Цена сокровищ: Опасные тайны Китеж-града

Езерская Елена

– И тебе не показалось это подозрительным?

– Показалось, – вздохнул Олег, – разумеется, я тотчас же принялся задавать вопросы самому себе: почему он знал нечто важное для следствия и молчал? Почему вдруг заговорил? Почему именно со мной? Но поскольку гадать можно до бесконечности, я решил встретиться с ним, правда, на всякий случай оставил письмо для секретарши и предупредил Станислава Арнольдовича, ну, сам понимаешь, если я не позвоню до такого-то числа и часа, то он должен сообщить в милицию об исчезновении адвоката своей дочери.

– Бред какой-то, – встряхнулся я, точно от наваждения, – детский сад!

– Сад не сад, но все вышло с точностью до наоборот, – криво усмехнулся Олег, – по-моему, этот человек и сам помешан на подозрительности. За мной прислали машину с двумя телохранителями, привезли в его роскошную загородную резиденцию по Минскому шоссе, там охраны и всяких систем сигнализации и наблюдения тоже оказалось предостаточно.

– Цену себе набивал?

– Непохоже, скорее у него это образ жизни. – Олег помолчал с пару мгновений и снова вздохнул. – Первое, о чем он спросил меня, – список улик, была ли среди них записная книжка погибшего. Он в общих чертах описал ее, потому что видел только однажды и тогда не придал этому значения. Ничего подобного не было среди вещей Чернова, я с его разрешения потом поинтересовался об этом у Стеллы, она не смогла вспомнить такую книжку. Но он настаивал на ее существовании. И он же снова всколыхнул во мне сомнения в правильности окончательной версии гибели Чернова. Сказал, что вина Стеллы кажется ему слишком явно организованной, он считает, что ее подставили и что истинная причина убийства Чернова – в его бизнесе.

– Ты же говорил, что милиция проверила эту линию и бизнес Чернова чист? – стараясь тоже не повышать голоса, спросил я.

– Именно так я и ответил этому человеку, но он стал уверять меня, что абсолютно уверен в существовании у Чернова какого-то другого бизнеса, как говорится, на стороне. Он предположил, что убийцы Чернова искали в его доме именно эту записную книжку, где были важные записи – возможно, компромат на кого-либо из заказчиков либо тайная бухгалтерия. И раны Чернова – не следствия ударов, нанесенных Стеллой, а следы пыток и что Стелла скорее всего в это время спала в своей спальне на втором этаже.

– Чернов давал взятки? – не поверил я. – Вот так просто? Зачем? Имея такого тестя и такие связи? Уверен, там, наверху, работают совершенно иные механизмы. И потом, времена советской рыбной мафии прошли. Или нет? А тебе не кажется, что у твоего нового знакомого разыгралось воображение, ведь то, в чем он пытается тебя убедить, очень смахивает на историю с убийством генерала Каменева. Психически неуравновешенная жена в состоянии аффекта, против которой все улики, вдруг изменяет показания, и на свет появляется теория заговора: люди с пистолетами и в масках вложили ей в руку оружие и приказали стрелять, если она хочет жить и спасти детей. Не слишком ли отдает телесериалом?

– Я тоже так подумал, – признался Олег, – но дело в том, что записная книжка Чернова существует на самом деле и этот человек показал мне ее ксерокопию.

– Так вот сразу и показал? – Я позволил себе усомниться. – И откуда она у него, он не объяснил?

– Объяснил. Чернов сам отдал ее своему другу. Предупредил, что там зашифрована информация, которая стоит многих миллионов, и не в рублях, попросил спрятать. И в случае если что-то случится с ним или его бизнесом, это обеспечит Стеллу на всю жизнь. И когда все плохое, чего ждал Чернов, произошло, он подумал – а вдруг Чернов хотел сказать: спасет Стелле жизнь? Вот только одна загвоздка – все записи в книжке зашифрованы. Но, прочитав их, мы, быть может, узнаем имя истинного убийцы Чернова. Тогда он купил билет на самолет и вылетел в Москву. Прежде чем обратиться ко мне, этот человек навел соответствующие справки. Ему выдали твое имя, а по странному стечению обстоятельств ты оказался школьным другом адвоката Стеллы Черновой. Так что нам всем необходима твоя помощь. Стелле, если предположения друга ее мужа подтвердятся и появятся обоснованные сомнения, которые позволят отправить дело на доследование. Мне, кто хочет ей помочь, ее родителям, ее сыну. И даже этому человеку – другу Чернова, которых у него, как я слышал, было немного, все больше партнеры по бизнесу, и, возможно, мы просто знали не всех и не все о его делах.

Общий вздох восхищения отвлек наше внимание – огромная рыжая самка орангутанга появилась перед зрителями с детенышем, вцепившимся всеми пальцами в ее густую и длинную шерсть, неторопливо повисла на ствольном ответвлении, покачалась на одной лапе, выбирая себе место среди других ветвей, потом удобно устроилась на развилке ствола на переднем плане вольеры и принялась наводить лохматому малышу послеобеденный марафет, с аппетитом выбирая из его подшерстка какую-то мелкую живность. И что-то противное немедленно подкатило к самому горлу.

– Интересно, почему дети, даже самые неухоженные, всегда вызывают такое умиление у публики? – Я и не заметил, что рассуждаю вслух.

– Потому что они ангелы, – тихо сказал Олег. – Значит, нет?

– О чем ты? – спохватился я и повернулся к нему. – Я должен увидеть Стеллу и поговорить с ней.

– И как это связано с твоим согласием посмотреть – хотя бы посмотреть текст? – Олег вдруг сделался чрезвычайно серьезен, это был уже не столько старый друг, сколько известный и очень дорогой адвокат с прагматичным и цепким взглядом на вещи и на людей.

– Я никогда не ввязывался в авантюры. – Я тоже сменил тон на более подходящий для подобного делового разговора. – Интуиция подсказывает мне, здесь что-то не так, но что именно? Если предположение твоего нового знакомого верно и в нем есть хотя бы доля правды, то речь может идти об очень серьезных вещах. А я стараюсь избегать конфликтов. Мне нравится моя жизнь.

– Я думал, ты любил ее… – едва слышно обронил Олег.

– Боюсь, я уже не в том возрасте, чтобы из-за великого чувства совать голову в петлю, мне довольно того, что есть.

Олег вздохнул:

– Когда ты хочешь это сделать? Я говорю о свидании, мне надо заказать пропуск.

– Я не держу в голове расписания занятий, посмотрю дома распечатку и дам тебе знать… Кстати, – я прямо взглянул в глаза Олегу, – этот таинственный покровитель Стеллы, случайно, не носит фамилию Хорст?

Олег вздрогнул:

– Ты прежде частным сыском не занимался?

Тоже мне юрист – назвал столько примет, по которым опознать этот персонаж не представляло никакого труда. Бывший военный, алмазы, избегает любой шумихи вокруг себя и своего бизнеса. Не то чтобы я по жизни был излишне любопытен или увлекался сбором информации о самых заметных фигурах в политике и бизнесе – я не читал прессу в том смысле, как ее читают другие. Я ее вообще не выписывал и не покупал. Я не следил за котировками и обменами дипломатическими нотами. За скандалами и другими новинками, если, конечно, это не касалось моей темы и не было напечатано в научных изданиях. Широкое чтение составляло часть моего образования лет до двадцати пяти, а потом я почувствовал синдром перегрузки и отправил все полученные за эти годы сведения на сортировку. После чего в моем активном интеллектуальном пользовании осталось только самое необходимое, периферийное знание я автоматически задействовал лишь тогда, когда в том возникала потребность в разговоре или в импровизации на лекции.

Все, что необходимо было знать о текущей за окнами жизни и людях, прежде чем сделать обобщение или вывод, приходило ко мне случайно. Мимоходом брошенный взгляд на оставленную на скамейке в аэропорту или в кармане впереди стоящего кресла в самолете газету или журнал. Обрывок фразы или интервью в прямом эфире радио в машине, которую тормознул по дороге в академию или обратно. Немая скупость бегущей телевизионной строки. Порою я и сам не понимаю, откуда при столь малом фактическом наполнении в моей голове находятся основания для восприятия и анализа целостной картины реального мира, и, как потом мне часто говорят, очень точного и безошибочного в оценках. Возможно, это просто научная привычка видеть и выделять главное в информационном потоке данных, может быть, я вижу и слышу больше, чем пользуюсь сию минуту, а быть может, это просто банальная интуиция – дар свыше.