Царёв город
Шрифт:
— Ну, пошли, поговорим.
Пока шли до землянки, Андрейка спросил:
— Где по-русски говорить научилась?
— Настька выучила.
— Отец ее где сейчас?
— В Ярандаевом илеме. Велел мне сказать, чтобы вы одно поняли — он добра вам хочет.
В землянке Айвика разделась, спросила:
— Давно здесь? Хорошо устроились.
— С осени. К вам шли, да вот зима застала. Да и На-стю украли, а без нее как же?
В узкую дверь землянки протиснулись Ермил и Дениска. Кузнец степенно подошел к Айвике, пожал ей руку.
— Она от дяди Ильи пришла, — сказал Андрейка.
— Вот как? Эдоров ли Илья Иваныч?
— Скоро сам здесь будет. Велел всем вам кланяться.
— И где же он сейчас?
— У ногайцев.
— В полон взят, или как?
— Они его к вам атаманом послать хотят.
— Мать твою за ногу! — воскликнул Дениска. — Стало быть, это тот самый смелый и умный. Ты, атаман, угадал в прошлый раз.
— И куда нас поведет Илья Иваныч?—спросил Ермил.
— Он послал меня упредить вас. Ногайцы хотят, чтоб вы с ними вместе против царя воевали. Обещают вам ко« ней дать, а как русских с этих земель выгонят, вам тут землю дадут.
— Это после того, как русских выгонят? — переспросил Ермил. — Но мы тоже русские люди. Как тут быть?
— Кузнец Илейка так велел сказать: если вы не согласитесь, вас всех прибьют. Надо время переждать, а как дойдет до дела, можно будет встать на сторону русских, И чтобы вы, как его ногайцы сюда приведут, во всем соглашались бы.
Ермил долго молчал, обдумывал слова Айвики. Дениска не вытерпел:
— А зачем нам вставать на сторону русских? Какая корысть? Если, к примеру, мы одолеем ногайцев, что с нами будет? Снова отдадут барам, снова ярмо на шею. А если ногайцы нам тут землю обещают.,.
— Два аршина тебе дадут, не более, — заметил Андрейка.
— Все-то ты, Андрей, знаешь. Им нас убивать нужды не будет. Они ускачут в свои пределы, а здесь бар не было и не будет.
— Ты крест на шее носишь али нет?—спросил Ермил.— В тебе кровь русская течёт али вода холодная? Воевать против своих...
— А тот кузнец в прошлые года против кого воевал? За что его царские приставы ищут? А мы сами от кого в эти глухие лесные земли бежим? Столько перенесли тягот, и снова под сапог Бекбулатова!
— В твоих словах, Денис, зерно истины есть, однако, с ногайцами пойти — землю родную предать, веру осквернить. Я Илыо Иваныча знаю давно, Андрюха его знает тоже. Он плохого нам желать не может. Посему надо его послушаться, и коль придет сюда, достойно принять.
— Верно говоришь! — воскликнула Айвика. — Мы тоже Илейку хорошо знаем.
— А черемисские люди как про это думают?
— По-разному думают. Мы далеко от русских жили и плохого от них не видели. А как пришли ногайцы, селение наше сожгли, все пограбили, молодых мужиков в плен взяли и тоже хотят на царя воевать погнать. А мы этого теперь не хотим. Вот этот красивый парень сказал, что здесь бар нет и не будет. Не верно он говорил — здесь двойной хомут будет, если ханство ногайцы поднимут. Тут недалеко лужавуй Ярандай живет, черемисин богатый. Это он вас тут всю зиму оберегал, чтобы мурзе Аталыку отдать, это он мужиков нашего рода в плену держит, лес корчевать заставляет. Он тебе, красивый парень, супонь потуже, чем любой русский барин, затянет. А другой хомут будет от мурзы Аталыка.
— Ладно, девка. Поезжай к Илье Иванычу, скажи, что мы его ждем. Андрейко, собери ватагу — поговорим. А ты, Денис, накорми гостью, пусть отдохнет.
IV
Спустя два дня в ватагу приехали сотник Аббас, Ярандай и Илья. Ватажники собрались около котла, их уже было человек полтораста. Первым начал говорить Ярандай. Он оглядел ораву грязных, лохматых людей, усмехнулся: -
— Вы, лесные люди, целую зиму жили на моей земле, всех зверей в моих лесах повыбили, шкуры их на себя надели, рыбу в моих реках всю выловили, уху в моем котле варили. Я все терпел, вас не трогал. Чем теперь со мной расплачиваться будете?
Ватага загудела как потревоженный пчелиный улей.
— Вижу, расплачиваться вам нечем. Я знаю, однако, что все вы люди беглые, убежали вы от своих хозяев в леса, и теперь вас ищут. И если сюда придут слуги вашего царя, вам несдобровать. Рядом со мной стоит уважаемый сотник Аббас, он пришел сюда с войском от мурзы Аталыка, чтобы защитить наши илемы от слуг русского царя. Если вы хотите спокойно жить на нашей земле, сеять хлеб, ловить зверя и рыбу, вы должны нам помочь воевать русского царя. Мы дадим вам коней, оружие, а когда изгоним отсюда русских сборщиков ясака и царских стрелков, тогда дадим вам место — живите без бояр и без князей. Я вам прямо скажу, воевать с царем не просто, а вы войне не обучены. Говорят, у вас атаманом баба, она, наверно, саблю в руках не держала. Поэтому мы даем вам настоящего атамана, вот он стоит. У него с царем старые счеты, несколько лет тому назад он водил ватагу в тысячу человек, и царские стрельцы бегали от него не раз и не два. Он вас научит воевать...
— Когда начнем? — крикнули из толпы.
— Халлабаллык14 начнем в конце лета! — крикнул Аббас.
— А до этого что делать? Грабить?
— Грабить мы сами хорошо умеем,—Аббас хохотнул.— Вы будете лес корчевать, землю пахать, сеять. Кормить потом вас никто не будет. И еще воевать надо учиться. Дел хватит.
— Согласны ли все? — спросил Ярандай.
— Ваша девка тут была, — Ермил выступил вперед.— И мы все меж собой обговорили. Атамана вашего берем, воевать будем. Нам все одно более податься некуда.
— Семян на посев кто даст? — спросил Андрейка.
— Я дам, — Ярандай махнул рукой. — Урожай получите, — вдвойне отдадите.
— Землю пахать на чем?
— Лошадей дадим, агу дадим, лопаты.
Обговорив остальные мелкие дела, ватага разбрелась по землянкам. Ярандай и ногайцы уехали, Илья спросил Андрейку:
— Настя где?
Андрейка начал рассказывать про Настю.
Айвику, как только она возвратилась в Ярандаев илем, сразу обезоружили и снова послали на раскорчевку леса. Ярандаю этот налет на Кокшагу сулил большую выгоду. Восемьдесят плененных в Топкаевом илеме мужчин расчищали четыре руэма, пахали новь и засевали овсом, горохом и гречихой. При хорошем урожае, а он на целинной земле не мог быть плохим, Ярандай получит много зерна. Жили пленники в наспех построенных шалашах, терпели нужду, кормились кое-как. Кори подумывал о побеге. Но когда Айвика рассказала ему о задумках Илейки, он понял, что лучше переждать и перетерпеть. Из родных мест приходили печальные вести: отец и вместе с ним все, кто остался в илеме, ушли на исток реки Манаги, где Топкай когда-то начинал свое самостоятельное житье.
В первый же вечер Айвика сказала Кори:
— Ты помнишь, как Кочай называл ногайцев?
— Отродье Турни, вроде бы. Очень правильно назвал.
— Надо нашим парням все время напоминать об этом.
— Ты думаешь, сказание про Кокшу надо продолжить?
— Обязательно. Все равно вечерами люди тоскуют.
И в ту же ночь после ужина пленники сошлись на одну поляну. Запалили костер, уселись вокруг, и Кори начал вести сказ:
— За какие-нибудь десять дней Яиге перевернул все во дворце Турни вверх дном. Пока отец ходил искать Япака, блудный сын всю бесовскую силу поднял на ремонт дворца. Был расширен тронный зал, царское кресло, сделанное из старых коряг, выбросили и соорудили новое из мореного дуба с резьбой и украшениями. За тысячелетия во дворце накопилось огромное количество хлама, который скупой кей все еще хранил. Яиге приказал все выбросить и сжечь, в комнатах стало просторно.