Царевна-лягушка

Соловьев Борис

Припустился во дворец.

Осторожно хлеб несут

Братья старшие на суд.

"Подгорелый хлеб боярский

Псам отдать", - приказ был царский.

На подносе у отца

Хлебец дочери купца:

Непропёкшийся, широкий,

Угловатый, кособокий.

"Кушать хлебушек такой

Можно от нужды большой,"

Он решил без промедленья.

А потом свое творенье

Ваня-младший преподносит

На сверкающем

подносе.

"До чего же вкусен, право,

И пропёкся хлеб на славу.

Есть его, скажу при всех,

И по праздникам не грех.

Я безмерно восхищён,

Мастерице мой поклон.

Всем второе есть заданье,

Он поведал на прощанье,

Снохам надо передать,

Что велю ковры соткать."

Помня батюшки наказ,

Оба брата на сей раз

Приказали слугам верным,

Мамам, нянюшкам примерным

Исполнять и день, и ночь

Волю батюшки точь в точь.

Вновь царевич удручён,

С разговором медлит он.

"Отчего, Иван, не весел,

Низко голову повесил?

Почему казнишь себя?

Иль обидел кто тебя?"

"Завладела мной кручина,

А на то - одна причина:

Царь изволил приказать

Вам по коврику соткать."

"То - безделка, не беда.

Но и рыбку без труда

Не поймать. Уверен будь,

Просьбу выполним. Забудь

Грусть свою, усни скорее,

Утро всё же мудренее."

Квакша Ваню уложила,

Кожу бережно сложила

На скамейку в уголок,

А шагнув через порог,

Снова стала девой красной,

Василисою Прекрасной.

И работа закипела.

Ткёт ковёр она умело:

Где кольнёт иглой златой

Лепесток блестит витой.

Только сделает стежок

Уж красуется цветок.

Вышьет бисером у края

Птичка вьётся, как живая.

Рассвело. Иван проснулся,

Чудом с лавки не свернулся,

Глянув на ковра узор.

Отвести не может взор

От чарующих цветков

И красивых завитков.

Утро. Все ковры готовы.

Ждет придирчивый, суровый,

Деток любящий отец.

Братья входят во дворец.

Начал старший сын показ.

"Коврик годен в самый раз

Для конюшни. Буду я

В ливень укрывать коня,"

Государь заметил строго

Просит сына он второго

Развернуть его ковёр.

"Этот вынести во двор,

Постелить вблизи дороги,

Вытирать мы будем ноги,"

Царь опять определил.

Следом младший сын раскрыл

Свой узорчатый ковёр.

Изумился целый

двор.

"Ай, Ванюша, молодец!

Нас утешил, наконец.

Ожидал я не напрасно,

Расстилать ковёр прекрасный

Буду к радости своей

Только в горнице моей,"

Заключил отец довольно.

Улыбнулся он невольно

И добавил: "Завтра пир

Назначаю на весь мир!

Приходите, будем рады

Видеть жён, гостей, наряды."

Вновь царевич сам не свой

Возвращается домой.

Ждёт - пождёт его жена,

Задаёт вопрос она:

"Отчего, Иван, не весел,

Что головушку повесил?"

"Как же, квакша, не грустить?

Ведь придётся пропустить

Званый бал в стенах дворца.

По велению отца

Мы должны быть там вдвоём,

Невдомёк мне, как пойдем?"

"Не печалься, дорогой!

Успокойся, сокол мой!

Утро будет мудренее,

Всё устроится скорее.

Не пойти на пир негоже.

Мы туда прибудем тоже.

Ты забудь свою обиду,

За столом шути для виду.

Шум услышишь там и сям,

Встань и объяви гостям:

"Это едет лягушонка

На пирушку в коробчонке."

Так Иван и поступил.

Только вечер наступил,

Во дворец он прибыл в срок,

Сел в укромный уголок

И оттуда наблюдает,

Как неспешно прибывает

И толпится у ворот

Приглашённых хоровод.

Братья рядом и готовы

Подтрунить над Ваней снова.

Просят: "Сбегай-ка домой

За красавицей женой.

Заверни её в платочек,

Пусть подаст нам голосочек."

Но Иван в одну минутку

Обратил насмешку в шутку.

Необычный гром и стук

Всполошил гостей и слуг.

Покачнуло терем новый

И тряхнуло стол дубовый.

Побежали царь с гостями,

А куда, не знают сами.

Их Иван остановил

И спокойно заявил:

"Вы растеряны немного,

Успокойтесь, ради бога:

Это едет на пирушку

Лягушонка в коробушке".

Возле окон стало тесно:

Всем увидеть интересно,

Как дорогой столбовой

Прибывают чередой

Скороходы-бегуны

И лихие скакуны,

Мчит роскошная карета

В позолоте, бликах света,

С облучком, дверьми резными,

Запряжённая гнедыми.

Подбежал Иван к карете

Уж не чудится ли это?

И лишился всяких слов.

А красавицу готов

На руках нести в дворец,