Цена наслаждения
Шрифт:
Грант с досадой ударил кулаком по столу. Он хотел напрочь забыть о вчерашней ночи и о том, что пренебрег приличием и честью, – забыть все, чем он занимался в хижине с непорочной девушкой. Он обошелся с ней как со шлюхой: наставил синяков и показал такие вещи, которые ни одной приличной леди в голову не придут. Это тревожило и мучило его. Ему и прежде не нужно было увиваться вокруг нее – теперь же чем скорее они расстанутся, тем лучше.
После столь несчастливого дня Грант беспокойно ворочался в постели и размышлял. Почему он не хочет брать то, что ему предлагает Виктория? Формально
Услышав легкий стук, Грант вскочил на ноги, натянул брюки и распахнул дверь.
Перед ним в платье, раздуваемом на ветру, стояла Виктория.
Грант схватил ее за руку и втащил в комнату.
– Черт побери, как ты добралась сюда?
– Пришла пешком.
– Тебя же могли убить. Ты могла заблудиться...
– Ну, на самом деле я купила карту, и хозяин отеля сделал на ней разметку. Особенно он выделил все опасные места. – Виктория показала карту. – Посмотри на мой маршрут – я сделала несколько зигзагов, но...
– Где твои проклятые нижние юбки?
– Мне пришлось бы будить Кэмми, чтобы их достать, а я этого не хотела... – лукаво произнесла Тори, и тут же бодрое настроение покинуло ее, и она призналась тихим голосом: – Мне недоставало тебя. Ты совсем не появлялся...
Грант поднес руку ко лбу.
– У нас трудности – у тебя и у меня. То, что произошло на пляже, было неправильно. Мы не должны были этого делать. И это не должно повториться.
Виктория скрестила руки на груди.
– . И это повторится снова. – Поймав его изумленный взгляд, она, вздохнув, произнесла: – У меня такое впечатление, что я схожу с ума. Я не могу ни о чем другом думать, как только о тебе и твоих руках, трогающих меня... – взяла его руку и положила себе на грудь.
Грант застонал.
– Зачем ты это делаешь?
– Потому что это такое замечательное ощущение.
– А не потому, что это подчинено импульсу? – низким голосом спросил Грант, отдергивая руку.
– Что плохого в импульсе?
– Все. – Грант провел рукой по лицу. – Что, если такой же импульс возникнет у тебя к другому мужчине?
– Но у меня не возникнет. Я чувствую это только к тебе.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю. Когда моя мать встретила моего отца, она влюбилась в него с первого взгляда и до конца жизни никогда не думала о другом мужчине. У меня к тебе такие же чувства.
Грант резко втянул воздух, задерживая дыхание в течение этого признания, и затем сделал медленный выдох.
– Ты должна будешь выйти за меня замуж, если случится... что-то еще.
– Что-то еще? Значит, того, что мы делали, недостаточно, чтобы прямо теперь пожениться?
– Это не обязывает нас к женитьбе.
– Тогда, мне кажется, выход как раз в том, чтобы снова заняться тем же.
– Если б все делалось так просто... – произнес Грант таким голосом, будто он сожалеет об этом факте. – Видишь ли, некоторые вещи могут... выйти из-под контроля. – Он отстранился от нее. – И потом, Я могу сделать тебя матерью. Разве ты никогда не задумывалась об этом? – У нее округлились глаза. – Явно не задумывалась, – продолжал Грант саркастическим тоном. – Ты должна понимать, что это не игрушки. Ведь от этого зависит твое будущее...
– О, Грант! Я думаю, мне понравилось бы иметь ребенка от тебя!
Он вдруг притих. Почему ее слова поразили его до такой степени? Оттого, что звук ее голоса был так восхитителен? Или от широкой непринужденной улыбки, сопровождающей ее слова?
– Никакого ребенка. Об этом не может быть и речи.
– Но ты только что сказал...
– Чтобы иметь детей, ты должна выйти замуж. Мы не женаты, Виктория.
– Тогда давай поженимся, – сказала она так, будто все решалось не менее просто, чем детская задачка на сложение: один плюс два равняется трем. – Ты сказал, что я должна выйти замуж, так почему не за тебя?
Грант энергично замотал головой.
– Неужели ты и впрямь такая непонятливая! У тебя есть любопытство к мужчинам – и только. Сейчас это любопытство сосредоточилось на мне, потому что я первый мужчина, который встретился тебе, с тех пор как ты стала взрослой девушкой, Это совсем не значит, что ты захочешь остановить свой выбор на мне до конца своей жизни. Разве тебе не может понравиться кто-то еще? Или ты не хочешь, чтобы за тобой ухаживали молодые люди?
Не обращая больше внимания на его вопросы, Виктория приподнялась на цыпочки и поцеловала его в шею. Это было сладкое и деликатное прикосновение, но в крови у Гранта уже полыхал огонь, подвигающий его к миссии отнюдь не деликатной. И она будет весьма отлична от его прежних планов.
Теперь он зримо представлял, как все это будет. Виктория ступит на берега Англии без видов на будущее, как девушка, с которой сорван покров невинности, или как замужняя женщина, что вероятнее всего, да еще с ребенком, сделанным ей бывшим опекуном, похотливым мужчиной, который к тому же старше ее на десять лет.
Он обкрадывает ее, отнимая у нее возможность иметь хоть какой-нибудь выбор, и скоро подонки в клубах будут покровительственно похлопывать его по спине и говорить лукаво: «Хорошо сработано».
Виктория села на койку и медленно потянула шелковые ленты на груди. Лиф ослабился, и она опустила его ниже. С низким горловым стоном Грант в мгновенье ока прильнул к ее груди. Его пальцы скрутили материю и резко дернули вверх.
Как только он отнял руки, Виктория, вызывающе вскинув брови, опустила лиф вниз. Грант снова дернул его вверх. Она опять оттянула его вниз. Вверх-вниз, вверх-вниз...
– Стоп! – вскричала она, когда Грант в очередной раз выхватил у нее из пальцев материю. – Ты порвешь мне лиф!
– Я ничего не сделаю твоему лифу, если ты отпустишь его, – проворчал он. – Мы не будем этим заниматься.
– Нет, будем. А если ты порвешь мое новое платье, можешь распрощаться со своими брюками.
– Так ты мне угрожаешь? – проскрежетал Грант и тут же почувствовал, что испугался самого себя.
– Ха! Ты тоже этого хочешь. – Виктория перевела глаза с его лица на брюки с выпирающим бугром. Она наклонилась к Гранту, и он почувствовал ее дыхание на коже, прямо над брюками. Затем она коснулась его живота и прошептала: – Можно, я тебя там потрогаю?