«Царство свободы» на крови. «Кончилось ваше время!»

Волков Алексей Алексеевич

Нет, кого-то задерживали. Отдельные граждане по разным причинам оказывались без документов, кто-то казался подозрительным не в меру ретивым охранникам народного покоя, кто-то элементарно не желал отдать приглянувшееся служивым добро, только улов был не тем.

Обывателям происходящее наверняка вообще напоминало первые годы революции, когда любой вооруженный тип был хозяином жизни всех окружающих, а уж про экспроприируемое имущество говорить не приходится. С небольшой разницей — на сей раз в богатых домах никаких эксцессов не было. Тут уж начальство следило

со всем тщанием. А вот с людьми попроще можно не церемониться. Пусть только попробуют пожаловаться! Да и кому? Милиции — на милицию? Раньше была революция, а сейчас — узаконенный порядок вещей.

Несколько раз поднималась стрельба. Где-то нарвались на каких-то бандитов, в одном месте, наоборот, — на охранников, отважно решивших защищать хозяйское имущество, гораздо чаще у солдат и милиционеров просто шалили нервы.

Шума вообще было много. Наверно, потому за ним не обратили внимания на выстрелы за городом. Не отовсюду услышишь, пусть частые, да стихли быстро, может, свои где балуются. В общем, оправданий было много, да и не может человек быть виновным в том, что происходит далеко. Откуда и кому знать?

Доставленная случайным человеком новость прежде разнеслась в виде сплетни, потом — потребовала проверки и лишь позднее, с возвращением посланных верховых, превратилась в трагический факт.

Знал ли Покровский о готовящейся облаве и потому приготовился сам, действовал спонтанно, когда не осталось иного выхода, или вообще два процесса абсолютно случайно совпали во времени, итог был один.

— Эй, следователь! Как тебя? Николаев! Едешь с нами! — Главный борец против контрреволюции призывно махнул рукой.

Хорошо хоть авто не взял, понял: застрянет чудо техники в здешних снегах, которые даже на дорогах лишь укатаны санями, однако отнюдь не предназначены для колес. Вместо них — целая вереница разнообразных конных экипажей на полозьях да единственный случившийся в городе кавалерийский эскадрон.

Запрудившие окрестные улицы всадники лишь подтверждали пронесшийся слух. Пусть не хотелось верить, будто застава — фактически целая рота едва не в сотню человек — уничтожена, только зачем же тогда сводный отряд направляется в ту сторону? Ладно, не уничтожена, понесла потери, а прочее уже приукрашено людской молвой.

— Залезай и поехали!

— Можно хоть узнать, что это… случилось?

Сани рванули с места так, словно уходили от погони.

— Заставу, говорят, перебили. Мужик какой-то в город прискакал. Он аккурат по этой дороге ехал, а там — гора трупов в стороне.

— Неужто всех?

— А я знаю? Мужик сразу рванул мимо, едва конягу не загнал. Вот сейчас и проверим. Как вариант — провокатор это. Слухи пустил, дабы народ напугать. Но тогда он получит по полной.

Оказалось — не слух. Как раз выглянуло редким гостем солнышко, словно тоже желало увидеть кучно валяющиеся в снегу фигуры в солдатских шинелях.

— Ох, ни хрена себе!

Подобных картин Николаев не видел с Великой войны. Трупов по его нынешнему роду деятельности хватало, дело в массовости случившегося. Местами

солдаты лежали вповалку, порою — поодиночке, но в целом картина была непохожей на бой. Скорее — на бойню. У многих, помимо прочего, даже имелись дополнительные ранения в голову, словно противник еще нашел время и хладнокровно добил всех, кто еще дышал, даже не понадеявшись на мороз.

Предвечерние низкие тени, окрашенный в слегка розовый оттенок снег придавали картине какой-то нездешний колорит. Николаев чуть прошелся, остановился над большой россыпью гильз, чуть присмотрелся.

— «Люська». В смысле это… пулемет «люис».

— Пулемет, значит, — вздохнул рядышком пожилой. Словно было реально положить такую толпу из винтовок и револьверов. — А что еще скажете?

— Похоже, боя не было. Стреляли из нескольких точек, вон подальше гильзы от пулемета «кольта», люди начали метаться, да куда там! Но перед тем не сопротивлялись. Или почти не сопротивлялись.

— Почему вы так решили?

— По позам. Сами взгляните, как лежат. Ладно, оружие кто-то собрал, но все равно положение тел не то, чем если бы солдаты отстреливались. Такое впечатление, будто солдат построили, а потом ударили из нескольких стволов.

— Военные, мать их! — Дальше последовали такие обороты, что невольно возникла мысль: а не служил ли пожилой когда-то на флоте боцманом? Лет этак с двадцать, ибо человек обычный наверняка бы покраснел от прослушивания нынешней ругани, а какая-нибудь старорежимная дамочка из Смольного вообще сгорела бы на месте от стыда. — Ради какого… их сюда поставили?! Где старший начальник?

Старшего начальника не было. Не подъехал, вполне возможно, еще не узнав о случившемся с его людьми. А вымещать гнев на непричастном командире эскадрона было глупо. Он-то здесь при чем? Зато неожиданно объявился Суханов. В какие сани он успел залезть в момент отправления, Николаев не знал. Никто не приглашал его помощника с собой, но вот же он, тут.

— Лука Степанович, — Суханов говорил тихо, исключительно для следователя. — Я, кажется, догадываюсь.

— Что еще?

— Ну, помните, Покровский старательно уничтожал всех, принимавших участие в карательной акции. Так вот, вдруг на заставе были те самые? Командиры убиты, часть солдат — тоже, но остальные…

— Думаешь… — Однако уже сам понимал: скорее всего, Суханов полностью прав. Остается уточнить предположение, едва прибудет кто-нибудь из старших офицеров, однако звучало весьма логично.

Ох, Покровский!

— Что стоите?! Мать вашу! — Ждать армейское командование начальник из министерства не собирался. — Эскадрону на конь! Далеко банда уйти не могла! Всем вперед!

3

Плохо, когда армейской, по сути, операцией руководят посторонние люди. Еще хуже, когда прав у них столько, что офицеры не решаются напомнить об элементарных вещах и тупо следуют указаниям. Погоня хороша, когда имеешь дело с обычной бандой, только ведь послужной список атамана и его людей совсем не походил на биографию заурядных бандитов.