Цари-жрецы Гора
Шрифт:
Сарм и Миск соприкоснулись антеннами.
– Мэток прав, - сказал Миск.
– Верно, - согласился Сарм.
Я облегченно вздохнул.
Сарм повернулся к рабам.
– Вы не пойдете в помещения для разделки, - объявил он.
Рабы без всяких эмоций сложили руки и, расставив ноги, остановились у помоста. Как будто за последние мгновения ничего не произошло, только один из них тяжело дышал, а лицо второго было покрыто кровью.
Никто из них не выразил ни благодарности,
Как вы догадываетесь, я был поражен. Реакция и поведение этих рабов были мне непонятны.
– Ты должен понять, Тарл Кабот из Ко-ро-ба, - Миск, очевидно, заметил мое изумление, - что величайшая радость мулов - любить царей-жрецов и служить им. Если цари-жрецы хотят, чтобы они умерли, они умрут с радостью. Если цари-жрецы хотят, чтобы они жили, их радость не меньше.
Я заметил, что ни один из рабов не выглядел очень радостно.
– Понимаешь, - продолжал Миск, - эти мулы созданы, чтобы любить царей-жрецов и служить им.
– Они так сделаны, - сказал я.
– Совершенно верно, - согласился Миск.
– Но ты говоришь, что они люди.
– Конечно, - сказал Сарм.
И тут, к моему удивлению, один из рабов, хотя я не мог бы сказать, какой именно, посмотрел на меня и просто сказал:
– Мы люди.
Я подошел к нему и протянул руку.
– Надеюсь, я тебе не очень повредил, - сказал я.
Он взял мою руку и неуклюже подержал ее, не зная, очевидно, ничего о рукопожатиях.
– Я тоже человек, - сказал другой, прямо глядя на меня.
Он протянул руку ладонью вниз. Я взял его руку, повернул и пожал.
– У меня есть чувства, - сказал первый.
– У меня тоже, - подхватил второй.
– У нас у всех они есть, - сказал я.
– Конечно, - заметил первый, - потому что мы люди.
Я внимательно оглядел их.
– Который из вас синтезирован?
– Мы не знаем, - ответил первый.
– Да, - согласился второй, - нам не говорили.
Цари-жрецы с некоторым интересом следили за этим разговором, но тут послышался голос из переводчика Сарма.
– Уже поздно. Отведите мэтока на обработку.
– Следуй за мной, - сказал первый и повернулся. Я пошел за ним, второй человек - рядом со мной.
13. СЛИЗНЕВЫЙ ЧЕРВЬ
Я вслед за Мулом-Ал-Ка и Мулом-Ба-Та прошел через несколько помещений и по длинному коридору.
– Вот зал обработки, - сказал один из них.
Мы миновали несколько высоких стальных порталов; в каждом на высоте примерно в двадцать футов - эта высота доступна для антенн царей-жрецов виднелись пятна. Позже я узнал, что это пятна запаха.
Если бы эти пятна не издавали запаха, можно было бы считать их аналогом графем в земном письме, но они издают запах, и потому лучшим аналогом для них будут фонемы и комбинации фонем - прямое отражение речи царей-жрецов.
Может показаться, что царь-жрец в окружении таких пятен подвергается какофонии стимулов, как мы по соседству с несколькими работающими радиоприемниками и телевизорами, но на самом деле это не так; лучшая аналогия - прогулка по тихой ночной улице города, когда вокруг множество световых реклам; мы можем их заметить, но не обратить особого внимания.
У царей-жрецов нет разницы между произнесенным и записанным словом разницы в нашем смысле, хотя есть существенное различие между действительно ощущаемыми запахами и запахами, которые можно ощутить потенциально, как например на неразвернутой нити с записью запахов.
– Тебе может не понравиться обработка, - сказал один из моих проводников.
– Но тебе после нее будет хорошо, - заметил другой.
– А почему я должен быть обработан?
– Чтобы защитить рой от заражения, - сказал первый.
Запахи со временем, конечно, выветриваются, но синтетические запахи, производимые царями-жрецами, могут выдержать тысячелетия и в конечном счете переживут выцветающие буквы человеческих книг, разлагающуюся целлюлозу кинопленки и, может быть, даже резные выветрившиеся камни, вечно провозглашающие несравненные достоинства наших многочисленных королей, завоевателей и властителей.
Между прочим, пятна-запахи располагаются квадратом и читаются с верхнего ряда слева направо, потом справа налево, снова слева направо и так далее.
Я должен заметить, что горянское письмо устроено аналогично, и хотя я хорошо владею горянским, мне трудно писать, главным образом потому, что через строчку приходится менять направление письма. Торм, мой друг из касты писцов, до сего дня не может мне простить этого; если он еще жив, то, конечно, по-прежнему считает меня отчасти неграмотным. Как он говорит, из меня никогда не получится писец.
– Это очень просто, - говорил он.
– Пиши по-прежнему вперед, но в противоположном направлении.
Слоговая азбука царей-жрецов, которую нельзя смешивать с их семьюдесятью тремя "фонемами", состоит из четырехсот одиннадцати "букв", которые кажутся мне громоздкими; каждая буква - это просто фонема или комбинация фонем, обычно комбинация. Определенные сочетания этих фонем и фонемных комбинаций, естественно, образуют слова. Я предположил бы существование более простой системы или даже экспериментов с графическими знаками без запаха, но, насколько мне известно, такие эксперименты никогда не производились.