками.
— Ха!—Дениска улыбнулся во весь рот. — Видать, голод не тетка.
Насытившись, девочка уснула. Ее положили на телегу, прикрыли от комаров. Андрейка начал рассказывать о необычной встрече.
К вечеру в табор сошлись все. Промысел был хорош— всякий что-нибудь да принес. Запалили костер, начали готовить ужин.
После ужина, кто где нашел себе местечко, уложились на покой. Насте не до сна. В телеге то и дело пищит девчонка — ее жалят комары. Настя берет ее на руки, укутывает подолом сарафана, про себя бранит мужиков. Телегу привезли, малютку грудную привезли, а узлы, какие на телеге были, выбросили. Там наверняка для дитя были пеленки, рубашонки и всякие иные тряпки. Ну, ладно, прокормить ее пока можно молоком лосихи, но во что одевать? Мужики сами полуголы, в таборе не найти и лоскутка, а ребенку нужно много. Вот положок от комаров бы сшить, а из чего? Дело к осени идет, во что девочку одевать? А этот зубоскал Дениска рассказывал, что два узла из телеги выкинул. Как бы они сейчас пригодились. А что если сходить туда? Дениску того же утром послать? Нет, этого делать нельзя. Утром чуть свет надо вперед идти, в этих местах какие-то злодеи шастают, от них скорее уходить подальше надо. А если ей самой сходить, ночью? Просеку ту она видела, место по рассказам. Дениски найти можно.
Благо выплыла из облаков луна, и след от телеги виден. Настя сняла исподнюю рубашку, обернула ею уснувшую девчонку, положила на телегу и растворилась в лесном полумраке...
V
Хоть и устал за день Андрейка, но ему в эту ночь не спалось. Андрейку мучила ревность. С той поры, как он увидел Настю, покоя как не бывало. Девушка оказалась гораздо милее и пригожее, чем он представлял. Ему не надо было влюбляться в Настю, он давно уже любил ее. За время пути по лесам можно было бы поговорить с ней, сказать об этом, но парень был в таких делах совсем неопытен, к тому же несмел и молчалив. Совсем иное дело Дениска. У того язык привешен прочнее, чем у колокольчика на дуге, звенит и звенит над ухом красавицы. Уж и посвататься успел, хмырь болотный. И дозвенит, добьется своего, влюбит в себя девушку. И сказать ему ничего нельзя, сам же Андрейка назвал ее сестрой. Ах, какой он был дурак тогда! А может, рассказать Дениске всю правду? Неужели не поймет?
* — Спишь? — Андрейка подлез под разлапистую пихту, лег рядом с Дениской.
— Думаю,—ответил Дениска, отодвигаясь,
— О чем?
— Думы без краев. О себе, о нас, о Насте, о Настенке. А ты чо не спишь?
— Поговорить с тобой надо бы. В минулый раз я со--врал тебе...
— Когда?
— Там, на барже. Настя не сестра мне, а Илья, к которому мы стремимся, не отец.
—• Как это?
— Я сирота. Дядя Илья был мне вместо отца. А Настю я дюже полюбил.
— Ты, паря, хитришь. Она тебя сразу братом назвала.
— Я сам попросил ее об этом. Не веришь — у нее уз-
найч
Оба долго молчали.
— Ладно. И я признаюсь. Я тоже наврал тебе. Тогда, на барже. Не было никакой купчихи, никаких денег.
— Зачем за Камни бежал тогда?
— Барин розгами выдрал меня. Я не стерпел и пустил на его усадьбу красного петуха. Вот и... А Настю люби. Я в сторону отойду. Она, конешно, пригожа, но не моя.
Я о том как раз и думал ныне. Не время сейчас женихаться. Да и что я ей дать могу? Да и ты тоже.
— Доброе у тебя сердце, Дениска. Спасибо тебе.
— Ладно уж. Давай спать. Завтра рано в путь.
Ватага поднялась с рассветом. Разбудила людей Настёнка. Она заорала на телеге во всю мочь, и первым к ней подскочил Дениска.
— Давай, давай, ори! Ты теперя у нас заместо петуха будешь, — Дениска взял девчонку на руки, понес к шалашу, где дрлжна была спать Настя. Девушки там не было. Из-под пихты вылез Андрейка. Дениска крикнул ему:
— Настю найди! Параню подоить надо.
Андрейка обошел весь стан, Настю не нашел. Встревоженный, он пришел к Ермилу. Тот тоже девушку не видел.
Настю ватага искала до полудня. Был обшарен весь лес в округе верст на пять. Девушка словно испарилась.
В полдень беглецы собрались на совет.
— Что будем делать, мужики? — спросил Ермил.
Ватажники молчали. Беда свалилась на всех нежданно.
— Вы, мужики, как хотите, — тихо заговорил Андрейка,— а я пока Настю не найду, с этого места не стронусь. Может, она в лесу заблудилась, а мы уйдем.
— Кто уходить-то собирается?! — крикнул Дениска.— Да и куда уходить, если пути мы не знаем, за ней ведь шли.