Царские дети и их наставники
Шрифт:
Не отличаясь смелостью и неустрашимостью, он не сумел развить в себе ловкости и гибкости. Его члены тела огрубели в маршировке еще на родине, и танцмейстеру Лауде стоило немалых трудов обучить его хоть как-нибудь характерным и балетным танцам, в которых была такая мастерица его тетка. Он решительно не годился в светские кавалеры, и дворцовые балы не доставляли ему никакого удовольствия; он предпочитал им военные парады и церемониальные марши.
Не особенно успешно шли и занятия языками: преподаватель русского языка, Исаак Веселовский, почему-то ходил на уроки редко, а потом и совсем прекратил свои посещения. Это обстоятельство послужило к тому, что Петр Феодорович очень плохо усвоил себе русскую речь, не любил этого языка, предпочитая, даже будучи русским императором, читать, писать и вообще вести беседы на более ему родственном немецком
До нас дошла одна работа 15-летнего Петра, написанная сначала по-немецки и затем переведенная по-русски; отсюда можно наглядно убедиться, как слаб был молодой наследник в русской орфографии и с каким трудом давалась ему русская речь. Вот отрывок из этой работы:
Краткие Ведомости
о путешествии Ее Императорского величества
в Кронстадт.
1743. Месяца Майя.
Переводил из немецкого на русское Петр.
"Впрошлую середу в четвертом день сего месяца, Ее Императорское Величество изволила в препровождением моем и великого числа знатных двора особ такожде детошементом конной гвардии от суда ехать в свои увеселительной замок Петергоф.
"И когда Ее Величество в дороге к некотором приморском дворе с час времени пробыть изволила то потом во втором часу по полудни в Петергоф прибыла и из 51 тамошних пушек поздравствована.
"Ее Императ: вел: изволила сама пересматривать комнаты и квартиры разделить. В 3-м часу, она изволила публично кушать и после того выопочивавшись во дворц. с причими забавлялась.
"На другой день по утру все были к руки Ее Импер: вел:, и после обеда для непокойной погоды нигде не гуляли и опять для препровождение времяни играли в карты.
"В Пятницу, после обеда государыня изволила утешаться гулением в садах и павильонах и вечеру игранием в карты во дворце.
"В Субботу очень рано все готово было к отъезду Ее Вел: в Кронстат. В девятом часу Ее Импер: вел: изволила из Петергофу в Ораниен Боум поехать. Там изволила сесть в шлюпку двенадцать веселною и щастливо в Кронстату переехать".
и т.д.
Начав учиться на тринадцатом году от рождения, когда лучшее время учения уже было упущено, Петр Феодорович медленно и слабо подвигался в своем развитии. Кроме отсутствия хороших природных способностей, немалым препятствием к успешному учению служил и самый порядок жизни, установленный при дворе Елизаветы Петровны, а еще более слабость юношеского организма и склонность к частым заболеваниям; доктора, к нему приставленные, слишком произвольно и без достаточной нужды кормили великого князя сильнодействующими лекарствами, которые изнуряли и ослабляли его тщедушное тело. Наследник перенес в самое короткое время несколько изнурительных болезней -- продолжительную лихорадку, оспу, грозившие каждый раз даже прекращением его дней. Елизавета Петровна, любившая племянника, несмотря на все его недостатки и слабости, чрезвычайно тревожилась его болезненным состоянием, ходила за ним, лечила сама старинными способами и делала распоряжения о прекращении на долгое время всяких занятий. Оставаясь в эти перерывы от уроков вне доброго влияния просвещенного наставника, Петр Феодорович снова сближался с людьми грубыми и терял приобретенные с таким трудом знания. Удаление на продолжительное время от занятий имело и иные печальные последствия -- у великого князя слишком сильно и односторонне развивались воображение и фантазия, что ставило его подчас в фальшивое положение по отношению окружающих. Так, он неоднократно принимался рассказывать им о своем участии вместе с голштинскими войсками в каких-то сражениях, не имевших себе, однако, оправдания и подтверждения в фактах истории.
Неблагоприятно влияли на характер Петра и приближенные к нему гофмаршал фон Брюммер и камергер фон Берхгольц, которые привезли с собою из Голштинии грубые приемы обращения, надменность и презрение ко всему русскому. Эти господа содействовали развитию в великом князе вспыльчивости, раздражительности и крайней нервности. Таким образом, великий князь по условиям жизни, с самого раннего детства, и в своем первоначальном отечестве, и по приезде в Россию, постоянно наталкивался на неблагоприятные обстоятельства, которые препятствовали правильному ходу развития всех его душевных способностей. Доброе влияние и полезные начинания Штеллина постоянно разбивались о беспечное и недоброе отношение к молодому великому князю других приближенных лиц. Нельзя, однако, не отметить, что, с своей стороны, Елизавета Петровна, в пределах понимания и сил, старалась поощрять учебные занятия племянника и каждый раз, видя его успехи или заставая его за работой, считала долгом приласкать, похвалить и наградить племянника.
В 1745 г. он был обвенчан с принцессою Ангальт-Цербстскою, Софией-Августой, нареченной при переходе в православие Екатериной Алексеевной, от какового брака через несколько лет у него родился цесаревич Павел.
В декабре 1761 г. Елизавета Петровна скончалась, передав права на престол племяннику, который и принял бразды правления под именем императора Петра III. Но его царствование продолжалось недолго. В конце июня 1762 года он отрекся от престола и вслед за тем скончался. Государыней была объявлена его супруга, Екатерина Алексеевна, которая и вступила на престол под именем Екатерины II.
IV. ЕКАТЕРИНА II И ЕЕ СЫН
I.
21 апреля 1729 года в немецком городе Штетиие у командира прусского пехотного No 8 полка принца Ангальт-Цербстского, Христиана-Августа и его жены, Голштин-Готторпской принцессы, Иоганны-Елизаветы, родилась дочь, нареченная при св. крещении именем Софии-Августы-Фредерики. Это событие в свое время не привлекло ничьего особенного внимания, и никому в голову не приходило, что новорожденной дочке бедного немецкого принца -- прусского генерала -- суждено будет через несколько лет вступить в родство с представителями власти обширнейшей монархии, стать у кормила правления и приобрести в истории европейских народов громкое и славное имя просвещеннейшей государыни.
Детство Софии-Фредерики прошло довольно бледно, и будущность, по-видимому, не сулила ей ничего заманчивого. Когда отец ее получил место коменданта Штетинской крепости и губернатора этого города, семья переехала на жительство в местный старинный замок, где маленькая София-Фредерика была помещена, вместе с няней и гувернанткою, в трех комнатах, рядом с колокольнею придворной церкви. Мать ее мало обращала внимания на воспитание дочери, раза два-три в день, ненадолго, видела ее, и София-Августа росла всецело на попечении своей гувернантки, г-жи Кардель, живой и умной француженки. Принцесса Иоганна -- Елизавета держала дочь в совершенной простоте, относилась к ней сурово, требуя от нее безусловного повиновения, преследуя проявления в ней заносчивости и гордости, а в особенности -- лжи. В свободное от занятий время будущая русская императрица играла в городском саду с детьми простых горожан и от души и вволю резвилась со сверстницами на городских гуляньях. Во время игр она всегда стремилась брать на себя роль коновода и предводителя, причем любимым ее занятием была стрельба.
Наружность принцессы в то время тоже не представляла ничего выдающегося: она была хорошо сложена, отличалась благородною осанкою, ловкостью и высоким, не по годам, ростом. Выражение лица не было красиво, но очень приятно, причем открытый взгляд и ласковая улыбка придавали ей особую привлекательность.
Надзор и обучение Софии-Фредерики были поручены француженке Кардель, придворному проповеднику Перору, учителю рисования Лорану, учителю немецкого языка Вагнеру, лютеранскому законоучителю, пастору Дове, и учителю музыки Реллигу; кроме этих лиц при ней состоял еще француз, учитель танцев. Наибольшим расположением принцессы и влиянием на нее пользовалась г-жа Кардель. Очень начитанная женщина, но сама серьезно ничему не учившаяся, гувернантка сумела приохотить свою воспитанницу к чтению французских классиков-драматургов, Расина, Корнеля, Мольера, а также выработала в ней вежливость и приветливость обращения.
Успешно шли равным образом занятия принцессы с учителем чистописания, но зато уроки музыки у Реллига не пошли ей впрок, и будущая Екатерина II до конца дней своих так и осталась чужда этой области искусства.
София-Фредерика относилась к занятиям прилежно, вникала в смысл бесед преподавателей, но всегда стремилась делать из приобретаемых знаний самостоятельные выводы. Это заслужило ей в глазах педагогов репутацию девушки, что называется, "себе на уме", относящейся ко всему критически и с некоторым недоверием.