Целительница для генерала-дракона
Шрифт:
– А она обратно не придет жаловаться? – опасливо уточнила я, когда за просительницей закрылась дверь.
– Ну что ты! – расхохоталась травница, устав сдерживать эмоции. – Магии у людей нет, а то что эта дура считает меня ведьмой – ее проблема. В чем она меня может обвинить?
– В подлоге и фальсификации? – со знанием дела предположила я.
– Догадываюсь я, кому она зелье подливать собралась, – все еще посмеиваясь, ответила Люна. – Он и без приворота на все готов. Со всеми. Ей точно не откажет. А после еще какой соседке.
– А если придет с жалобами, скажем что та соседка тоже у нас зелье покупала! – подхватила я и хихикнула. – По очереди к нам побегут!
– Точно ты из семьи торговцев! – твердо заявила травница. – Смекалистая девка!
Впрочем, полагаться в доходах на одну смекалку я не собиралась. Все-таки этот финт с зельями походил на мошенничество, а нарушать закон не хотелось. Мало ли. Толпы девиц, жаждущих возмездия, к нам не повалили, обошлось.
Вычесывая клочьями лезущий подшерсток и пух козы, я решила не переводить зря добро. Прялка лежала без дела на чердаке, и хозяйка совершенно не возражала, когда я стащила ее вниз. Никакой механики, даже колеса, одна подставка под кудель на ножке и донце-опора.
– Ой, давненько я не пряла, – со вздохом призналась Люна, поглядывая на меня со смесью зависти и гордости. – Глаза не те, да и в руках былой чуткости нет. Старость не радость, эх…
Чувствуя себя немного принцессой, несколько раз укололась о веретено, пока вспомнила движения. Пришлось постоянно себя контролировать – тело такую моторику не помнило, все заново, как первый раз. Пальцы не слушались, теряли нить, и первые мотки вышли кривые и корявые.
Я из них потом связала коврик для входа, ноги вытирать.
Как только мне удалось освоить технику, закончилась шерсть. Впрочем, поздней весной, а тем более летом, и без того мне было чем заняться.
Мы с Люной отправлялись за травами затемно и возвращались лишь поздним вечером, пережидая жару в густой тени рощ и перекусывая тем, что принесли с собой. Заодно освобождалось место в корзине, которое на обратном пути заполнялось ранней земляникой и жимолостью.
Собственно, в таком режиме мы провели все лето и большую часть осени, пока деньки стояли светлыми. Мне этот период запомнился как один сплошной лесной поход. Вроде когда-то мне нравилось бродить по лесам? Зря я страдала от невозможности попасть в них вновь. Накаркала. Теперь и не вылезала почти, прерывались только чтобы разложить травы для просушки, наварить варенья и сиропов или рассортировать семена.
Люна вовсю пользовалась наличием помощницы, молодой и ловкой. Силу я компенсировала выносливостью, и волокла на себе как правило сразу две или три корзины, связанные веревкой. Трава-то она места занимает больше, чем веса дает! Это не только при диете работает.
Следующей весной я была уже ученая, и потребовала в качестве подношений счесанную шерсть. Домашней скотины, собак, котов – все шло в дело. Мы с Люной обзавелись отличными теплыми кофтами, я сделала ей настоящий пояс от радикулита, да и носки с варежками прекрасно спасали в заморозки. Вязала я крючком, спицы за свою жизнь так и не освоила. Травница поглядывала косо на инструмент в моей руке – таких она раньше не видела, но с вопросами не лезла.
Так мы и жили, в общем-то неплохо.
Года четыре.
Пока в болото за нашей избушкой не упал дракон.
Глава 6
В тот момент я, если честно, и не поняла, что там такое рухнуло.
Просвистело так, что находись я по-прежнему в родном мире, подумала бы на истребитель или ракету какую. Затем сочный плюх – и тишина.
Люна, как назло, именно в тот вечер ночевала в деревне. С утра мы с ней приняли роды. И женщина, и ребенок были довольно слабы и нуждались в присмотре, так что с ними осталась травница. Я предлагала свою кандидатуру, но меня пока еще в качестве полноценной целительской единицы в селе не рассматривали.
Муж роженицы так и сказал: «Не доверю семью этой пигалице!»
А для нас обеих там места было маловато. Да и за животными присмотреть надо бы.
Так что в домике я была одна и перепугалась насмерть. Вспомнились все кошмары разом, сердце застучало как сумасшедшее, я забилась в постель, накрылась с головой и несколько минут просто тряслась от ужаса.
Но вокруг стояла гробовая тишина. Не лучшая ассоциация, но меня она отчего-то успокоила. Я выбралась из вороха одеял и прислушалась.
Ни звука.
Стояла поздняя весна, и хотя днем воздух прогревался так, что хотелось раздеться до рубашки, по ночам иногда подмораживало. Я оделась потеплее, в собственноручно связанную из козьего пуха кофту и, приоткрыв входную дверь, снова навострила уши.
Где-то вдалеке перепорхнула с ветки на ветку страдающая бессонницей птица, отчего у меня душа снова ухнула в пятки.
Не обнаружив ничего ужасного сразу у крыльца, я взяла себя в руки, вооружилась ухватом – а что, отличное оружие, колюще-ударное, сунула ноги в полусапожки и двинулась на разведку.
Заходящее солнце подсвечивало болото зловеще-алым, добавляя картинке сюрреализма и жути.
Место посадки я заметила издалека. Тоненькую березовую рощицу, чудом выросшую на вытянутой кочке, переломало наискосок. Я проследила взглядом торчащие останки веток и только тогда заметила его.
Мужчину.
Он лежал ничком в топи, длинные волосы разметались, закрывая лицо окончательно, но ширина плеч и мускулистые руки не оставляли сомнений – отличный экземпляр, физически развитый и вполне взрослый.
Только вот что он забыл посреди болота? И как вообще сюда попал?
Меня посетило стойкое дежа-вю.
Когда-то я тоже вот так очнулась в топи, не понимая что происходит и где нахожусь.
А вдруг у него та же ситуация?
Может это вообще мой родственник?!
Мысль о том, что меня на самом деле могли искать и таки нашли, придала сил и смелости. Я поскакала козой по малозаметной тропинке, отмеченной более яркой и длинной осокой, подобралась почти вплотную и попыталась подцепить тонущего рогатиной.