Цена моей одержимости
Шрифт:
Подавляя порыв поплакать вволю, поднимаю с пола вещи и на негнущихся ногах ухожу в ванную комнату. Сползаю по двери на пол и, прижав к груди колени, беззвучно рыдаю. Понимая, что теперь моя жизнь в руках Тимура.
Я подписала договор у самого Дьявола, став его игрушкой.
Но если этот Дьявол узнает о моих тайнах, превратит жизнь в ад. Хотя, я и так там!
Глава 10
Алиса
— Алиса, что случилось с нашими деньгами? Откуда у тебя вдруг появилась такая крупная сумма? И почему ты складываешь вещи?
Стою к маме спиной, закидывая платья в открытый чемодан. Руки трясутся. Глаза на мокром месте. А внутри… словно огромная черная дыра образовалась, готовая заживо меня поглотить.
— Я переезжаю, — охрипшим голосом, стараясь себя не выдать.
— Это еще куда? — ощущаю на себе удивленный взгляд мамы. — Дочка, у тебя что-то случилось?
Давай, Алиса, скажи ей что-нибудь!
Как именно ты достала деньги.
Кем теперь для своего бывшего парня будешь.
Вперед и с песней.
Да если я ей сейчас все расскажу, мама будет в шоке. Она меня не поймет. Сделает неправильные выводы.
— Я позвонила подруге в Америку, — придумываю на ходу. Даже для пущего эффекта натягиваю на лицо улыбку, повернувшись к обеспокоенной матери. — Это он… она дала мне денег на операцию отца. Взамен мне нужно несколько дней приглядывать за ее квартирой. Она хочет приехать погостить в Россию.
Алиска, ты ужасно врешь. Тебе не поверят.
— Оставишь меня одну, пока твой отец в больнице? — в голосе обида, от чего сердце на части рвется. Кровью обливается.
— Мамуль, — беру ее холодные руки в свои. — Понимаешь, Венди выручила меня. Я не могу отказать ей.
Лучше бы отказала. Лучше бы послала на хутора и отправилась искать деньги у кого-нибудь другого.
Хотя кто бы мне помог кроме Тимура?
Этот козёл поставил жесткие условия. Либо я еду к нему, когда соберу вещи. Либо… мой отец будет лечиться от святого духа. Даже увидеться с ним не дал. Просто адрес дома назвал и сказал приезжать в течение часа или двух.
— Отцу уже завтра могут сделать операцию, — кажется, будто мама приняла мой неожиданный «переезд». — В сознание он так и не пришел. Я так боюсь за него, — одинокая щека сползает по ее щеке.
— Мамуль, не переживай, — крепко обнимаю маму, чувствуя ее дрожь. Или это от меня? — Папа поправится. Он вернется из больницы живым и здоровым. Пережил же лихие 90-ые, — стараюсь как-то ее взбодрить, хотя сама только лютый холод ощущаю.
Особенно перед очередной встречей с Тимуром. Тем более на его территории.
— Ты на машине или с водителем? — вытирает слезы, помогая мне сложить еще парочку вещей в чемодан.
— На машине, — не хватало еще, чтобы Сергей увидел, к кому я поехала.
Доложит ведь сто процентов. Потом ошарашенная мама прибежит забирать дочь из лап негодяя, с которым когда-то рассталась. Ведь ей известны причины моего побега, хотя и не во всех подробностях.
— Я позвоню тебе, дочка, когда отца на операцию повезут.
Вместе спускаемся вниз. С комода забираю сумочку и ключи от машины. Сжимаю их так крепко, что ладони покалывает от боли.
Мне страшно. Жутко до ужаса. Я не знаю чего ожидать от Тимура. Он никогда не простит. Но я и так всю боль несу в себе. И у него есть все основания меня ненавидеть.
— Не волнуйся, мам, — запихиваю чемодан в багажник, — я надолго не задержусь у Венди. Ты даже не успеешь соскучиться.
Сажусь за руль. Кое-как включаю зажигание и выезжаю с территории особняка. Как умалишенная наблюдаю в зеркале заднего вида за стоящей на пороге мамой, махающей мне на прощание. Верящей, что я скоро вернусь в родной дом. И что все будет как прежде.
Нет, Задорожная, прежде уже ничего не будет. После этого месяца… рядом с Тимуром ты точно вернешься полностью опустошенной, разбитой и… униженной.
Плотину прорывает. Слезы градом текут из глаз, застилая весь обзор. Благо машин на дороге сейчас довольно мало, ни в кого не врежусь.
За грудиной печет. Внутренности стягиваются в тугой узел. Адская боль пронзает тело. Словно раскаленным железом к нежной коже прикоснулись. Боже, почему так больно?
Я ощущаю себя грязной, мерзкой девкой. Которая едет к парню, чтобы раздвинуть перед ним ноги и быть послушной игрушкой целый месяц.
Выполнять его прихоти. Следовать приказам. Отдуваться за все эти пять лет, что мы не виделись.
И если раньше у нас была сплошная идиллия, то сейчас лишь темные тучи висят над головами. А под ногами в любой момент может оказаться непроглядная бездна.
Воронцов сам может меня туда скинуть, наблюдая сверху за полетом и громко смеясь. Или же в его голове совсем другие мысли закрутятся.
Громкий клаксон автомобиля раздается сзади. Дергаюсь, выкручивая руль и чуть не врезаясь в синий Рено. Водители явно матерятся и сыпят мне на голову проклятья.
Я же стараясь унять дрожь и подавляя страх, сворачиваю на светофоре налево. Проезжаю несколько метров. Миную ворота частного сектора, где не дома, а дворцы королевских особ.
Светлые, многоэтажные, огромные особняки. Один круче другого.
От такой роскоши дух захватывает. Глаза округляются, а рот открывается от удивления. Залюбовавшись на недвижимость действительно богачей, чуть не проскакиваю шикарный трехэтажный дом Тимура.
С фонтаном у входа. Декоративными деревьями в виде зверей. Несколькими гаражами. Пунктом охраны.