Шрифт:
Художник Михаил Беломлинский
Житейские истории
Ценный подарок
Вадим
Именитому литератору так понравилась статья, что он прочел ее за вечерним чаем жене и дочери Дине.
Татьяна Ивановна в течение тридцати лет семейной жизни столько раз слушала поэмы, оратории, гражданскую и любовную лирику мужа, что выработала безупречную технику кажущегося внимания при внутренней сосредоточенности.
Глядя сейчас преданными глазами на Афанасия Ильича, она с тоской размышляла, что Дине уже двадцать пять, она умна, красива, но и слышать не хочет о замужестве. Какое легкомыслие! Вот дочь их соседа по лестничной клетке пропрыгала до тридцати двух лет и вышла замуж за какого-то сторублевого.
Дина, слушая отца, смотрела в стакан с чаем, думая, скоро ли все это кончится и удастся ли ей, пользуясь хорошим настроением папули, выбить из него монету на покупку индийского кулона.
Кончив читать, Устюжанинов взглянул на жену:
— Ну как?
— Умно, доказательно, но мне кажется, что он недооценил тебя.
— Конечно, ты стоишь большего, папуля, — поддержала мать Дина.
— Ну нет, — скромничал Устюжанинов, — он вполне объективен и судит без оглядок на имена.
Бескозырный… Он уже сейчас побьет наших критических тузов: умеет мыслить, талант, стиль, знает поэзию. Ну, я пойду, поработаю немного.
С этими словами Афанасий Ильич отправился в кабинет. Там, удобно расположившись в старинном кожаном кресле, он неторопливо перечитывал статью «Звездный час Афанасия Устюжанинова», подчеркивая красным карандашом ударные места.
— Ты случайно не знаешь, кто этот Бескозырный, молодой или старый? — нарочито равнодушным тоном спросила у дочери Татьяна Ивановна.
— Случайно знаю. Он муж моей подруги, молодой и умный.
Узнав, что молодой критик женат, Татьяна Ивановна потеряла к нему всякий интерес, собрала со стола чайную посуду и с обиженным выражением лица ушла на кухню.
Оставшись одна, Дина закурила длинную ароматную сигарету и, расхаживая по столовой, обдумывала план финансового наступления на папулю.
Спустя три дня в женской уборной — дамском клубе Института мод, где в течение рабочего дня проходила покупка и продажа украшений, а также всех деталей женского туалета, рисовальщицы Дина Устюжанинова и Наденька Бескозырная вели
Осторожно держа в руках индийский кулон, Наденька сказала:
— Дивный!
— Еще бы! — вскинула голову Дина. — Кондиционный.
— Ты его поверх платья будешь носить или на голую шею?
— Ясно, на голую. Она у меня, слава богу, качественная, — засмеялась Дина.
— Конечно, такой и у наших манекенщиц нет. Это он тебе подарил?
— Он? — дернула плечиком Дина. — Дождешься от них. Наши мужики теперь сплошное потребительское общество. Папуля финансировал. Ой! — вдруг спохватилась она. — Голова у меня дырявая, как баскетбольная корзинка. Все забываю сказать, что папуля приглашает Вадима и тебя на свой день рождения, который имеет честь быть послезавтра.
— Приглашает, зачем? — растерялась Наденька.
— Не зачем, а почему. Папуля хочет омолодиться, ему нужна свежая творческая кровь. Он влюблен в твоего Вадима, говорит, что это талант, мыслитель, знаток поэзии и те де и те пе.
Наденька задумалась.
— Не знаю, согласится ли Вадим, он такой застенчивый.
— Застенчивый? Три года женат и все еще стесняется, — рассмеялась Дина. — В общем, так: послезавтра в семь, дорогих подарков не делать, папуля не любит.
— Хорошо, а что мне надеть?
— Надень «шахматку». Вещь скромная и откровенная.
Наденька с трудом дождалась конца рабочего дня, а потом так спешила домой, что даже не забежала ни в один из магазинов. Дома она застала обычную картину: Вадим, склонившись над машинкой, что-то выстукивал одним пальцем. Наденька тихо подошла к мужу и, закрыв руками его глаза, сказала измененным голосом:
— Угадай, кто?
Бескозырный мягко отвел руки жены, встал со стула, повернулся и увидел Наденьку.
— Надюша! Как раз вовремя: я пишу статью о слиянии этики с эстетикой в образе положительного героя. Хочешь, я тебе чуть-чуть почитаю?
— Может быть, потом? — жалобно спросила Наденька. — Потом ты прочтешь все, что написал, Вадик, а сейчас я тебе скажу такое!.. Слушай! Афанасий Ильич Устюжанинов ужас как расхваливает тебя. Он говорит, что ты — талант, мыслитель, знаток поэзии и т. д. и т. п.
— Выдумщица! — обнял Наденьку Вадим. — О критиках так говорят только после их кончины, да и то не о всех.
— Он сказал Дине, а она мне. Нет, это еще не все. Послезавтра мы приглашены на день рождения к Афанасию Ильичу.
— На день рождения! При чем тут мы?
— Он хочет омолодиться, ему нужна свежая творческая кровь, — так серьезно сказала Наденька, что Вадим весело засмеялся.
— Свежая кровь?.. Но мы не пойдем туда.
— Как не пойдем, — высвободилась Наденька из объятий мужа. — Ты стесняешься? Взрослый мужчина, а застенчив. Сейчас и девушкам застенчивость не нужна.