Цена её любви

Колоскова Галина

Вампирша тяжело дышала, втягивая колючий воздух сквозь ноздри. Ледяные струи постепенно охлаждали, успокаивая и без того холодное нутро. Она долго смотрела в сторону замка, туда, где спали её злейший ваг и ребёнок одной с нею крови. Пытаясь определить, какой из множества огоньков принадлежал факелу или свече, освещавшим комнату младенца. Дерик замер неподалёку, устремив взор в затянутое облаками небо.

– Прости, опять сорвалась, – в который раз за прошедшее время извинялась перед спасителем белошвейка.

– Ты давно не ела

и от того столь быстро раздражаешься. Нужно поохотиться.

– Когда-нибудь ты устанешь со мной нянькаться и уйдёшь. – Произнесла она полушёпотом с безнадёжностью в голосе.

Бывший монах подошёл сзади, и на этот раз она позволила обнять себя за напряженные плечи.

– Не уйду. – Пообещал он. – Всего год прошёл, для молодого вампира ты прекрасно держишься. – Дерек начал массировать сведённые мышцы тонкой белой шеи. – Расслабься. Ты должна вовремя питаться. Свежая кровь не только утоляет жажду, но и хорошо успокаивает. Зря ты отказалась разделить со мной кровь той девки.

– Добуду сама. – Блер заурчала, как кошка, под ласковыми руками, снимающими напряжение мышц.

Волки, настороженно водя ушами, обернулись в сторону замка. Изабель прислушалась, скрежет металлической цепи подтвердил, что опускается мост, одновременно служащий воротами боковой башни.

– На ловца и зверь бежит! – Вампирша повела плечами, призывая друга оставить её шею в покое. – Завтрак подан.

Дерик убрал руки.

– Только не торопись. Ты по-прежнему хочешь научиться рыцарскому искусству?

– Да!

– Тогда нам понадобится не только оружие, но и лошади. Отошли волков подальше в лес, чтоб не вспугнуть животных. Всадников всего двое, и направляются они на восток. – Он восхищённо присвистнул. – Похоже, графиня зря времени не теряет. Она посылает людей за подмогой.

– Мы её несколько разочаруем. – Изабель вновь зарычала. – Мне не терпится попробовать на вкус кровь сучкиных сыновей.

– А как же её предостережение?

Белошвейка рассмеялась.

– Мы опередим гонцов с плохими известиями и первыми принесём их в замок. – Она поморщилась. – Боюсь, кровь ведьмы может встать поперёк горла, но и её мне не терпится отведать. – Вампирша оскалилась: – Я вырежу под корень поганый род!

– Не сможешь.

Она наклонила голову, рыкнув учителю:

– Это почему?

– Один из них слишком дорог тебе. – Ответил он с горечью.

– Ребёнок мой и только мой!

– Я говорю вовсе не о нём. – Дерик отошёл от Изабеллы, не ожидая ответа, а она и не стала давать его.

Слишком всё больно, и не хочется говорить о том, о чьей смерти только что скорбела оставшаяся в ней частичка человека. Лишь через минуту она ответила на слова всё понимающего рыцаря:

– А вот это мы посмотрим… – и уже без всякого перехода добавила: – Мне не нравится проскальзывающее в голосе восхищение, когда ты говоришь о Жаклин.

– Достойный противник заслуживает уважения. Всегда нужно просчитывать врага. –

Он постучал пальцем по лбу: – Победа формируется здесь. Рука лишь наносит смертельный удар. Меч – как продолжение пальцев, подчиняется мозгу. Запомни это раз и навсегда.–

Он, взглянув в сторону замка, задумчиво проговорил: – А с головой у леди Бедфорд всё в порядке. Очень умная и мужественная женщина. Готов протянуть руку тому, кто сумеет одолеть её без применения оружия.

– Ну что же, тренируйся, у вампира крепкие пальцы, но как бы я ненароком не сломала их тебе при пожатии.

Дерик усмехнулся. Силы белошвейке не занимать, осталось обучить самообладанию и выдержке, а уж владеть мечом он научит её в совершенстве. Когда-то, в человеческом облике, ему не было среди рыцарей равных. Изабель стоила потраченного на неё времени. Жизнь рядом с ней походила на увлекательное приключение. Почему ему самому не пришло в голову сражаться на турнирах в новом обличье? Он, оскалившись, прорычал:

– Ну, держитесь сынки богатых баронов и венценосных стяжателей. Бывший воин Христа готов выставить счёт за пролитую в бессмысленных сражениях кровь! – и, подмигнув рассмеявшейся Блер, побежал к восточным воротам.

Она, не раздумывая, рванула следом.

Маленькую комнату Тильды освещал мерцающий свет, исходящий от свечей, установленных на выскобленной до желтизны деревянной столешнице. Странные тени играли в бликах, отбрасываемых на закопченные стены каморки. Кроме восковых огарков, на столе находилась глиняная ступа, рядом с которой лежал медный пестик. Дубовая, почерневшая от времени лавка вдоль стены была вышаркана до блеска. Огромная книга в чёрной обложке с названием на латыни, не казалась здесь неуместной. Каменный пол – посыпан свежей соломой.

Над низкой дверью висело чучело чёрной кошки. Высушенная голова с оскаленными клыками взирала на человека, рискнувшего закрыть дверь изнутри. А изумруды, вставленные в мёртвые глазницы, полыхали в отблесках пламени жаровни живым блеском. Любому, кто входил сюда впервые, становилось страшно до жути.

Старуха смотрела на пальцы воспитанницы, удерживавшие несколько прядок различных по цвету волос.

– Ты решила, для кого делать защиту?

– Да, раз можно только для трёх людей, пусть это будут мои дети.

Сгорбленная годами женщина взглядом полувыцветших глаз обвела обезображенное шрамом лицо Жаклин и, шаркая ногами, подошла к сундуку, застеленному старым овчинным одеялом. Она, сбросив покрывало на лавку, откинула крышку ящика, служащего не только постелью, но и хранилищем. Достала чистые тряпицы, три крошечных глиняных горшочка, несколько разноцветных пучков высушенной травы, змеиную кожу, волчий клык и не спеша разложила на столе.

– Я не смогу переделать её, и оберегать она будет только владельца ладанки. – Старуха вцепилась взглядом в зелёные глаза любимой девочки. – Ты понимаешь, что остаешься без защиты?