Цена славы
Шрифт:
Вдалеке прозвучала пулеметная очередь, сопровождаемая пронзительным шипением лазера. «Адские» снаряды не смогли бы полностью обезвредить боевых роботов. Их задача состояла лишь в том, чтобы жидкое пламя на время отвлекло бы внимание водителей, предоставив тем самым грейсоновской группе время для выполнения своей миссии. Несколько драгоценных секунд уже ушло на поимку Граффа. Но труды стоили того, чтобы доставить предателя в лагерь!
Сквозь обшивку фургона раздались звуки градом сыплющихся на броню пуль. Еще минута-другая — и боевые роботы вновь обретут боеспособность, к тому же «адские» снаряды легионеров потеряют силу. По-видимому,
Грейсон поспешил в переднюю часть грузовика. Да, настала пора уходить, но что-то подталкивало Грейсона еще раз взглянуть на тот экран с картой. Несколько долгих секунд он изучал карты. У Легиона не было современных снимков местности, сделанных со спутника. Да и вообще практически ничего такого не было, если не считать старых карт области, лежащей к югу от Дюрандели до Нагайских гор. Грейсон надеялся, сделав марш-бросок, следующей ночью пересечь отмели Мертвого моря и до рассвета достичь Нагайских гор. Возможно, в Нагайях беженцы найдут убежище на более длительный срок — тамошние места изобиловали дикими густыми лесами, одинокими, окруженными ледниками, долинами, глубокими каменистыми ущельями. Если бы легионерам удалось, разрушив передвижную штаб-квартиру преследователей, поставить их в тупик, а затем дойти за одну ночь до цели... может, они и сумели бы выиграть немного времени. А моментальные снимки, сделанные со спутников и обработанные компьютером, должны ему в этом помочь.
Придя к такому выводу, Грейсон присел за один из терминалов. Он неплохо знал компьютеры, еще с тех пор, как подростком проходил курс обучения в наемной роте своего отца. Это был стандартный военный компьютер. Устройство ввода реагировало как на клавиатуру, так и на голос. Грейсону приходилось часто сталкиваться с подобными устройствами. Его пальцы пробежались по клавиатуре.
— Полковник! — донесся голос Де Вильяра из соседнего помещения. — Полковник! Можно взрывать!
— Погодите немного, — ответил Грейсон, яростно стуча по клавишам. Лейтенант просунул голову в дверь.
— Полковник, нам надо уходить. Сейчас!
Грейсон набрал последнее слово и застыл в ожидании. Карты, изображенные на экранах, мигнули, и дисплеи потемнели. Комната погрузилась в темноту, освещаемая лишь слабым мерцанием экранов. Коротко прогудел дисковод, и затем с легким шуршанием из щели выползла дискета с содержимым оперативной памяти.
— Хорошо! — Грейсон схватил дискету и повернулся к Де Вильяру. — Идем!
Первым фургон покинул Грейсон. Де Вильяр последовал за ним, дернув кольцо воспламенителя на одном из свертков.
Снаружи пылал «Тандерболт». В лесу раздавались автоматные очереди; повсюду валялись неподвижные окровавленные человеческие тела, вокруг них плясали языки пламени. «Стрелец» уже погасил охватившее его пламя и теперь хлестал по деревьям лучами своих лазеров. Сверкающие голубые лучи с шипением пронзали темноту. Водитель боевого робота, видимо, не понял, что легионеры проникли в фургон штаб-квартиры. Он стоял спиной к трейлеру, повернувшись лицом на север, к лесу, и паля в ту сторону, откуда прилетели «адские» снаряды.
«Тандерболт» все еще горел. Огонь с ревом доедал его правую руку и плечо, разгораясь все ярче по мере того, как к горючему поступали все новые порции кислорода. На южной стороне бойцы Легиона строчили из пулеметов и винтовок в надежде отвлечь внимание боевого робота от стоящего рядом
Затем «Тандерболт» открыл огонь. Очереди выстрелов волнами прошили ветви над головой бегущих. Грейсон с Де Вильяром упали ничком, сзади на них несся «Тандерболт». Перевернувшись, Грейсон глянул в лицо приближающейся смерти. Пламя, еще минуту назад охватывавшее броню машины, уже погасло, но «адских» снарядов больше не было. Звеня, отскакивали от брони робота пули, выпущенные с южной стороны. Солдаты тщетно пытались отвлечь внимание вражеского водителя робота. Возвышаясь, как скала, «Тандерболт» сделал еще один шаг и вскинул пулемет для второго и последнего удара.
XX
И вслед за этим ночь снова взорвалась. Но куда как далеко было свечению горящего боевого робота до яркости этого громового взрыва. Пламя, поглощая штаб-квартиру, взметнулось высоко в небо. Де Вильяр и Грейсон, закрыв головы руками, припали к земле. Из открытой двери фургона вырвалась ревущая огненная волна, подобно пламени огнемета, увеличенному в сотни раз. Стало светло, точно днем. Жаркое дыхание опалило лежавших людей. Боеприпасы Де Вильяра взрывались один за другим, оглашая окрестности почти непрерывным грохотом. А затем, словно мощная бомба, взорвался расположенный под кабиной бак с горючим.
Громадный тяжеловесный робот, стоявший всего в нескольких метрах от взрыва спиной к фургону, отлетел прочь, как брошенная рукой ребенка игрушка. Правда, весила эта игрушка шестьдесят пять тонн. Земля содрогнулась; но шум от падения гигантской машины заглушил громовый рев взрывающегося фургона. В воздухе просвистела оторвавшаяся металлическая рука упавшего ничком «Тан-дерболта». Огромный кулак пронзил мягкую землю метрах в трех от ноги Грейсона. Мгновение спустя Грейсон и Де Вильяр снова вскочили на ноги и помчались в лес. Пока водитель поверженного боевого робота приходил в себя и пытался поднять машину, двое воинов уже присоединились к своему подразделению. Штурмовики Серого Легиона Смерти стремительно двигались на восток, к условленному месту встречи с остальными легионерами.
Когда непосредственная угроза его жизни миновала, Графф сменил жалобный тон на дерзкий. Вероятно, тот факт, что нападавшие не убили его, но лишь связали и заткнули рот, придал перебежчику храбрости. Когда налетчики возвращались к своему новому месторасположению — к холмам над отмелями Мертвого моря, на юго-западе от Дюрандели, — они вели Граффа чуть ли не под руки. Дойдя до места, его засунули в большую палатку, служившую Грейсону штаб-квартирой, и привязали к стулу посередине.
Грейсон видел, что Графф лихорадочно соображает. И точно знал, о чем: «Если командир Серого Легиона Смерти оставил меня в живых, у него должны быть на это причины... возможно, от них зависит его собственная жизнь! Он наверняка не причинит мне вреда, если хочет спасти с моей помощью свою собственную шкуру!» Вскоре Графф подтвердил догадку Грейсона.