Цена заклятия
Шрифт:
Брент выскользнул из постели и оделся. Он тихо спустился вниз и, улыбаясь, прошел мимо закрытой двери комнаты Имбресс. Для нее это станет маленьким сюрпризом, когда, проснувшись завтра поутру, она обнаружит, что птичка улетела. Он с трудом удержался, чтобы не расхохотаться вслух.
Подойдя к ободранной старой конюшне, Брент увидел полоску света, выбивающуюся из-под двери. Странно, что хозяин тратит масло на лампы в конюшне посреди ночи, но бывший шпион решил не ломать голову над пустяками. Если ему повезет, то один из конюхов работает допоздна и ему не придется самому седлать лошадь. Однако, открыв дверь, он нашел внутри только Имбресс, которая деловито чистила своего
— Я подумала, что вы, возможно, захотите выехать пораньше, — объяснила Имбресс. — Нет ничего лучше мужчины, который проявляет инициативу.
Брент молча оседлал своего коня, и они в полной темноте быстрой рысью тронулись в путь. «Двадцать миль, — пообещал он себе. — Осталось только двадцать миль».
Но вот они остались позади. Брент приподнялся на стременах и с удовольствием обозрел расстилавшуюся перед ними дорогу. Путники находились в северо-западном предместье Прандиса, в богатом районе, который Брент хорошо знал. Нужная развилка виднелась в туманном полусвете всего в ста ярдах впереди, и Брент легонько пришпорил своего коня. Не говоря ни слова, Елена сделала то же самое, придерживая неутомимого вороного мерина в нескольких шагах позади изрядно уставшего скакуна Брента.
Они двигались по широкому торговому тракту, который вел в самый центр Прандиса, его пересекала чуть более узкая дорога, плавно изгибаясь уходившая в богатые кварталы, где жил Брент. Не прощаясь, он свернул на эту дорогу и заставил своего гнедого ускорить шаг.
Елена Имбресс последовала за ним.
Каррельян резко натянул поводья.
— Я как-то не предполагал, — начал он с улыбкой, быстро переходящей в ухмылку, — что вы живете в этом районе.
Елена натянула поводья, остановилась бок о бок с Брентом и взглянула на него усталым взглядом.
Совершенно верно, она жила отнюдь не в этом районе громадных поместий. Ее жилье было куда более скромным: трехкомнатная квартира на втором этаже в доме, принадлежавшем одной вдове и расположенном неподалеку от центра города. Конечно, она могла написать письмо сестре, попросить денег и купить собственный дом. Отец не лишил ее наследства, хотя постоянно угрожал этим. Елена просто никогда не обращалась ни к родным, ни к отцовскому поверенному за деньгами. Но ее семья была не той темой, которую она собиралась обсуждать с Брентом Каррельяном, к тому же сравнение состояний все равно было не в ее пользу.
— Мне поручено курировать ваши действия, — терпеливо напомнила она, словно это служило достаточным объяснением, но затем продолжила: — Пока кризис не разрешится, вы не ступите без меня и шагу, разве что по моему прямому приказанию. Как ни мало удовольствия мы оба получаем от такого положения дел, я тем не менее останусь с вами сегодня, завтра и еще на неопределенное время.
«Пока Тейлор Эш не придет в чувство, — мысленно поправила себя Елена, и не избавится от мелких мошенников, какими бы богатыми они ни стали теперь».
— Ну что ж, — ответил Брент, с трудом заставив себя улыбнуться, полагаю, мне остается только проявить гостеприимство.
С этими словами он повернулся к Елене спиной, чуть пришпорил своего коня, и он терпеливо затрусил к ухоженным поместьям, лежавшим к северу от города. Время от времени Брент сворачивал на очередную боковую дорогу, направляясь к зеленым холмам, где располагались самые роскошные особняки Прандиса. Наконец они оказались на узкой тропинке, которая привела их к массивным кованым воротам в высокой каменной стене. Двое крупных мужчин, одетых в строгие черные костюмы, охраняли ворота. Завидев Брента, оба кивнули, сохраняя
— Господин Каррельян, — вежливо произнес первый и распахнул тяжелые створки. Молча, но с плохо скрываемым любопытством, они наблюдали, как суровая спутница Брента въехала в ворота. На лице у одного из мужчин промелькнула улыбка, когда он закрывал ворота.
Елена следовала за Брентом по широкой, мощенной камнем дороге через сад. Хотя тонкие оттенки цветов были приглушены светом зари, на нее тем не менее произвело впечатление тщательно продуманное, сложное устройство сада. Молодая женщина удивилась, поскольку такой прекрасный вкус в подборе растений совершенно не вязался с характером Каррельяна. Если она ему в чем-то завидует, решила Елена, когда они проезжали мимо трепещущих цветочных клумб, так только тому, что он сумел нанять поистине талантливого садовника.
В центре сада дорожка разделилась надвое, обходя большой мраморный фонтан, украшенный весьма фривольной скульптурой — козлоногий сатир боролся с очаровательной нимфой. Елена про себя усмехнулась: скульптура гораздо больше совпадала с ее оценкой характера Каррельяна.
Они миновали фонтан и начали подниматься по пологому склону на вершину холма, к расположенному там дому. Несколько лет назад до Елены доходили кое-какие слухи о Галатине Хазарде, а за скудное время, выделенное ей перед нынешним заданием, она узнала ненамного больше. Елена ожидала, что его дом окажется одним из красивейших строений Прандиса. Но, даже будучи готова к этому, она все-таки не могла сдержать восторженного изумления при виде одновременно массивного и изящного здания из песчаника, раскинувшегося на самой вершине холма. Фасад особняка, построенного в классическом, открытом стиле, ярко сверкал множеством огромных окон. Сквозь прозрачные занавески на землю изливалось сияние настоящего электрического света, словно потемневшее от старости здание ласкало траву тонкими белыми пальцами.
Еще двое весьма респектабельно одетых мужчин стояли у красных двойных дверей особняка. При появлении Брента один из них спустился по ступеням и принял у него поводья. Секундой позже он уже стоял возле спешившейся Елены, которая слегка задержалась, желая осмотреться.
— Ну, — поторопил ее Брент, — вы намерены оставаться на улице весь день?
Елена подняла глаза. Ее подопечный нетерпеливо постукивал каблуком, стоя на верхней ступеньке короткой лестницы. Она быстро поднялась к нему, и второй привратник открыл блестящие красные двери. Брент небрежно вошел внутрь и пару раз топнул своими покрытыми пылью сапогами по экзотическому, ручной работы ковру из Гатони. Елена шла следом за ним, подняв глаза к потолку, находившемуся футах в тридцати над ее головой. Огромная хрустальная люстра отражала сияние сотни электрических лампочек, изгоняя тени из самых дальних углов этой элегантной комнаты. Ее стены украшали живописные полотна и старинные гобелены. Еще одна лестница вела к открытой балюстраде на втором этаже, куда выходило несколько плотно прикрытых дверей.
На первом этаже имелись только те двери, через которые они вошли, и точно такие же напротив, но выкрашенные в нейтральный белый цвет. Брент подошел к этим дверям и уже собрался их распахнуть, но почему-то остановился и заметил с несколько неестественной бодростью:
— Раз уж вы здесь, я хочу, чтобы вы насладились всеми удовольствиями, которые вам смогут предложить.
Но Елена увлеклась изучением узора, искусно вытканного гатонским ремесленником, и огромных картин, висевших на стенах. Во всех произведениях искусства, находившихся в этой комнате, присутствовал какой-то встревоживший ее мотив…