Целитель 6
Шрифт:
Вернулась минут через пятнадцать.
— Как себя чувствуете? — спросила женщина лет сорока.
Я её вчера в доме не видел, но униформа давала понять, что она именно служанка.
— Бывало и получше. Я ведь всё ещё в доме Чернышовых? — уточнил я на всякий случай.
— Да. Ярослав Дмитриевич велел вас разместить и позаботиться обо всём. Аристарх Павлович также оставил распоряжения касательно вас. Постельный режим, обильное питание, отсутствие какого-либо стресса.
— Ясно.
— Завтрак скоро будет готов.
—
— Сами сможете дойти?
— Постараюсь.
— Я помогу.
Эх, а неприятно это, самому оказаться на месте больного. Совсем уж больным я не был, дошёл кое-как. А там и завтраком накормили. Прямо в постели. Ничего так, вкусно. Хотя я привык есть куда более сытно, а не одну лишь кашу. Ну да нагружать желудок сейчас не стоит.
Ярослав Дмитриевич заглянул ко мне после обеда. Удачно вышло. Я как раз в себя более-менее пришёл. Ясность мысли то уходила, то возвращалась, и он попал как раз на «ясный» период.
— Живой? — угрюмо спросил старик.
Может, и нормально спросил, но лицо у него такое, с застывшей маской недовольства. Сложно точно оценить.
— Как видите, — ответил я.
— Кхм… — он зашёл в комнату, оперся на трость и уставился на меня сверху вниз. — Нехорошо вчера вышло. В чем-то я даже был неправ, признаю. Характер у меня паршивый, но его уже не исправить.
— По работе я постоянно сталкиваюсь с ворчливыми стариками. Переживу.
Каюсь, не удержался от шпильки. Всё же вчерашняя ситуация меня задела. Глупо, но слова сами вырвались.
Ярослав Дмитриевич, как ни странно, улыбнулся.
— Вот и хорошо. Эмма вчера сказала, что вы собираетесь убить бога и освободить души, которые он сожрал.
— Ах вот оно что, — понял я, что вчера произошло. — Надавили на неё и потребовали открыть правду? Ясно.
Всё и правда было предельно ясно. Старик упрямо поджал губы, чем молчаливо подтвердил мою догадку.
— С такой раной, когда человек держится исключительно на целительских техниках, любое эмоциональное потрясение чревато внутренними колебаниями силы. Которые приводят к тому, что техники идут в разнос. Мелочь вреда не причинит, но вы не думали, что за шестнадцать лет Эмма успела к вам привязаться и молчала из любви, а не по другим причинам? — сказал я холодно. — А, чего уж теперь, — махнул я рукой.
— Я уже признал, что был неправ, — сказал старик угрюмо. — Дальше это обсуждать не вижу смысла. Скажу тебе прямо, Васильев или кто ты там. Ты мне не нравишься. Мне вообще вся эта ситуация не нравится. Но ещё больше мне не нравятся мертвецы. Поэтому я предлагаю простую сделку. Я вам помогаю в войне против них. За это вы от меня ничего не скрываете.
— А вы не думали, что мертвые вас могут допросить?
— А ты не думал, что если дойдет до моего допроса, то будет уже плевать?
— Доля правды в ваших словах есть.
— Доля, — фыркнул он. — Учитывая, как вы наследили, ваши откровенности со мной ничего не изменят. Зато помочь могут вполне конкретно. Может, ты и хорош как целитель, да с мечом управляешься ловко, но что взять с сироты и беспризорника? Много ли ты знаешь о том, как устроен наш мир? Эмма знает побольше, но её шестнадцать лет против моего опыта ничто.
— Можете не утруждать себя. Главное вы уже узнали. Что-то ещё скрывать нет причин.
— Вот и хорошо, — довольно кивнул Ярослав Дмитриевич. — Было бы неплохо начать рассказ с последних событий.
— Было бы неплохо рассказывать сразу и вам, и Эмме. Ну и не будете же вы стоять всё время?
— Аргумент, — признал он. — Полежи пока, я всё устрою.
Это «устрою» заняло не меньше часа. Уж не знаю почему. Наверное, из-за перестановок в общем зале. Для нас с Эммой подготовили две кушетки. Где мы и улеглись. Переглянулись и синхронно улыбнулись. Два воителя-калеки, бросившие вызов богу. Звучит как анекдот.
— Мы здесь одни? — спросил я, устроившись поудобнее.
Ярослав Дмитриевич был настолько любезен, что даже столик поставил рядом, на котором ждала кружка с чаем.
— Разумеется, — ответил старик. — Можете говорить свободно.
— Тогда сначала проясните, что с Эммой. Что Аристарх Павлович сказал?
— Что жить будет, — ответил Ярослав Дмитриевич. — Сегодня вечером он должен заехать, проверить.
— Плохо, — покачала головой Эмма. — Люди князя наверняка за ним присматривают, и то, что он сюда повадился, — слишком явный след. Особенно после подставы со слугой.
— Разберемся, — ответил старик.
— А что насчёт меня? — посмотрел я на Эмму.
— Я кое-как умудрилась стабилизировать твоё состояние. Неделю не пользуйся силой вообще. Никаких Вдохов. А там видно будет.
— Тогда нам стоит уповать только на чудо, — вздохнул я.
— Чудо или нет, но вы уже начнете рассказывать? — раздраженно бросил Ярослав Дмитриевич.
Глянув на него, я рассказал о последних событиях. Про бой с Клаей и тем мужиком, про всё то, что последовало позже.
— Я, когда сознание потерял, оказался в неизвестном пространстве. Есть мысли, что это такое? — глянул я на Эмму.
— Есть, но ты сначала всё расскажи. Возможно, какие-то детали дополнят выводы.
Рассказал. От и до. У Ярослава Дмитриевича возник ряд вопросов. Он, как и Владимир Геннадьевич, попытался разобраться, что из себя представляет король. Объяснили кое-как. Там и до моих вопросов дошли.
— Скорее всего, это какой-то план бытия, — ответила Эмма. — Возможно, божественный, но не уверена.
— Что ещё за планы бытия? — спросил старик, как и всегда, выглядя донельзя хмурым.
— То и значит. Мы живем в так называемом твердом мире. Ну, или физическом мире. Помимо него, есть множество других измерений. План смерти, стихийный план, эфир, астрал, божественный план… Я всех и не знаю.