Ценный подарок (сборник)
Шрифт:
— Губы хорошие, а глаза злые.
Спустя шесть месяцев Игорь писал:
«Ребята, поздравьте, я опять холост. Мы разошлись. Не спрашивайте, почему. Если вы услышите о женщине, которую зовут Нелли Брагина, помните, что она не имеет ко мне никакого отношения. Художник должен быть свободен. Лечу в Австралию. Ждите писем! Игорь».
Больше писем от Игоря не было. Несколько раз он приезжал на гастроли, но так случалось, что в это время Анисим Савельевич с ансамблем был в отъезде.
Годы шли.
Время летело, но слава Брагина, казалось, обгоняет его. Знатоки и любители музыки стояли в очередях, чтобы купить билеты на концерты Игоря Брагина. Газеты писали о нем взахлеб, называя его «золотой скрипкой». Он с триумфом объездил все страны света.
Как-то в музыкальных кругах Анисим Савельевич услышал, что Брагин женился не то на шведке, не то на англичанке.
Волнуясь, Анисим Савельевич говорил Нелли:
— Ну зачем он это?.. Она — чужой человек из чужой страны.
— Игорь такой, — задумчиво сказала Нелли. — Он хочет быть один и не может быть один.
Анисим, как когда-то давно, не понял, что это значит. И ничего не спросил. Он не любил лишних вопросов.
— Нет, ты посмотри, Нелюша, — размахивал Анисим Савельевич твердым изящным конвертом, — письмо от Игоря. Объявился! Сколько лет не подавал весточки!
Осторожно вскрыв конверт, Анисим Савельевич извлек оттуда блестящий кусок картона, испещренный мелкими буквами, и прочел: «Дорогой Аниська, прошу тебя прийти вместе с Нелли двадцать пятого сентября в Большой зал в 20.00 на мой юбилей. Шестой ряд, места 25–26».
— Видишь! — воскликнул Анисим Савельевич. — Он не забыл нас.
— Горя наш друг, — сказала Нелли. — Какой же подарок ему сделать? — задумалась она и вдруг сказала: — Хризантемы.
— Что? — не понял Анисим Савельевич. — Он же не девушка.
— Хризантемы — его любимые цветы.
— Вот ты помнишь, а я нет, — ласково посмотрел Анисим Савельевич. — А где купить? Сейчас сентябрь.
— Хризантемы цветут долго.
— Букет или корзину?
— Корзину. Пойдешь в цветочный магазин на площади, там большой выбор. Мы недавно купили для одной сотрудницы на свадьбу.
Выстояв в магазине очередь, Анисим Савельевич приблизился к прилавку.
— Что вы хотите? — приветливо спросила его высокая молоденькая
— Корзину хризантем, большую. Жена сказала, что у вас покупали для невесты.
— Невест больше, чем хризантем, — улыбнулась девушка, — хризантем у нас нет.
И она отошла к другому покупателю.
Анисим Савельевич редко ходил в магазины, не вступал в споры с продавцами, он считал, что работники прилавка понимают в своем деле не меньше, чем они, музыканты, в своем. Но сейчас он отступил от своих правил и пошел к заведующему.
Заведующий, близорукий, большелобый, был очень похож на Бориса Яковлевича, самого доброго человека у них в ансамбле. Усадив Анисима Савельевича в низенькое кресло, из которого хотелось встать поскорее, он сказал: «Прошу вас, пожалуйста», — и при этом посмотрел на ручные часы.
Анисим Савельевич, как всегда, был немногословен:
— Я хотел бы купить у вас корзину цветов, большую. Она нужна мне двадцать пятого.
Заведующий приятно улыбнулся. Один из передних зубов у него был с золотой коронкой, так же как у Бориса.
— Двадцать пятого не могу. Завоз хризантем тридцатого. — И он поднялся с кресла.
Анисим Савельевич тоже хотел встать, но низенькое кресло не пустило его. И, должно быть, не только оттого, что он был взволнован, но и потому, что низенькое кресло раздражало его, он стал говорить запальчиво, резко и только постепенно пришел в себя.
— Нельзя, — говорил он, — нельзя, как вы можете?.. Я же не за колбасой или селедкой пришел. Без этого можно и обойтись! У вас — цветы, а цветы — это красота. Они нужны мне не для невест, их много, — не заметив, повторил он фразу продавщицы. — Двадцать пятого юбилей Игоря Брагина — великого скрипача. Его нельзя перенести ни на двадцать девятое, ни на тридцатое. Брагин и так откладывал празднование три года.
И, словно забыв о хризантемах, Анисим Савельевич сбивчиво стал говорить о Брагине, о музыке, о том, что они с Игорем Брагиным дружны больше тридцати лет и он не может, не имеет права прийти на концерт Брагина без хризантем, самых любимых цветов великого скрипача.
Заведующий смотрел на Анисима Савельевича и думал, что не знает Брагина, ему и телевизор некогда смотреть, план трещит, подводит садоводство, на носу косметический ремонт, лучшая продавщица уходит на пенсию, две молодых в декретном. И вдруг он подумал о том, есть ли среди его приятелей такие же, как этот не понимающий простых вещей пожилой человек.
— Сделаем, — тяжело вздохнул он, — как фамилия?
— Дробинцев, Анисим Савельевич.
— Будет, — что-то черкнул заведующий в своем блокноте. — Приходите двадцать пятого, перерыв от четырнадцати до пятнадцати.