Цена наслаждения
Шрифт:
Грант нагнулся, зажег лампу и поднес ближе к Виктории. У нее на ладони остались четыре полукруглых лунки – там, где она вонзила ногти, сжимая пальцы во время наслаждения.
Когда Грант вернул Викторию в отель, она сжала ему руку, словно в знак благодарности. Ему вдруг вспомнились вмятины у нее на ладони. Всего лишь мелкая деталь, и не стоило бы придавать ей столь уж большое значение, если бы они не являлись свидетельством того, что он окончательно пропащий человек.
Глава 18
Тори медленно
Тори даже вздрогнула от удовольствия. Теперь они поженятся. Ее будущий муж обладал живым воображением, был хорошо сложен и мастерски пользовался своим мощным телом. Размышляя об этом, Тори словно купалась в тумане наслаждения. Теперь она могла признаться себе, что влюбилась в Гранта без памяти.
Наконец, она оделась и разделила с Кэмми второй завтрак. Они наслаждались ленчем из яиц, риса, яблок и сока, придерживаясь специальной диеты, предписанной Кэмми. Обе были так рады улучшению ее состояния, что не переставали хихикать по малейшему поводу.
Но Грант за все это время так и не показался, поэтому во второй половине дня Тори начала испытывать некоторую тревогу. Уверенность ее несколько увяла. Как он смеет не приходить? После того, что между ними было этой ночью, она не должна чувствовать себя использованной и брошенной. И еще это могло означать, что она в чем-то сдалась. Но вместо этого она считала, что получила что-то, и ей хотелось получать это снова!
К вечеру ее терпение окончательно лопнуло. Как только Кэмми уснула, она в ту же секунду прокралась из комнаты и поспешила на «Киверел». Охранники на палубе бросили взгляд на ее лицо и тотчас отступили, незаметно посмеиваясь, когда она промчалась мимо, рассекая воздух своими юбками. Тори подошла к каюте Гранта и распахнула дверь, но его там не было. Тогда она проследовала в кают-компанию и наконец услышала его голос. Вот и хорошо. Ей не терпелось скорее высказать все, что у нее накопилось.
Когда она подошла к двери, раздался голос Йена:
– Ты опять хочешь мне сказать, что зачатие ребенка исключено?
– Нет, на этот раз есть все шансы, – нехотя ответил Грант.
«Почему они говорят об этом?» – недоумевала Тори.
– Давай оставим этот разговор.
– Почему? Только потому, что ты пьян? Меня этим не отпугнешь. Послушай, кузен, я хотел предоставить тебе самому во всем разобраться, надеясь, что ты смотришь на эти вещи правильно, но ты, как видно, этого не можешь. Тори стала для меня все равно что сестра, и я собираюсь действовать как ее брат.
– Вот как?
– Да. И я пол подмету твоим лицом, если ты не пообещаешь сделать все, как положено. Черт побери, парень, я хорошо представляю, как Эмма или Сэди чувствовали бы себя на месте Тори. Они в том же возрасте, Грант. Надеюсь, кто-нибудь вот так же поможет моим сестрам, если они будут в этом нуждаться.
– Тебе нечего бояться, – промямлил Грант. – Лекция твоя хоть и абсурдна, но, похоже, я все же совершу благородный поступок и женюсь на малышке. – Тори услышала, как он брякнул бутылкой о стакан. – Так что пожелай мне удачи.
Малышка? Он сказал, что женится на ней? Лицо ее расплылось в улыбке.
Тори была готова поклясться, что слышала, как Йен вздохнул с облегчением.
– Хорошо, что ты образумился наконец.
– Просто я сделаю то, чего не могу не сделать. Это будет плата за мои ошибки.
Ошибки?
Тори услышала, как, словно прочитав ее мысли, Йен спросил:
– Какие еще ошибки?
– Понимаешь, в ней нет того, что я хочу видеть в своей жене. Никакого уважения к правилам. Я хотел иметь спутницу с этим ценным качеством, но ее необузданность всегда будет помехой. Меня в дрожь бросает, когда я подумаю, как она поведет себя в Лондоне.
Тори вздрогнула, словно ей дали пощечину. От стыда ее обдало жаром, казалось, хлынувшим сквозь тело, – у нее участилось дыхание. Теперь все прояснилось. Она ставит Гранта в неловкое положение. Он будет ее стыдиться, а то, что было между ними, считает ошибкой!
Все, что они делали этой ночью, сейчас казалось ей низменным и грязным. Ее необузданность означает, что она вела себя неподобающе в его постели? О Боже...
Унижение, переполнявшее ее, было так велико, что горечь подступала к горлу и ее вкус ощущался во рту.
Тори поспешила на сходни, чтобы ее не стошнило прямо у его каюты. Проведя рукой по лицу, она наклонилась к перилам и положила голову на руки. Неотесанная девушка. Жалкая убогая женщина. Бегает за ним, как щенок, кусающий башмаки своего хозяина. Слепая! И как она могла не разглядеть совершенно очевидных вещей? «Любовь и похоть не одно и то же», – вспомнила она слова Кэмми.
Возвращаясь в город, Тори пробегала рукой по глазам, пока ее движения не потеряли всякий смысл. Количество слез не уменьшалось. Она и не помышляла завоевывать его сердце – у нее никогда не было шанса: просто попыталась привлечь его внимание. И вот теперь она поняла, почему Грант избегал с ней близости, почему потом чувствовал себя таким виноватым. Потому что он ввел для себя эти ограничения...
О Боже...
Едва различая дорогу, спотыкаясь, Виктория приплелась обратно в отель. Капитан Сазерленд может не беспокоиться. Она больше не будет ему надоедать.
– Грант, ты олух. Ошибки, помеха... Ты соображаешь, что говоришь?
– А если она со временем захочет другого? – низким голосом сказал Грант.
– Что-то уже реально намечается?
– Нет, дело не в том... – Грант щелкнул пальцами, подыскивая слова. – Это уже совсем другие заботы. Черт побери, я собираюсь сделать Тори своей женой, дать ей все, что имею... и, вероятно, оказываю ей плохую услугу. Никак не могу отделаться от мысли, что лишаю ее шанса найти мужа естественным путем, ведь она остановилась на мне только потому, что я первый, кого она увидела с тех пор, как в ней проснулась женщина.