Цена соблазна
Шрифт:
Лифт тронулся, и Майя украдкой вздохнула. Это тянуло на сюжет зубодробительного блокбастера. Если бы она писала книги, то обязательно воспользовалась.
Но разве такое бывает в реальной жизни?
– Разберемся! – в который раз уверенно произнес Артем. – Выясним, что это за Полтинник, Четвертак и иже с ними и что за девица за всем этим стоит. Я уже позвонил ребятам, они съездят и взглянут на тот притон.
Артем долго говорил по телефону, пока Майя давала показания.
– А они тебе… позвонят после того, как проверят? Ты мне
Они вышли из лифта. Вспыхнул свет, вырывая из полумрака лестничную площадку с тремя новенькими дверями.
– Обязательно, Марусь! Но не думаю, что Полтинник кто-то из наших. Я бы об этом знал, – уверенно произнес Артем. – Тут явно что-то другое... Но у меня пока еще не складывается полная картина. Не хватает информации, Марусь! Придется немного подождать.
Ткнул ключом в замочную скважину, и очень скоро Майя шагнула за ним в полутемную прихожую. Артем включил свет. Дверь в гостиную была открыта, и она оценила обстановку, над которой явно поработал неплохой дизайнер. Все было в минималистическом стиле – темное дерево, стекло и металл – четкие линии, лаконично и функционально.
Очень ему подходит, подумала Майя, пристраивая свои босоножки в один ряд с обувью Артема. Полюбовалась на темные туфли и спортивные кроссовки и на свои золотистые ремешки рядом с ними, подумав… Она о многом успела подумать – например, что в этой композиции явно не хватает Никиткиных разноцветных ботинок и сандалий со Спайдерменом.
И тут же испугалась собственных мыслей.
Нет-нет, сказала себе строго. Не сейчас, пока еще слишком рано о таком думать! Потому что эти мысли принадлежали к какому-то слишком уж светлому будущему, о котором она всегда запрещала себе мечтать.
– Покажу тебе, как я живу, – заявил ее Артем. Взял ее за руку и провел в гостиную, иона уставилась на черный кожаный диван и темные кресла. – Хотя что тут показывать? – пожал он плечами. – И так все ясно. – Притянул ее к себе, и Майя почувствовала, как быстро-быстро бьется его сердце.
Затем заметила полуприкрытую дверь в спальню и виднеющийся край заправленной светлым постельным бельем кровати. Но туда Артем ее не повел. Отстранил, заявив назидательно:
– Сейчас мы будем осматривать твои раны. Что там у тебя со спиной? Марусь, ты что-то от меня скрываешь!
– Ерунда! – легкомысленно отмахнулась Майя. – И вообще, Спасский, ты как всегда все перепутал. Вообще-то это мои слова. Как твоя боевая подруга, это я должна залечить твои раны.... Аптечка в доме есть? Перекись и пластырь найдется? – она уставилась на засохшую корку крови над его бровью. – Надо бы обработать...
Артем повел ее в ванную комнату, заявив, что все у него есть. Но вместо того, чтобы промыть и продезинфицировать его рану, Майе первой пришлось скинуть с себя блузку, продемонстрировав… Она так и не поняла, что именно продемонстрировала – ну, кроме бюстгальтера, с которым Спасский уже успел детально ознакомиться рядом с домом Старой Ветлицкой.
–
Но свою спину с синяком она толком и не увидела, хотя покрутилась так и сяк рядом с маленьким зеркалом, возле которого стояли и лежали незнакомые ей мужские вещи – бритвы, дезодоранты, темные флаконы парфюма.
Тут «доктор» потребовал, чтобы Майя прекратила вертеться, и принялся ее детально осматривать. Правда, к ушибу он оказался не слишком-то внимателен. Куда больше его занимало совсем другое. Например, ее грудь под тонкими итальянскими кружевами, светлая юбка, которая, оказалось, испачкалась от соприкосновения с землей и ее нужно сейчас же, срочно снять!..
А потом Майя повернулась к нему и потянулась за своим поцелуем – ведь Артем сам сказал, что его спасла!..
...Они так ничего и не залечили – ни ее синяк, ни его рассеченную бровь, ни пострадавшее в битве Артемово плечо, потому что им стало совсем не до этого. Все началось с поцелуя – требовательного, горячего, моментально лишившего ее связных мыслей, стремительно канувших в горячей бездне вспыхнувшего с новой силой желания.
Затем она как-то быстро осталась без одежды, и Артем, снова заявив: «Не здесь, Марусь!..», подхватил, понес свою несопротивляющуюся добычу в спальню.
…А там уже был чувственный мир прикосновений и смелых ласк, на которые она отвечала так же уверено, потому что больше не собиралась, не хотела стесняться. Наоборот, каждое мгновение рядом с Артемом наполняло ее тело, ее жизнь ярчайшими красками, которых, как оказалось, ей так не хватало. А ведь она даже и не подозревала! Не думала, что может быть так сладко, сильно, безумно... Настолько, что у нее не хватило бы слов пересказать, даже если бы очень захотела.
И Майя серьезно сомневалась, что смогла бы выразить это красками на холсте.
Быть может, потому что все наконец-то совпало – она была с тем, кого любила целых пятнадцать лет, не считая времени на испанском берегу, когда вдали от Артема она впала в спячку.
Но теперь проснулась, очнулась окончательно. Ее оборона пала, и Майя вырвалась из заточения.
И теперь каждое прикосновение, каждая его ласка, каждый его вздох, каждое его уверенное движение, каждое его слово рождало в ней миллиарды разноцветных искр, которые уносили ее ввысь, в вечность, имя которой – любовь.
Майя знала, ощущала всем своим существом, что очень скоро с ней случится то, чего еще она никогда не испытывала. То, что не получилось у них с Артемом в их «первый раз» на даче Зимина; то, чего не удалось ощутить в ее одну единственную попытку с другим…
И она перестала сопротивляться, сдавшись умелому натиску единственного мужчины, которого любила. Очень скоро мир взорвался, наполняя ее феерией чувств.
Глава 11