Цена сокровищ: Опасные тайны Китеж-града
Шрифт:
– Мама скажет, что в Турции еще не сезон…
– А ты припугни ее, что в вашем возрасте крутое солнце противопоказано, и если она хочет пожить подольше, то не будет капризничать и просто соберет вещи. И еще – не будь ты таким напряженным, иначе она немедленно решит, что это не счастливый случай, а сговор, ты должен приехать с радостной вестью и вдохновить ее лететь с тобой. И кстати, скажи ей, что я забираю Аню из больницы, это подстегнет маму увезти тебя из Москвы куда подальше.
– Ты сердишься…
– Потому что прав. – Я старательно пытался избежать прямого взгляда с отцом, но он не хотел давать мне возможности уклониться от ответа. – Пожалуйста, хотя бы раз в жизни сделай так, как я прошу, а не как вам удобно.
– Не сильно-то мы тебя и притесняли, особенно последние двадцать лет.
Я уловил в голосе отца нотки обиды и немного смягчил суровость тона:
– Папа, тебе бы уже пора привыкнуть – если я о чем-то решил умолчать, так оно и будет. И я очень прошу тебя – поезжайте с мамой, посидите пока где-то там…
– Главное, чтобы отсюда подальше? Я правильно понял? – Отец нахмурился. – А как же Стелла? Ты взял билеты на день похорон.
– А эта причина – одна из самых важных, но опять же – без объяснений…
– Просто не надо и все?
– И все, – кивнул я.
Я вышел проводить отца, обнял его, прощаясь, и отправился в академию – там были нормальные машины, не то что мой неизменный спутник ноутбук, а записанный на флэшке текст было бы хорошо прогнать через несколько специальных программ. Одну из них разрабатывал мой лучший аспирант Вадик Градов – его «Акцентом» заинтересовались военные. Хорошо, что парень сейчас на Селигере, а то досталось бы и ему…
Сначала я зашел в столовую, где было немноголюдно, – успел до закрытия и плотно поужинал. В лаборатории еще застал Алика Моряна, да и тот собирался уходить, так что все складывалось удачно, я мог поработать один, ни с кем не общаясь, никому ничего не объясняя.
Дождавшись Аликова «пока», я загрузил файл с набранным текстом в компьютер. «Акцент» перевел слова в эквиритмическую графику и заново записал текст – теперь уже с помощью ударений и тире, а потом запустилась программа распознавания. Разумеется, я понимал, что без ключевого или хотя бы тематического слова окончательная идентификация лексем невозможна. В русском языке двухсложных слов с ударением на второй или первый слог тысячи, включая варваризмы. Сколько вариантов текста выдаст мне машина? Как долго будет она пытаться найти логические соответствия между словами и как далеко они окажутся от их реального зашифрованного смысла? Вот если бы иметь подсказку, хотя бы одну подсказку. Сейчас я ориентировал программу на выбор слов экономического содержания – цифры, единицы мировых валют, проценты, дебет, кредит. Если «книжка Чернова» содержит финансовую информацию, то компьютер найдет ее признаки в структуре текста.
Кажется, я поторопился снять пиджак – кондиционер полезен для компьютеров, но не для меня. Даже в плохо выносимую жару я неизменно и всегда декларативно просил водителей выключать в такси кондиционер, предпочитая искусственному оледенению нормальный общепринятый сквозняк. Я устроил на соседнем столе, подальше от охлаждающей системы, свой ноутбук и снял легкомысленно оставленный прежде пиджак с вешалки при входе в лабораторию. Надевая его, я нащупал в кармане лист бумаги. Так вот он где! Это был ксерокс фрагмента текста, переданный мне Олегом несколько дней назад. От нечего делать я присел на край стола и принялся рассматривать так неожиданно найденную бумагу – любопытно, кем был человек, сочинявший эту абракадабру? Почерк мужской, но не свободный – значит, текст переписывали, возможно, несколько раз, добиваясь почти ученического чистописания. Забавно, как я раньше об этом не подумал – денежные расчеты так не ведут. Если Чернов заносил в свою книжку долги, то они должны были возникать по мере их образования. Этот текст написан целиком – одной рукой и словно на одном дыхании, за один раз. Отсюда следует – либо существует другая, настоящая записная книжка, а этот ксерокс снят со специально подготовленной копии – не исключено, сделанной втайне от истинного владельца, либо… либо это некое повествование, и, воссоздав его, мы вернемся к началу – это будет какой-то новый текст, который тоже должен подвергнуться дешифрации, и дальше, возможно, процесс повторится до максимального сокращения текста, пока не останется последняя «матрешка», которая окажется либо хакерской шуткой, либо кодом для сейфа или книжного, газетного – любого другого печатного шифра. Эти ребята думают, что я справлюсь с задачкой за несколько дней? Здесь и линейке компьютеров есть чем занять себя как минимум на неделю.
Интересно, почему я в первый раз не заметил эти значки? Подумал, что это небрежность почерка и писавшего, они чем-то напоминают корректорские символы – вставить слово или букву, поднять строку выше, сделать абзац, поменять слова местами. Неужели текст все-таки редактировали и я ошибся в своих выводах о непрерывной линии письма? Я взял ручку и выписал знаки на «оборотке» – ох уж эта мне экономия: в целях борьбы с экономическим кризисом по академии вышло распоряжение проректора по хозяйственной части – обращение к сотрудникам не выбрасывать и не уничтожать использованную бумагу, а пускать ее в оборот, то есть во вторичное использование. И теперь стопки бумажного вторсырья лежали повсюду, а чистая бумага выдавалась на кафедре или в деканате под роспись ответственному лицу.
Надо же, я снова и снова смотрел на знаки, и вне текста они уже не казались мне правкой, они напоминали мне что-то еще, виденное совсем недавно. Я включил ноутбук и запросил в поисковике энциклопедию символов.
Поразительно, человек обрел речь, которая позволяет ему с максимальной полнотой и пространностью выражать свои мысли и чувства, рассказывать о своей жизни, о своих идеях, о своих близких – обо всем, что окружает его в этом мире. И не только рассказывать – записывать. Но магическая власть символа так и не утратила над ним свою тайную силу – тотемы сменили брэнды, которым современный человек поклоняется с той же истовостью, как и пещерный человек наскальным схемам своего примитивного художества. Скоропись помогала сохранить сказанное, пока не изобрели граммофоны и диктофоны. Знаки помогают ученым разных языков общаться без переводчика. Фантасты уверены, что они – основа межгалактического взаимопонимания. Может быть, и так, но как передать знаком улыбку Джоконды, спрашивают их поэты. Стихи, а значит – душа, богаче палочек и черточек клинописи. Иначе зачем люди изобретали бы слуховой аппарат и компьютер для восстановления функций зрительного нерва – довольствовались бы себе слепые и глухие азбукой Брайля и азбукой жеста? Он и они, чье создание – акт благородства, всего лишь знаки – палочки и черточки, точки и тире.
Не может быть – я вдруг ощутил легкую вибрацию в желудке. Так бывает, когда ты стоишь на пороге открытия или догадки о нем. Очень странное и не всегда приятное чувство, как будто в твоих кишках кто-то неизвестный дергает за тончайшие ниточки, привязанные к стенкам пищеводного тракта, к сосудам – играет на них пиццикато, и ты неизбежно резонируешь всем телом, подчиняясь распространению этой волны, грозящей тебя захлестнуть. Наверное, отсюда родилась легенда об Архимеде, выскочившем из ванны с криком «эврика», что значит – «нашел».
Похоже, я действительно нашел – знаки на ксероксе текста оказались скандинавскими рунами стиля футарк. Как следовало из статьи в энциклопедии, их использовали нацисты при создании символики Третьего рейха.
Попридержи коней, сказал я самому себе. Руны – игрушка толкинистов, а среди них немало хакеров всех возрастов. Не исключено, что разработка текста принадлежит одному из таких любителей сочинять истории жизни обитателей всемирного «междуземья». К тому же руны не есть текст, они знаки в контексте, значит, на них опирались при написании или их просто цитировали в подтверждение какой-то мысли.
А что, если я все неправильно понял и тот, кто зашифровал этот текст, не только закодировал его, но и сделал перевод? И бедный «Акцент» бьется над многословием великого и могучего русского языка, вместо того чтобы искать иностранный аналог эквиритмической формы. К примеру – немецкий.
Я не сразу решился прервать программу – с детства помню, как отец ругал маму, если она ставила стиральную машину в разные дни в разные режимы. Теоретически, учил он ее, ты можешь пользоваться всеми вариантами программирования стирки, которые предложены в прилагаемом к машине руководстве по эксплуатации. Практически современная стиральная машина – тот же компьютер: когда ты перенастраиваешь его программы, ему требуется время на адаптацию, и поэтому то, что вчера проходило полный отжим, сегодня, после твоих экспериментов, даст сбой.