Цена дружбы
Шрифт:
– Мне нужно пропотеть, чтобы не заболеть.
– Ясно.
Как не пыталась Люба разговорить подругу, ничего у неё не получилось. Напившись чаю, легли спать. Вконец измотанная, Катя уснула в тот же миг.
Глава 6
На следующий день после работы Катя пошла по адресу, который ей дал худрук. Дверь открыл старый то ли еврей, то ли грузин, – это первое, что приходило на ум после взгляда на нос хозяина. Но после того, как он стал картавить, сомнения, что это может быть кто-то помимо еврея, улетучились.
– Как я полагаю, вы от Константина Степановича? Он звонил мне накануне.
Получив в виде кивка утвердительный ответ, хозяин предложил гостье раздеться, любезно приняв у неё плащ.
– Пройдёмте в комнату, – шаркая старческими ногами, он пошёл первым, показывая Кате дорогу.
Судя по всему, квартира была двухкомнатная, и хозяин привёл Катю в зал. Основным украшением комнаты были стеллажи книг. Их было много, очень много.
– Какая у вас большая библиотека!
– Да, – просто ответил хозяин: похоже, он привык, к словам восхищения по поводу книг.
Жестом он пригласил Катю к столу.
– Садитесь, – придвинув девушке стул, он сел рядом.
– Меня зовут Семён Романович, а вас?
– Катя.
– Очень приятно. Так с чем, Катенька, вы пожаловали?
– Вот, – Катя протянула ему листки рукописи.
Не отрываясь от пьесы, лишь на секунду подняв глаза поверх очков, он спросил:
– Константин Степанович говорил вам что-нибудь об оплате?
–Да, конечно.
– Если вы располагаете хотя бы часиком, я скажу точно, во сколько вам обойдётся теперь уже моё творчество.
– Я подожду. Можно мне посмотреть книги?
– Да, пожалуйста, – и хозяин вновь углубился в анализ пьесы.
Катя с волнением в груди подошла к книгам. Они для неё многое значили. Не будучи открытым человеком, в книгах она искала ответы на свои вопросы, касательно не только научных знаний, но и жизни в целом. К книгам она обращалась, когда ей было радостно или грустно. И вот сейчас, увидев их в таком большом количестве дома у одного человека, её сердце пронзило острое чувство зависти. Но Катя сразу же подавила его в себе и лишь радуясь возможности лицезреть такое богатство, протянула руку к полке. Толстые и тоненькие, новые и не очень, книги стояли тесными рядами переплётом вперёд и, не дотрагиваясь до них, можно было прочесть название. Случайно Катя подошла к той стороне стеллажа, где находились книги по медицине. “Кардиология” тихонечко прошептали её губы, и сердце учащённо забилось. Она стояла и молча читала названия книг: “Акушерство”, “Глазные болезни”, “Заболевания желудка” …, – Катя в восхищении скользила взглядом по книгам. Она обернулась с желанием что-то спросить, но остановилась, заметив сосредоточенный вид Семёна Романовича.
“Потом спрошу”, – решила она и продолжила знакомиться с содержанием библиотеки.
Практически через час Семён Романович окликнул Катю.
– Ну, дорогая, прошу к столу.
Дождавшись, когда она сядет, он спросил.
– Нашли что-нибудь интересное для себя?
– У вас хорошие книги по медицине. Вы что, по профессии врач?
– Да. Я – гинеколог. У нас в роду все врачи. И по маминой линии, и по отцу. Сейчас я не практикую, но, знаете ли, кушать не расхотелось, потому вот занимаюсь этим, – он хлопнул по рукописи, – ещё вот книги даю читать на дом, – правда, за деньги.
Глаза Кати загорелись огнём. Семён Романович заметил это и поспешил добавить:
– Сначала решим вопрос оплаты рукописи, потом можно и о другом поговорить. Я попрошу за свой труд восемьдесят тысяч.
Глаза у Кати округлились. Ей стало трудно дышать.
– Ну что вы, дорогая, так испугались? Это совсем не дорого. Первую работу я, можно сказать, делаю бесплатно. Для следующей пьесы будет совсем другая цена.
– Но у меня нет таких денег.
– Тогда зачем вы пришли? – тон Семёна Романовича стал суровым. Катя испугалась, что сделка из-за неё сорвётся, и поторопилась заверить, что деньги найдёт.
– Это уже другой разговор. Через неделю встречаемся у меня. Вы мне деньги – я вам пьесу. Договорились?
–Да.
Катя шла к остановке маршрутки и думала, где взять денег. На заводе она получала пятнадцать тысяч плюс стипендия, итого – двадцать. Где взять ещё шестьдесят? Одна надежда была на заведующую общежитием Елену Владимировну. “Лишь бы у неё были, и она дала взаймы”, – как молитву повторяла Катя, добираясь до общежития. Не заходя в комнату, она прямиком пошла к заведующей. Та была одна и что-то писала.
– Катюша, проходи милая! – Елена Владимировна была ей рада. – Меня всё вширь тянет, а ты, смотрю, тростинкой стала.
– С приездом, как отдохнули?
– Хорошо, милая: дом побелила, в огороде, сама понимаешь, дел невпроворот. Зря вы со мной не поехали.
– Вы и так столько для нас сделали, ещё и к вам домой ездить? Нет уж, увольте! Я рада, что вы вернулись.
– Попозже к вам собиралась, гостинцы привезла. Вот только с делами разберусь. Ты, родная, просто так или по делу? – заведующая просматривала документы и разговаривала одновременно.
– По делу я, Елена Владимировна, – потупив глаза в пол и помолчав пару секунд, как бы набираясь решимости, Катя резко выпалила. –…Не могли бы вы мне занять шестьдесят тысяч? Я всё отдам, честное слово! – увидев, что заведующая прекратила листать документы и, подняв голову, что-то хочет спросить, Катя, опережая её, быстро добавила. – Вы, Елена Владимировна, пожалуйста, ни о чём не спрашивайте! Просто поверьте, что очень надо.
– Что-то ты загадками говоришь…
Катя умоляюще смотрела на заведующую.
– Я заработаю и верну.
Теперь уже несколько секунд помолчала заведующая, и при этом, не отрываясь, смотрела на Катю, а потом, улыбнувшись, чтобы поддержать девушку, у которой застыл в глазах страх, что откажут, она спокойно ответила.
– Я знаю, что ты просишь на нужное дело. Я дам тебе денег. Отдашь, когда сможешь.
Катя, не сдерживая слёз, бросилась обнимать Елену Владимировну.
– Родненькая вы моя, спасибо! Я всё отдам, честное слово!
Тут и Елена Владимировна расплакалась.